Удалось совершить короткое морское путешествие – от берегов Франции к берегам Италии. Три дня были в море и ночевали на борту. Для меня это самое лучшее, что может быть, – морское путешествие. Кишащее лодками разных размеров Средиземноморье. Не могу без моря. Без моря, которое подо мной.

Два года назад обошли на небольшом кораблике Корсику. Корсика – это что-то совсем особенное, это не скучная Сардиния и не весёлые греческие острова. Корсика – что-то непостижимое. Высадились мы на лодке в маленьком порту Кальви, внешне похожем на многие портовые городки. Мы собирались подняться на машине в горы и вечером поужинать в рекомендованном нам маленьком семейном ресторане. Взяли такси. Таксист, загорелый, крупный мужик, без тени улыбки спросил, не французы ли мы. А когда узнал, что не французы, не обрадовался, не удивился и даже не улыбнулся, просто одобрительно кивнул. За всю дорогу он не проронил ни слова, но зато как только мы сели в машину, он тут же включил корсиканские песни. Справедливости ради надо сказать, что корсиканское мужское многоголосье очень похоже на грузинское, его даже легко спутать с грузинским. Мы ехали довольно долго, прослушали много песен, и во всех песнях чаще всего звучало слово «либерта». Когда мы вышли из машины, предварительно рассчитавшись, водитель с нами не попрощался, а усилил громкость, должно быть, до предела и укатил с гордым и непроницаемым лицом, слушая песни свободы.

Ресторанчик, куда мы приехали, был очень маленький, с прекрасным видом на море и скалы. Мы долго ждали меню, которое нам так и не принесли. В конце концов к нам подошёл здоровенный, неулыбчивый парень. Он вполне неприветливо сказал нам что-то по-французски, и его лицо слегка смягчилось только тогда, когда мы сказали, что по-французски не понимаем. На просьбу принести меню он как-то по-особенному фыркнул и на очень плохом английском сказал, что никакого меню у них нет, и он сам скажет, что можно поесть. После чего он произнес с десяток корсиканских названий корсиканских же блюд. Он перечислял эти названия с кислой физиономией и только на одном как-то всплеснул руками и сверкнул глазами. Я спросил, что из того, что он перечислил, мясо. Он опять скучно сказал, что у них есть баранина, говядина и есть… тут он произнес опять то же корсиканское название, при котором опять всплеснул руками и сверкнул глазами. Я, конечно, заинтересовался, но всё же спросил у него, что это за животное. Он сказал, совершенно изменившись в лице, что это свободное, очень сильное животное. И дальше продолжил по-корсикански, изображая жестами, насколько это животное свободное, сильное и опасное. Я, естественно, заказал именно это блюдо. И только тогда официант взглянул на меня с лёгкой тенью одобрения.

Мне повезло меньше всех: все ели вкусную рыбу, хорошую баранину, а мне принесли здоровый кусок очень тёмного мяса, весьма жёсткого, залитого густым винным соусом. В мясе было много осколков костей, и в итоге я чуть не сломал зуб о крупную свинцовую картечину. К слову, в моей порции оказалось даже две картечины (улыбка). Думаю, это был дикий кабан.

Корсика прекрасна! Я никогда не видел якорной стоянки красивее, чем порто Бонифаччо. И как же там давно всё запутано! Как же корсиканцы ненавидят французов! С каким недоверием многие пожилые люди посматривают на приезжих. И какую теплоту и радушие порой можно там встретить! Много завязано в человеческой истории узлов. Кровавые узлы завязываются и прямо сейчас, у нас на глазах. И как же долго и трудно мы будем их развязывать!

В воскресенье в Каннах был грандиозный салют в честь годовщины освобождения Канн от немецких войск. (Канны освободили не наши войска. Если быть точным, тут немецких войск было совсем немного, они вообще-то сами ушли (улыбка), но дата и праздник остались.) Традиционно в этот день во Дворце фестивалей происходит русский приём и фейерверк. В этом году фейерверк устраивали калининградцы. О, как же это было здорово!

