В общем, перед ним стояло прошлое, настоящее и будущее в одном симпатичном лице.
– Сколько лет, сколько зим, – замурлыкала обольстительница.
– Где Иван? – мрачно оборвал ее Горяев, протягивая одновременно коньяк и цветы и не делая между ними никакого различия. Главное было – сохранить решимость.
– Что с тобой? – сразу нашла верный тон Людмила.
– Где Иван?
– Его пока нет. Скоро появится.
– Не будем терять времени. Ты тогда сказала ему?
– Леня, присядь, разожми кулаки. Объясни, в чем, собственно, дело.
– Десять лет назад, когда ты залезла, нет, вползла ко мне в постель… – решительно и несколько гневно начал свое объяснение Леонид Сергеевич.
Людочка быстро все поняла. Но она не стала суетиться, прятать глаза или при помощи каких-то иных способов, коих у нее в запасе было десятки, делать вид, что нервничает. Отнюдь нет. Она совершенно искренне выразила недоумение:
– Ну и что?
– Как что, как что? Ты ведь проговорилась моей жене, что мы с тобой по четвергам… так сказать, дружим постелями.
– Боже мой, да мало ли что я могла сболтнуть подруге в порыве откровенности в те тяжкие постсоветские годы! Это было миллион лет назад. У меня такое ощущение, честно сказать, что я тебя впервые вижу. Четверги помню очень смутно, как будто не со мной было.
– С тобой, с тобой было. Раньше ты жила от четверга до четверга.
– Я не отрицаю. Просто это было давно.
– Погоди, Люда. Я не понял главного. Твой муж спал с моей женой?
– Вот этого я не знаю. Спроси у него.
– Хорошо. Положим так. Как же быть насчет моего сына?
Людмила была в том великолепном возрасте, когда положено уже обзавестись разнообразным жизненным опытом, когда люди, если они честны перед собой и перед небом, знают о жизни все. Всю правду. Людмила была не из тех, кто прожил жизнь с иллюзиями; а ведь только иллюзии позволяют женщине сохранить чистоту. Думаете, почему Горяев так тщательно скрывал от жены свои темненькие, гм-гм, делишки?
Он ничего не скрывал, он дарил ей иллюзии! Дарить женщине цветы – дарить иллюзии; открывать шампанское – усугублять эйфорию; преклоняться перед ней – значит, дарить супериллюзию: мечту о счастье. Женщина без иллюзий – это ядерный смерч, укус ее смертелен. Мужчина без иллюзий – это…
Пардон, опять отвлекся. Задевает за живое, ей-богу. Хоть ты бросай писать.
– Это не тот случай, когда говорят «а был ли мальчик», – начала Люда тоном, не сулящим ничего хорошего. Когда женщина начинает говорить таким тоном, ее последние фразы непременно будут убийственны. – Ребенок – не плод фантазии. Мальчик есть. И твои разборки с женой ничего не меняют. Боже мой, до чего глупы мужчины! Как легко обвести их вокруг пальца! Просто стадо баранов. Да почти каждый день мужья слышат от своих жен то, что ты недавно услышал первый раз в жизни. Это же наш ядерный щит! Последний рубеж обороны. И кто же тебе скажет правду! Тем более, если сама ее не всегда знаешь…
– Кошмар, кошмар…
– Куда ты влез, Горяев? Эта проблема – почище клонирования будет. Ты влез в женскую природу, понял? А еще ни один мужик не унес ноги из этой трясины. Всех утянем!
– Дура ты, Людка. Философ в юбке, горгона, блин, медузовая…
– Ладно, Леня. Давай как на духу. Ты вот сейчас расскажешь моему мужу о своих, как бы это сказать, сомнениях.
– Расскажу. Клянусь Олимпом.
