– Неплохо звучит. Могу по вечерам поиграть для вас, я выучила много новых песен в Италии.

– Я обожаю твою игру, дорогая, – обрадовалась Каллиопа, принимая чашку из рук мужа и жестом отказываясь от его попытки укутать пледом ее ноги. – Но ты заслужила большей аудитории. Прекрасная гостиная. Можно устраивать вечера игры в карты или музыкальные, как только обзаведемся знакомыми в Бате.

– Тебе надо отдыхать, – в один голос произнесли Камерон и Талия, и оба рассмеялись.

Кэм продолжил:

– Помни, что сказали доктора. Полный отдых и каждый день принимать ванны.

Она отмахнулась нетерпеливо:

– Ей-богу, вы такой подняли шум, как будто я заявила, что собираюсь переплыть на лодке Ла-Манш. Талии надо развлекаться, и небольшие приемы никому не повредят, ведь она ради нас покинула Италию. – Я не могла тебя оставить одну, Каллиопа. И я здесь, чтобы помочь тебе поправиться. – Талия сняла шляпу и посмотрела в окно, на случай если мимо пройдет высокий мужчина в голубом костюме, который показался ей знакомым. Очевидно, вновь разыгралось воображение.

Марко швырнул шляпу на ближайший столик, бросился в кресло и хмуро уставился на удлиняющиеся тени на полу, натертом до блеска. Гостиница «Уайт Харт» была в это время дня пустынна, все разошлись по своим комнатам, готовясь к вечерним концертам и балам. Даже в коридорах и холлах не было видно привычной суеты.

Он был далек от спокойствия с тех пор, как приехал в Бат, этот белый город на холмах. Он слышал раньше, что Бат скучен, но весьма респектабелен. Марко нашел, что лекции по философии и Гранд-Бювет вполне привлекательны. Хотя в белом городе прятались люди с темным прошлым. Он провел здесь неделю, пытаясь подружиться с леди Ривертон, войти к ней в доверие, подобраться к ее сейфу и документам, так тщательно охраняемым на ее вилле на окраине города. Спрятаны ли там сокровища из Санта-Лючии? Пока от общения он получил лишь головную боль от ее непрерывной трескучей болтовни.

А в поисках не продвинулся ни на шаг.

– Maledetto[1], – пробормотал он. – Глупец. – Он был глупцом, рассчитывая на свой шарм и умение льстить. Леди предпочитала грубую силу наемных злодеев.

Впрочем, она, казалось, была им очарована и с восторгом принимала его общество. Теперь надо срочно придумать другой план действий.

Мало того что он оказался глупцом и ничего не добился, он тратил время на женщину, которую презирал. Когда леди Ривертон брала его за руку и жеманно заглядывала в глаза, он видел перед собой не ее смуглое лицо, обрамленное каштановыми локонами, а голубые дразнящие глаза Талии. Глаза, голубые, как безоблачное небо, которое могло вдруг стать штормовым, когда она сердилась на него. Или жемчужно-серыми в свете свечей. Со времен своей юности он ни разу не был в таком восхищении от женской красоты. Со времен Марии. Бедная Мария, такая красивая и такая несчастная в любви.

Он лишь короткий период времени был знаком с Талией Чейз, но ее красота, ум, художественная натура и темперамент его покорили. Если бы она знала, на что он готов пойти сейчас, ее голубые глаза блеснули бы презрением. Безусловно, она предпочла бы бой с открытым забралом.

Его старые друзья в Неаполе и Флоренции, разделяющие мечты о независимости Италии, тоже предпочли бы открытый бой, но он еще упрямо надеялся.

Вот почему было так важно найти храмовое сокровище.

