Отказа этого хочу узнать причину. МАТЬ Театр и Сад твой маскируют ложь. Красивая обертка ям помойных, Листочек фиговый на обнажёнке мерзкой И запах розовый в парах вонючих, гнойных От гнойных лазаретов Гренадерска, В котором заправляет Зольц-прохвост. Тебя он приманил своей подачкой — И ты на поводке его собачкой, А мне, старухе, надо на погост. СЫН Ты вбила в голову, и это очень дурно: Могила, гроб, а может, с пеплом урна. Тебя снедает черная хандра, А жить хотеть значительно полезней. Театр и Сад – лекарство от болезней И горестей. И если боль остра, Приходят граждане сюда – им в радость Сад мой. И эта радость – воздуха глоток. И обществу от этого есть прок, Но казус очень странный и досадный, Чего я ожидать никак не мог, Что это не по сердцу моей маме. МАТЬ Мне не по сердцу то, что кандалами Сковали всех, загнали в планы, схемы, А граждане молчок – как рыбы немы, Ведь ты даешь приятный им наркоз: Пускай забудутся в объятьях сладких грёз, И это факт, реальная картина, И это мне особенно противно. Живешь, как в клетке с четырьмя углами, Все за тебя решает Комитет: Дает он предписания, регламент, Что делать разрешается, что – нет. СЫН Ты думаешь, что человек я низкий, Как на лакея смотришь и на труса, Но иногда иду, поверь, на риск я, Еще к нему не потерял я вкуса. Все невозможно делать по указке. Не спросишь Цензора – тогда на риск идешь. Во взгляде матери мелькнула тень опаски, Как будто мысль ее ужалил страха нож. МАТЬ Не нарывайся, действуй осторожно: Тебя они порвут на клочья, вдрызг. Меня не слушай – я ведь отморожена. Не будь героем, не иди на риск. Прости меня, характер мой несносен, И кругом голова идет от вихрей войн. Навеки лечь бы здесь, в лесу, меж трав и хвой, В тенистой тишине душистых сосен! Устала я, от жизни я отрезана. Мне б упокоиться! СЫН Я понимаю Ужас твой. Но как же с убеждением, что мужество Страх побеждает высоты у края бездны? Слова ты эти повторяла часто, За слабость малодушных укоряя. Так где же мужество твое? МАТЬ Сказала, баста! Читать не нужно мне мораль – стара я. Остыла кровь во мне. О чем же речь? Лишь только юные горячими телами, В которых дуновеньем жарким пламя Готово хлам и мусор мира сжечь, Кричат: «Ненужное несите мне, Пускай сгорит все на моем огне!» Огонь угас. Теперь хочу я «лечь». СЫН
Огонь твой не угас. Он до сих пор горит В твоих стихах. Поэзии строка Надежде путь дает, как факел маяка. Поэта прозорливостью открыт Закон звезды и формула цветка. Последнее прибежище живых, Мой Зимний сад погибнет и завянет, Когда поэтов на земле не станет. МАТЬ Уйти, уйти. Уход мой будет тих. Ведь лучшая, уверена, победа Над временем и тяготеньем — Пройти, чтоб не осталось следа, Пройти, чтоб не оставить тени. Сомнений нет. Слова мои честны: В одно мгновение закончатся все войны. А ну-ка проводи меня, конвойный: Хочу пройтись с тобой до той сосны. СЫН Ты о своем опять, все та же канитель. На мозги давишь мне. Не легок этот пресс. МАТЬ А что такого? Если колыбель — Лес для меня, то и могила – лес. Деревья, к вам иду, от рыночного рыка Чтобы спастись, и в живоплещущую ртуть Листвы бросаюсь, сирота и горемыка, Чтобы в священных рощах утонуть. СЫН Так чем же Сад тогда тебе не кров? В сыновнем доме проживать отрада. МАТЬ Островитянка я с далеких островов. Всяк дом мне пуст, и сына мне не надо. Одно лишь место есть в твоем Саду, Где будет хорошо мне: там анчар Растет, распространяя вредный пар. К анчару этому в пустыню я пойду, А от него – в «далекие края»… СЫН Ну, что ж, иди, раз ты себе внушила И эта мысль свербит тебя, как шило. Но есть условие: пойду «туда» и я… Ведь только так с тобою буду квит, И это – ультиматум. МАТЬ Сын мой, мальчик, На стебле тонком белый одуванчик! И мной не понято, что он в земле зарыт. С тобой, Денис, к анчару не пойдем: Наговорила глупостей я сдуру. Пусть станет Сад теперь мой новый дом, И я готова клясться тебе в том, Что впредь ворчливою не буду и понурой. Ты, крылом стучавший в эту грудь, Молодой виновник вдохновенья, Я тебе повелеваю – будь! Я не выйду из повиновенья. Я постоянной стану гостьей Театра. О чем спектакль, который будет завтра? СЫН Два в пьесе главных действуют лица: Зен и его возлюбленная – Кори. У них малыш родился. На отца Похож он, копия его. Но горе Приходит к ним: супруга Зена, Эра, Ревнивая и властная мегера, И братья младшие, зовут их Марк и Сид, Возненавидели ребенка – и убит Он зверски был, а мать его в темницу Была отправлена. |
