В ответ Леша покивал головой и сказал:

— Как же, как же, это эпоха крестовых походов, борьба за освобождение Гроба Господня.

Андрей был потрясен. Встретить в этой богадельне человека, который хоть что-то знает про “Нищих рыцарей Христовых”, было большой удачей.

Печень тем временем продолжал, подтверждая свою компетентность в данном вопросе.

— Все началось с призывов ныне канонизированного Петра Пустынника, который, посетив Святую землю, был возмущен тем, как мусульмане относятся к христианским паломникам. Именно под руководством этой известной личности был предпринят первый крестовый поход. А сам орден храмовников был основан решением собора в Труа. Я на эту тему курсовую писал, пятерку получил!

16

В день святителя Илирия 14 января 1128 года собор под руководством кардинала-легата Матвея Альбанского объявил о создании нового христианского ордена “Pauperi commilitiones Christi Templicue Salomoniacis” — “Бедные соратники Христа и Соломонова Храма”. Вдохновителем вновь образованного братства был св. Бернар Клервоский — организатор второго крестового похода, сторонник непримиримой борьбы с неверными и полного освобождения Святой земли от мусульман.

— Христиане! — говорил Бернар. — Нам предстоит большая и кровопролитная борьба до полного изгнания иноверцев с территории Палестины! По воле Бога сегодня мы создаем новое братство, которое поможет праведным христианам совершить паломничество к Гробу Господню и окончательно прогонит неверных с территории Святой земли. Предлагаю назначить магистром ордена славного рыцаря и добропорядочного христианина Гуго де Пейена. Своими подвигами на Святой земле он снискал себе подлинное уважение всех верующих, а его мужество спасло многих паломников от неминуемой гибели от рук сарацин!

Своды величественного собора огласились многократно усиленными благодаря хорошей акустике восторженными возгласами. Летавшие под куполом храма ласточки спрятались в сводчатых арках. Друзья и последователи святого бурно реагировали на призыв Бернара. Единогласно собравшиеся выбрали Гуго де Пейена первым магистром славного ордена тамплиеров.

Обветренное и опаленное ветрами пустыни лицо вновь избранного магистра тронула благодарная улыбка. “Не зря. Не зря я потратил свою жизнь и силы на освобождение Гроба Господня. Сколько раз моя жизнь висела на волоске, сколько раз я оказывался в смертельной опасности! Но провиденью Господа было угодно оставить меня в живых и возглавить братьев-рыцарей для борьбы с неверными”.

Св. Бернар написал устав рыцарей храмовников, обязывая каждого взявшегося за нелегкий труд отстаивания веры соблюдать многие строгие правила. Рыцари братства отказывались от земных благ, брали обеты безбрачия и бедности. Несмотря на строгие правила жизни, вменяемые братьям-рыцарям, а также на требования благородного происхождения, число храмовников быстро росло.

В каждой французской провинции организовывались командорства ордена, в каждой дворянской семье хотя бы один член семьи вступал в ряды славных тамплиеров. Молодые аристократы бросали свои увлечения псовой охотой и травлей крестьянских посевов и записывались в ряды братьев-рыцарей. Не участвующий в крестовых походах предавался общественному презрению и бесчестью.

— Каждому пролившему кровь за освобождение Гроба Господня прощаются все грехи! Каждый омывший лицо в Иордане наследует Царство Небесное! — эти обещания повергали в трепет истово верующих христиан всех сословий и воодушевляли пожертвовать свою жизнь и имущество ради святого дела. Число желающих двинуться на Святую землю быстро росло.

С большим числом своих последователей и кандидатов к вступлению во вновь созданный орден Гуго де Пейен вернулся в Палестину. С благословения короля Иерусалимского Болдуина новоиспеченному братству был выделен кусок территории на Храмовой горе, на месте бывшей мечети Аль-Акса. Когда-то давно на этом месте блистал Храм царя Соломона. Примыкавшая к церкви Гроба Господня бывшая святыня мусульман стала основой для строительства резиденции храмовников.

