Дарогой Фритик,
Жалькоштоты так быстра вырубился вчира. Мы бес тибя клево покай-фавали. Надеюс кальцо в порядки.
Миру мир
Тимми
P.S. Папробуйте парни забойного зелья какое я вам оставил.
Забирает пачище травки и сразу кайфкайфкайфкайф и
БожеБожеБожеБожеБоже$5c%*@+=!
Фрито заглянул в грязный пакетик и увидел множество разноцветных конфеток вроде тех, какими их попотчевали накануне. "Странные штуки, подумал Фрито, - но, может, и сгодятся на что, как знать?" И вот, наконец, после часа, примерно, ушедшего у Фрито на то, чтобы привести своих товарищей в чувство, путешественники зашагали к Гнилю, болтая дорогою о приключениях вчерашнего вечера.
Стоящий на краю не так чтобы очень обширных, но чрезвычайно топких пространств, носивших прозвание Гнилозема и населенных по преимуществу звездорылами и людьми, истомленными сильным желанием оказаться отсюда подальше, Гниль слыл самым крупным поселением в округе. Городишке случилось пережить недолгий всплеск популярности, когда геодезист - по причине внезапно напавшей икоты - проложил четырехполосный Шнырый Тракт прямо через центр этого тогда еще карликового селения. В ту недолго продлившуюся пору коренное население недурственно наживалось, нахально сбирая дань за превышение скорости (где они добывали незарегистрированные полицейские радары, никто так и не дознался) да за нарушение правил парковки, и время от времени нагло обчищая автомобили зазевавшихся проезжих. Для обслуживания туристов, чахлой струйкой притекавших из Шныра, в Гниле понастроили дешевых закусочных, шатких сувенирных лавчонок и поддельных исторических достопримечательностей. Но наползавшая с востока туча "неприятностей" положила конец этому хилому процветанию. Взамен туристов через Гниль потянулись с востока беженцы, обладатели скудного скарба и еще более скудных умственных способностей. Впрочем, связанные с ними возможности тоже грех было упускать, так что и люди, и хобботы Гниля трудились в полной гармонии, продавая с трудом изъяснявшимся на местном наречии иммигрантам - кому удостоверения личности, в которых значились более удобопроизносимые по здешним понятиям имена, а кому очень прибыльные (в перспективе) паи предприятия, которое со дня на день должно было наладить выпуск вечного двигателя. Не упускали они и случая пополнить мошну, всучив какому-нибудь несчастному, ничего не понимавшему в тутошних законах, поддельную въездную визу в Шныр. Люди в Гниле жили сутулые, приземистые, косолапые и тупые. Из-за густых, свисавших на самые глаза волос и неказистой осанки их часто путали с неандертальцами, - распространенное заблуждение, воспринимавшееся последними с чувством глубокой обиды. Разозлить их было так же непросто, как что-либо им втолковать, и потому они мирно уживались со своими соседями хобботами, а те, со своей стороны, нарадоваться не могли, отыскав хоть кого-то, стоящего ниже их на эволюционной лестнице.
Так вот и жили они, перебиваясь на несколько фартингов, которые зарабатывали на иммигрантах да еще на дулях - произрастал в тех местах такой плод, походивший формой на поджелудочную железу и примерно настолько же аппетитный. В Гниле насчитывалось около шести дюжин домишек, построенных большей частью из промасленной бумаги и выброшенных проезжими пробок. Они стояли неправильным кругом внутри защищавшего деревушку рва, одна только вонь от которого могла свалить дракона за сотню шагов. Зажимая носы, путешественники пересекли скрипучий подъемный мост и прочитали вывеску на воротах:
Добро пожаловать в неповторимый древний Гниль.
Население 1004 338 96 Человек и все еще продолжает расти.
Двое заспанных привратников ожили ровно на то время, какое потребовалось им, чтобы избавить протестующего Срама от последних столовых ложек. Фрито сдал им половину оставшихся волшебных конфеток, и привратники сразу принялись задумчиво их жевать.
Хобботы поспешили удалиться прежде, чем конфетки возымели действие, и в соответствии с инструкциями Гельфанда направились к горящему оранжевым и зеленым пламенем рекламному щиту в центре городка. Под ним обнаружился сверкающий хромом и плексигласом трактир, - собственно, мигающий щит с изображением вепря стоячего, пожираемого пастью слюнявой, как раз и оказался гербом трактира. Под щитом было выведено название: "Добрая Закусь и Нумера". Пройдя через вращающуюся дверь, путешественники подозвали портье, упитанного хоббота, грудь которого украшала бирка с надписью "Здорово! Я Бигмак Мучник". Как и прочие служащие трактира, он был в костюме, изображающем молочного поросенка: накладные свиные уши, хвостик и картонный пятачок.
- Ну, здрассте-как-поживаете, - тягуче произнес портье.
- Номер возьмете?
- Да, - ответил Фрито, бросая косой взгляд на своих компаньонов. - Вот заглянули в ваш город, хотим тут отпуск провести.
- Да, отпуск, - сказал Мопси, всей физиономией подмигивая Фрито.
- Провести отпуск и все, - добавил Пепси, с идиотским видом кивая головой.
