Для начала им навстречу вдруг вышел человек, в котором Пономарь узнал одного из подпитывавшихся сексуальной энергией. На нем, как и прежде была программа, но теперь она, насколько успел заметить Игорь Сергеевич, была несколько другой. Более красивой, что ли.

– Ба! – вскричал этот человек. Блок невидимости ему помехой не был. Запрограммированный вытянул руки в направлении Дарофеева и Изотова, но не выпустил энергетический поток, а наоборот, смоделировал канал, по которому в него стала всасываться энергия.

– Дыра! – То ли крикнул, то ли во всю телепатическую мощь подумал Игорь Сергеевич. Майор понял его.

И они оба обрядились в защитный блок “черная дыра”. Теперь уже из противника высасывалась энергия, как он не старался запустить этот процесс вспять. Пономарь сделал несколько больших шагов вверх, оболочка “черной дыры” коснулась врага и тот упал. “Дыра” сожрала не только его внешние энергополя, но и поддерживающую его паранормальные способности программу. Но пока не было ясно, успел ли он поднять тревогу.

К сожалению, применив эту защиту, компаньоны стали слепы в энергетическом диапазоне. Но Пономарь помнил направление движения и они, перешагнув неподвижное тело, направились дальше.

Третий этаж встретил их взводом охранников. Но они, почему-то, не были одеты в обычные камуфляжные костюмы, хотя и были при оружии. Среди них оказалось несколько раненых и Дарофеев спросил:

– Это люди Корня?

– Похоже... – Послышалось в ответ из пустоты рядом. Не видя друг друга, компаньонам было достаточно сложно скоординировать свои действия и целитель предложил:

– Объединим “дыры”?..

После этой манипуляции они оказались в единой сфере, могли видеть друг друга, но теперь было еще одно ограничение, Пономарь и майор должны были следить, чтобы расстояние между ними не превышало полуметра. При превышении его “дыры” просто бы распались. И не ясно было, дали бы им возможность их восстановить.

Дверь на этаж раскрылась, и оттуда вышел еще один боевик с только что перевязанной рукой. Этого момента компаньонам хватило, чтобы проникнуть внутрь.

Там, по всему коридору, стояли каталки, на которых лежали раненые. Кто-то протяжно стонал, кто-то был без сознания, или под действием обезболивающих препаратов. Но Корня среди лежащих не было.

– Дальше. – Сказал Пономарь.

Пройдя мимо нескольких операционных, где суетились заляпанные кровью бригады врачей, они попали в небольшой тупичок, где тоже стояли каталки, но лежащие на них были полностью покрыты простынями, с проступившей изнутри кровью.

– Вот он. – Определил Изотов, показав на одно из тел.

– Мертвый? – Удивился целитель. – Когда мы входили – он был жив... – Дарофеев притронулся к тому месту, где должно было находиться сердце мафиози, и почувствовал едва ощутимый звук. – Жив! Быстро ищи палату!

Сергей Владимирович в буквальном смысле исчез, а Пономарь немедленно начал реанимационные действия. Корня требовалось привести в сознание. Но у того оказался сильнейший болевой шок, от которого его тонкое тело вылетело как пробка, но пока оставалось поблизости, связанное с плотным истончающейся серебристой нитью. Целитель потянул за нее, одновременно подкачивая тело мафиози энергией. Через мгновение из-под простыни раздался слабый стон.

В этот момент каталка сама собой сдвинулась с места и, влекомая невидимым Изотовым, поехала по коридору. Игорь Сергеевич шел следом, продолжая поддерживать жизнь в теле Репнева. Через несколько метров и три поворота Николай Андреевич въехал в узенькое помещение, загроможденное тюками с грязными операционными простынями. Здесь едва было где повернуться, но эта каптерка имела существенный плюс: она могла запираться изнутри.

После нескольких манипуляций майор и Игорь Сергеевич вновь могли видеть друг друга. Кроме того, в “черной дыре” теперь находился и сам потерпевший.

Дарофеев сорвал с него простыню. Корень лежал в обычном костюме, весь правый бок которого был испачкан запекшейся кровью. Чуть выше виска его находилось входное отверстие от пули. Требовалась немедленная операция. Но мафиози мог до нее и не дожить. Итак его уже определили в мертвецы.