С первых дней строительства своего Храма “Нищие рыцари” стали натыкаться на предметы, которые относились еще к дохристианской эпохе. То тут, то там крестоносцы обнаруживали находки, разобраться в предназначении которых не могли. Пейену докладывали о найденных вещах, которые, по всей видимости, служили для проведения древних богослужений. Кроме того, часто попадались пергаментные свитки с надписями на латыни и на иврите. Со временем строительство постепенно заменилось раскопками.

Магистр распорядился, чтобы дальнейшие земляные работы вели только проверенные братья, которые умели молчать. Для расшифровки текстов Гуго пригласил несколько иудеев. Переводчики трудились день и ночь. В конце концов результатом их трудов стало то, что в руках у тамплиеров оказались древние знания, воплощение самой мудрости. Вавилонские звездочеты и египетские жрецы рассказывали со страниц старинного учения о всем мире и о месте человека в нем.

Из латинских источников стало ясно, что под Храмовой горой спрятаны сокровища Храма Соломона, закопанные римскими легионерами. И рукописи с древними премудростями, и указание на наличие сокровищ являлось большой тайной ордена. Только несколько братьев-рыцарей знали о находках и их значении. Братьям-послушникам, которые являлись на первых порах основной рабочей силой, не полагалось знать вообще ничего. Полную же картину событий мог составить только магистр, к которому стекалась вся информация.

Особую смекалку при раскопе древних строений проявил молодой паломник брат Мондидье. “Ora et labora”. — “Молись и трудись”. С утра до ночи, не покладая рук, разбирал пилигрим под руководством тамплиеров каменные завалы и, не переставая, молился. Работать приходилось все светлое время суток. Если утром и вечером условия были еще сносные, то полуденная жара сводила с ума. Соленый пот застилал глаза, руки до волдырей стерты от работы кайлой, но впереди благая цель — построить новый храм. Одержимому Роллану в руки первому попали старинные рукописи, так повлиявшие впоследствии на мировоззрение “Нищих рыцарей Христовых”.

Вскоре каменщикам попали в руки первые золотые монеты, которые указывали, что находка спрятанных сокровищ Храма не за горами. Дальнейшие раскопки тамплиеры проводили в строжайшей тайне, скрывая их даже от иерусалимского короля, не говоря уже о братьях-госпитальерах. Все найденное на Храмовой горе свидетельствовало о том, что тамплиеры напали на золотую жилу. Что касается Мондидье, то он знал слишком много для простого брата-послушника. Собравшийся капитул из девяти высших братьев-рыцарей стоял перед дилеммой: либо сделать находки достоянием всеобщей гласности, и такое может случиться, если послушники раскроют рот, либо умертвить тех, кто слишком много знал.

— Негоже начинать богоугодное дело со смерти ни в чем не повинных братьев-послушников, — говорил брат-рыцарь Андрэ.

— Мы не можем полагаться на неокрепшую молодежь, — спорил с ним храмовник Годфруа, — наша тайна принадлежит только нам, а желторотые юнцы не смогут ее сохранить.

— Предлагаю отправить всех послушников на бой с сарацинами, смертельная схватка покажет, кто чего стоит, — предложил старый Эйнан.

— Но ведь мы пошлем молодежь на верную смерть, — усомнился Андрэ.

— Все мы когда-нибудь умрем. Умереть с мечом в руке — лучшая доля для рыцаря, — ответил Годфруа и продолжил: — Освобождение от земных уз, от рабства своему телу богоугодное дело.

— Пусть наши братья докажут, что имеют право на нашу тайну, отправьте их к Дамаску, пусть своими подвигами убедят нас, что они достойны звания рыцаря Храма, — резюмировал Пейен.

17

— Котов! Где Котов? — раздался голос медсестры за дверями сортира.

Андрей очнулся. Рядом никого не было, все давно вышли из туалета. В руках торчал погасший бычок.

— Здесь я, — прокричал Андрей и начал растирать щеки ладонями, чтобы прийти в себя. “А где же братья-рыцари? — думал он. — И где этот Печень, который получил пятерку за курсовую о крестоносцах?”