– Герой! Молодец. Прям Александр Македонский, что жил в Фермопилах. Целый Кутузов! Я горжусь тобой. А вдруг мой муж и в самом деле переспал с твоей женой? А? Представь, что с мужиком начнет твориться. Забудь, Леня. Уже ничего не изменишь. И потом…
Лицо ее внезапно постарело, как-то опало – и видна стала накопившаяся от испытания правдой усталость.
– У нас сейчас такие проблемы с Иркой – не твоим чета. Представь себе, дружила с мальчиком, забеременела, а тот, собака, одновременно другую дуру обрюхатил. А у той другой девицы – еще та семейка. Разнюхали – и тут же заставили жениться.
– Как же так… Бред какой-то… Роман, роман…
– А вот так! Ирке этот мальчик не очень нравился, и она связалась с каким-то пожиловатым, что-то вроде тебя. Сорок с хвостиком. Хотела за него замуж выйти. А теперь вдруг раздумала. Вот чей у нее ребенок родится, скажи, дуралей? Думаешь, она сама знает, кто является биологическим отцом ее ребенка? Сначала она шантажировала своей беременностью того мальчика, а теперь вот… Придется рожать.
– Да, пироги с котятами… А ты вот мне скажи, Люда, как на духу. Мы с тобой в четверг никого не зачали?
– А ты что, считать не умеешь? У меня же нет девятилетних детей. Мы просто дружили постелями.
– А если бы зачали?
– Ну, если бы, да кабы…
– А Ирка твоя… от Ивана?
– Конечно. Думаешь, почему мы поженились? Залетели. Хотя…
– Стоп. Не продолжай. Пожалуй, хватит об этой трясине. Всасывает, тянет и влечет. Передай Ивану дружеский привет. Мне пора.
Полная луна с нескрываемым любопытством взирала на трезвого мужчину, ноги которого расслабленно выписывали замысловатые кренделя. Причем, шел он в сторону, противоположную от дома номер девяносто девять, расположенного по улице Звонарева. Квартира, в которой они прожили с женой счастливых двадцать лет, также располагалась в иной стороне, и даже в иной плоскости, а именно: они жили на седьмом этаже, тогда как он снимал квартиру в доме номер девяносто девять на восьмом этаже.
Таким образом, сложно сказать, куда влекло Горяева томным вечером, залитым светом нескромной луны.
9
Для тех, кто нюхнул из дьявольского флакона нафталиновый запах небытия, в жизни прибавляется, с одной стороны, море забот и хлопот, а с другой – скуки и безразличия. Суета становится формой выживания, суета сует. Слепит очи и не оставляет времени на размышления.
Жизнь плавно и вопреки твоей воле входит в режим доживания. Разум сопротивляется, сил полно, события калейдоскопически сменяют друг друга – но сам дух жизни, дух высоких иллюзий уходит из повседневных хлопот. Имитация, муляж, жизнеподобие… Жизнь теряет запах.
Можно сказать иначе: у вас глаза еще не потухли, но уже перестали гореть. Вы понимаете, о чем я?
Энергетика, пассионарность, оплодотворенные пыльцой мечты, больше не пульсируют в ваших делах. Вы все делаете так, как делают все: подъем, зарядка, душ, плотный завтрак, деловая встреча. Но они, эти все, рвутся к счастью, а вы – просто оттягиваете погибель. Есть разница. А все почему?
Да потому, что, лишаясь иллюзий, вы лишаете себя перспективы. Вместе с иллюзиями выплескиваете смысл бытия. Если с вами еще не произошло такое, рекомендую посмеяться; потом будет поздно.
Итак, много воды утекло и много произошло событий, но о них, как вы теперь понимаете, рассказывать нет смысла, ибо события, из которых ушел дух жизни, превращаются в ступени, ведущие вниз, к смерти. Но дело в том, что события, заполнявшие жизнь Горяева, вели не напрямую к смерти, он это чувствовал; они вели в никуда – туда, откуда до смерти всего несколько шагов в неизвестном направлении. Они вели в зону небытия. Понимаете, на жизнь сил уже не было, а на сопротивление смерти еще оставалось. Не ясно?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