- Вот тут распишитесь, ладно? - глухо произнес сквозь пятачок портье.
Фрито взял прикрепленное к столу цепью гусиное перо и написал такие имена: Онже Шпиен, Иван Засекречинов, Рудольф Абель и Има Псеудоним.
- Еще какой-нибудь багаж имеете, мистер, э-э, Шпиен, - сумки, мешки?
- Разве что под глазами, - пробормотал Фрито, направляясь к ресторану.
- Ну-ну, - усмехнулся портье, - да вы чемоданы-то здесь оставьте, я счас посыльного с кольца кликну, - то есть с крыльца, - он отнесет.
- Хорошо, - сказал Фрито, прибавляя шагу.
- Желаю повеселиться! - крикнул им вслед портье, - Если чего потребуется, звякните, там кольцо на веревочке висит, вот за него и тяните!
Отойдя настолько, чтобы портье его не услышал, встревоженный Фрито повернулся к Сраму и прошептал:
- Как по-твоему, он ни о чем не догадывается?
- Где ему, господин Фрито, - потирая брюхо, ответил Срам и добавил: Жрать охота, сил нет.
Вчетвером они вошли в ресторан и уселись в кабинке близ ревущего в очаге пропанового пламени, на котором бесконечно поджаривался цементный хряк, пронзенный вращаемым моторчиком вертелом. Пока голодные, как волколаки, хобботы изучали меню, имевшее затейливую форму рожающей свиноматки, глухие ноты не в лад исполняемой музыки разливались по переполненной зале из висящего на стене рупора. Фрито размышлял, не взять ли ему "Хрюлетку дядюшки Свинтуса на сдобной булочке", сваренную в льняном масле высшей очистки, а оголодалый Срам между тем пожирал глазами едва одетых "свинюшек", исполнявших обязанности подавальщиц, - грудастых девок, также оборудованных поддельными хвостиками, свиными ушами и пятачками. Одна из свинюшек бочком притрюхала к их столику, чтобы принять заказ, и Срам алчно впился взором в ее красные глазища, съехавший набок белобрысый парик и волосатые ноги.
- Ну что, олухи, заказывать чего-нибудь будете? - спросила свинюшка, опасно раскачиваясь на высоких каблуках. - Две хрюлетки и два фирменных горячих кутенка, пожалуйста, - уважительно ответил Фрито.
- А кольца - то есть пивца - не желаете, сударь? - Нет, спасибо, просто четыре орка-колы.
- Заметано.
Подавальщица, кренясь, вихляясь на каблуках и путаясь ногами в свисавших у нее из-под юбки длинных черных ножнах, удалилась, а Фрито принялся оглядывать зал ресторана, выискивая, нет ли кого подозрительного. Кучка хобботов, несколько чумазых мужиков да дрыхнущий у стойки пьяный тролль. Все, как обычно.
Успокоенный Фрито разрешил своим спутникам потолкаться среди местной публики, строго-настрого предупредив их, чтобы не распускали язык насчет "сами-знаете-чего". Когда подавальщица возвратилась с заказанной Фрито хрюлеткой, Срам уже обменивался в углу плоскими анекдотами с парой чащобных гномов, а близнецы развлекали компанию потасканных гремлинов пикантной пантомимой "Старый хромец и его дочурки", неизменно имевшей в Шныре бешеный успех. Под все усиливающийся веселый рев, вызываемый их скабрезными позами, Фрито задумчиво жевал лишенную вкуса хрюлетку, гадая, что станется с Великим Кольцом, когда они доберутся до Гельфанда и Дольна. Внезапно зубы Фрито захрустели, ибо в хрюлетке обнаружилось нечто маленькое и чрезвычайно твердое. Беззвучно сквернословя, Фрито залез в раздираемый болью рот и извлек оттуда металлический цилиндрик. Отвинтив крышку цилиндрика, Фрито вытащил из него узкую полоску микропергамента, на котором с трудом различались слова: "Берегись! Ты в великой опасности. Тебя ожидает дальняя дорога. Скоро ты повстречаешь рослого смуглого Скитальца. Ты весишь ровно пятьдесят девять фунтов." Фрито испуганно затаил дыхание и пробежался глазами по залу, отыскивая того, кто послал ему эту записку. В конце концов, глаза его остановились на рослом смуглом Скитальце, сидевшем в темном углу перед нетронутой большой кружкой свекольного пива. Тощий, весь в сером и в закрывающей глаза черной маске. Грудь пересекают крестом патронташи с серебряными пулями, а на тощем бедре зловеще покачивается отделанная перламутром рукоять палаша. Словно почувствовав на себе взгляд Фрито, он медленно повернулся на табурете и приложил к губам палец затянутой в перчатку руки, призывая хоббота к осторожности. Затем незнакомец указал на дверь мужской уборной и растопырил ладонь: ПЯТЬ МИНУТ. Затем ткнул пальцем сначала в Фрито, а после себя в грудь. К этому времени большая часть завсегдатаев уже глазела на него и, решив, что он затеял игру в шарады, подбодряла криками: "Известная пословица?" и "Произносится как!".