Он встал с кресла и подошел к маленькому бюро в небольшой нише, уставленному книгами и заваленному документами. Там же хранились страницы памфлета на тему, подсказанную Санта-Лючией, о когда-то богатом греческом городе, с торговой площадью и амфитеатром, где жили фермеры, выращивали оливки, пшеницу, виноград и богатые семьи строили красивые виллы. В нем процветали искусства, они поклонялись Деметре и ее дочери Персефоне. И в честь богини они отлили из серебра утварь для посвященного ей храма. Красиво изукрашенные чаши, кубки, светильники, все в честь богини, которая даровала им плодородные земли. Пока город не подвергся нападению римлян и их наемников. Они жгли, грабили, убивали, обращали в рабство тех, кто выжил. Но один из жителей успел спрятать серебряный клад в подвале своего загородного дома. Там он и оставался, пока его не нашли tombarolo[2] леди Ривертон и не отдали для ее бесценной коллекции украденных антиков. Полный набор серебряной утвари из храма эллинского периода. Оставшееся наследство красоты и культуры, разрушенной римлянами. И еще одна часть истории Италии оказалась утрачена.

Он сел за стол и потянулся к чернильному прибору. Почти всю свою взрослую жизнь он посвятил изучению великолепного прошлого, разыскивая утерянные и похищенные артефакты. Он найдет серебряный клад, чего бы это ему ни стоило.

И манящие голубые глаза Талии Чейз оставят его в покое!

К десяти утра в Гранд-Бювет уже было многолюдно, когда Талия и Каллиопа, пройдя через двор Аббатства, смешались с курортной толпой. Огромное помещение с колоннами, залитое бледным утренним светом, было наполнено смехом и оживленными разговорами, обрывки фраз поднимались к потолку и растворялись в воздухе. «Эта шляпа – верх вульгарности!», «В собрании нечем было дышать…», «Доктор сказал, что я должна…»

– Неужели здесь можно вылечить болезни души и тела? – с сомнением в голосе произнесла Каллиопа, указывая украдкой на человека в инвалидной коляске. – Вся эта публика, непрерывно болтающая о пустяках, могла бы с таким же успехом остаться в Лондоне.

Талия взяла сестру под руку. Камерон отошел расписаться в книге вновь прибывших, и они договорились встретиться у минерального источника.

Талия не была высокой, но умела проложить себе путь. Раздвигая толпу рукой в голубой шелковой перчатке, пристально глядя в глаза особенно упрямых, она заставляла их отступать в сторону.

– Воздух Лондона не годится для тебя. – Они встали в очередь за стаканами минеральной воды. – И для Психеи тоже. Здесь ты будешь отдыхать от бесконечных собраний научных обществ.

– Леди Уэствуд! Мисс Чейз! – раздался за их спиной возглас, и, обернувшись, они увидели лорда Гримсби, друга отца из научного исторического общества.

– Лорд Гримсби, – сказала Каллиопа, – какой приятный сюрприз!

– А для нас было еще большим сюрпризом известие о браке вашего отца с леди Рашворт, – отозвался он со смехом. – Сэр Уолтер нам написал, что, возможно, вы посетите Бат. Жена и дочь будут в восторге. Здесь мало наших.

Талия огляделась вокруг:

– Не сказала бы, что здесь малолюдно.

– Если вы придете на следующую встречу общества, вы убедитесь. Но хотя нас здесь немного, мы работаем – лекции, дебаты, экскурсии по римским развалинам. Здесь, в окрестностях Бата, много достопримечательностей, образцов античного искусства.

– Звучит заманчиво, лорд Гримсби, – оживилась Каллиопа, – а то мы уже не знали, чем здесь заняться.

– Мы должны поддерживать связь. Вы придете на нашу следующую встречу?

– С удовольствием, – сказала Талия, – но моя сестра сейчас под моим строгим контролем и нуждается прежде всего в отдыхе и лечении.

Лорд Гримсби скрипуче засмеялся, при этом его старомодный парик дрогнул.

– Разве не все мы здесь для лечения и отдыха, мисс Чейз? Но это не означает, что наша мысль должна отдыхать. И уверен, ваш отец одобрил бы меня. Наши встречи проходят в приятной спокойной обстановке. Завтра я пошлю к вам леди Гримсби. До свидания! – И лорд Гримсби похромал прочь, опираясь на трость.

Каллиопа отдала служителю мелочь и взяла два стакана воды.

– Кажется, нас не оставят здесь в покое, – шепнула она.

Талия засмеялась:

– Я забыла, что у отца всюду друзья. Даже если мы разобьем лагерь высоко в горах, появится человек, который пригласит нас на лекцию.

Каллиопа взяла стакан, отпила глоток и поморщилась.