Заполненная людьми Круазетт, даже не заполненная, забитая. Все рестораны на всех пляжах были забронированы за несколько дней. Чудесная погода. И стоящий на рейде Канн пришедший из Калининграда парусник «Крузенштерн», весь в огнях. «Крузенштерн» – прекрасный корабль. Он немецкой, довоенной постройки, когда-то назывался «Падуя», а потом был взят как трофей. Теперь он ходит по всему миру с курсантами мореходных училищ. И куда бы ни заходил, вызывает восторг и радость. Вокруг него, как стайки диковинных рыб, снуют яхты и лодки. Все хотят рассмотреть этот удивительный корабль поближе…

Салют в воскресенье вечером не просто удался. Во-первых, он начался вовремя. Канадцы на прошлой неделе затянули с началом на два часа, и дети, которых привели посмотреть фейерверк, уснули. Во-вторых, очень повезло с погодой. Ветра не было практически совсем. Но самое главное: композиция салюта, подобранная музыка и мощь фейерверка повергли людей в полнейший восторг. За несколько лет я посмотрел в Каннах восемь салютов. Этот был безусловно лучшим. Калининградский мастер фейерверков с корейской внешностью и фамилией Хан превзошёл сам себя: салют длился 44 минуты, был невероятно разнообразным и многослойным. Под «Калинку-малинку» весь Круазетт танцевал и свистел. А завершение салюта было настолько ошеломительным и мощным, что пауза перед аплодисментами повисла секунд на тридцать. А потом была овация! Мы смотрели салют с пляжа. И все без исключения французы, услышав русскую речь, подходили и говорили нам спасибо. Это было счастье. Хотелось сказать Хану словами главного героя фильма «Андрей Рублёв»: «Посмотри, какую радость людям сделал!»

А «Крузенштерн» вчера принимал гостей, и французы выстаивали длинную очередь, чтобы на него попасть. Приятно!

Ну а в Чёрном море совсем другие корабли… И всё это надолго, и всё это грустно. И по-прежнему на всех, особенно на самых низких уровнях, копится и копится злоба.

17 июля, перед самым вылетом из Тбилиси домой, мы сидели с друзьями за большим столом, и грузинские мои друзья провожали нас, мы строили планы, говорили тосты. В сентябре в Тбилиси должен был состояться маленький фестиваль, куда мы хотели приехать с группой «Бигуди»… Мы много тогда шутили…

А сидели мы в ресторане на улице имени Джорджа Буша-младшего. Я нисколько не шучу. Та улица, что ведёт из тбилисского аэропорта в город, называется именем этого великого политического деятеля и мыслителя современности. А напротив ресторана, на горе, возвышается недостроенный президентский дворец. У того, кто хоть раз увидит это здание, не останется никаких сомнений по поводу человека, который собирается здесь работать: строение напоминает карикатуру на американский капитолий и немецкий рейхстаг вместе взятые. Точнее, это подобие капитолия, но со стеклянным куполом, как у рейхстага. Вот только у рейхстага купол красивый, а у этого напоминает здоровенное пасхальное яйцо. Если вы думаете, что тбилисцам нравится этот шедевр архитектуры, вы ошибаетесь. Мы сидели тогда за столом, любовались в окно на это сооружение, уродующее вид и ансамбль одного из самых красивых городов, какие мне приходилось видеть, и кто-то из грузинских друзей грустно пошутил: «Когда-нибудь на этом куполе снова поднимут флаг Егоров и Кантария». Мы тогда посмеялись.

Я совсем не хочу, чтобы кто-нибудь когда-нибудь брал этот президентский дворец и водружал что-нибудь на его куполе.

Как же сильно я люблю Тбилиси! Трудно будет найти спокойную и взвешенную интонацию, но это обязательно произойдёт. В высказываниях европейских и американских политиков много истерики, причём неискренней: далась им эта Грузия. Люди здесь не знают, где она находится. И уж точно не видели ни одного грузинского фильма и не читали ни одной грузинской книги… А к чему приведёт непримиримая позиция моей страны? Ох, не знаю… Но с уверенностью могу сказать: что бы ни происходило, что бы ни сказал в сердцах любимый мною батоно Буба, что бы ни думали о происходящем мои друзья и коллеги в Тбилиси, я буду их любить. И если кто-то завязывает кровавые узлы, развязывать их нам. Спокойно, не торопясь и очень осторожно. Займусь этим… Да в общем-то уже занимаюсь – хотя и отдаю себе отчёт в том, что голоса таких, как я, сейчас мало кто услышит. Но кто-то захочет услышать…