– Помрет ведь... – Грустно проговорил Сергей Владимирович.

– Не каркай! – Грубо оборвал его Пономарь. – Нужна кровь, – Целитель на секунду напрягся, – Второй группы, резус положительный. Чем больше, тем лучше, изотонический раствор, глюкоза. И пара капельниц.

Майор опять исчез. Дарофеев, не отвлекаясь от энергетической работы, запер за ним дверь. Теперь ему предстояло выполнить то, на что Игорь Сергеевич в обычных обстоятельствах никогда бы не решился.

Просканировав голову Репнева, Пономарь определил, где находится пуля. Та, очевидно срикошетив от внутренней стенки черепа, застряла в левой лобной доле, к ней тянулся след из свернувшейся крови, которая помешала бы извлечь пулю тем путем, которым она пришла. Но выхода не было.

Блокируя кровотечение, Дарофеев пережимал сосуды, выходящие в пулевой след, и миллиметр за миллиметром вытаскивая из черепа Корня кровяные сгустки, приближался к кусочку свинца. При этом целитель не забывал контролировать деятельность сердца и дыхание раненого.

Тромбы, вместе с обгоревшей мозговой тканью, выплывали из отверстия в черепе Николая Андреевича и, отпускаемые волей Пономаря, шлепались прямо на пол. О чистоте времени думать не было. Дарофеев оторвался лишь на несколько секунд, чтобы впустить тихонько постучавшего Изотова. Тот споро вонзил иглу одной капельницы в кистевую вену Репнева и в его организм стала поступать консервированная кровь. Игла другой капельницы, с раствором глюкозы, вошла в другую кисть. Сергей Владимирович отрегулировал скорость поступления жидкостей и застыл рядом с целителем.

Через полчаса жуткого напряжения, Дарофеев добрался-таки до пули. Вскоре и она повисла в воздухе и упала на буро-коричневую горку.

После такой нечеловеческой работы надо было бы отдохнуть, но Игорь Сергеевич понимал, что если он прекратит начатое, Николай Андреевич умрет. И Дарофеев продолжал. Вслед за пулей появился кусочек височной кости с кожей, который пуля увлекла с собой, входя в голову. Сейчас, когда ничего лишнего в мозгу Николая Андреевича не было, можно было приступать к заживлению канала.

Пономарь не сразу заметил, что Сергей Владимирович не только следит за капельницами, но и помогает в работе. Не став отвлекаться на благодарность, целитель начал восстанавливать поврежденную мозговую оболочку. Закончив с этим, он принялся постепенно стягивать удерживаемый его силой пулевой канал, сращивать сосуды. Корню несказанно повезло, что пуля не задела ни одну из крупных артерий, пронизывающих мозг. А с мелкими Игорь Сергеевич справлялся.

Теперь осталось самое сложное, воздействие на костную ткань. Выбитый пулей кусочек кости поплыл на первоначальное место. Встал там, зафиксированный энергополем Изотова. Дарофеев же начал воздействовать на клетки кости. Они, в отличие от других клеток организма, обладали весьма высокой инертностью к воздействию, но за десять минут целителю удалось вырастить вокруг отверстия валик хрящевой ткани, которая с течением времени должна была превратиться в настоящую кость.

Закончив все это Дарофеев вытер со лба пот. В капельнице закончились четвертые четверть литра, но Корень, хотя и дышал, оставался весьма бледен. Изотов, видя, что операция закончена, вытащил иглы капельниц, приклеил пластырем на места уколов ватки со спиртом.

Теперь предстояло решить еще одну проблему: как выйти из института? Уже то, что их не засекли во время операции, само по себе являлось чудом, но Игорь Сергеевич списывал это на абсолютную непроницаемость “черной дыры”. Вывезти же под этим блоком такое громоздкое сооружение, как Репнев на каталке, не представлялось возможным. “Черная дыра” высасывала энергию отовсюду, и если бы к ней кто-либо прикоснулся, он бы тут же лишился сознания и путь беглецов, при таком скоплении народа, оказался бы усеян бесчувственными телами.