Во-вторых, ведется поиск и реконструкция присущего языку цельного, донаучного взгляда на мир. Основные положения этого подхода:
1. Каждый язык отражает определенный способ восприятия и организации, или концептуализации мира. Выражаемые в нем значения складываются в единую систему взглядов, коллективную философию, которая навязывается как обязательная всем носителям языка. Иногда эта коллективная философия называется наивным реализмом. Когда-то грамматические значения противопоставлялись лексическим как подлежащие обязательному выражению, независимо от того, важны ли они для конкретного сообщения или нет. В последние десятилетия было обнаружено, что многие элементы лексических значений тоже выражаются в обязательном порядке.
2. Присущий языку взгляд на мир как универсален, так и национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть окружающий мир немного по-разному, через призму своих языков.
3. С другой стороны лингвокультурная картина мира «наивна» в том смысле, что она во многих деталях отличается от научной картины мира. Но при этом наивные представления отнюдь не примитивны. Во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, наивные представления о внутреннем мире человека. Они отражают опыт десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить человеку проводником в этот мир.
4. В наивной картине мира мы можем выделить наивную геометрию, наивную физику, наивную этику, наивную психологию. Наивные представления каждой из этих областей не хаотичны, а образуют определенные системы и должны единообразно описываться в словаре. Отражение воплощенной в данном языке наивной картины мира – наивной геометрии, физики, этики, психологии является задачей системной лексикографии. Для этого современные исследователи реконструируют по данным лексических и грамматических значений соответствующий фрагмент наивной картины мира. Так, например, из анализа пар слов типа хвалить ильстить, жаловаться иябедничать, добиваться идомогаться, обещать исулить, свидетель исоглядатай и др. можно извлечь представление об основополагающих заповедях русской наивно-языковой этики. Некоторые из них: «нехорошо преследовать узкокорыстные цели» (домогаться, льстить, сулить), «нехорошо рассказывать третьим лицам о том, что нам не нравиться в поведении и поступках наших ближних» (ябедничать, фискалить) и др. Все эти заповеди – всего лишь прописные истины, но они закреплены в значениях слов, т. е. отражаются в языке[247].
Таким образом, в результате развития лингвокультурологии идея систематической и национально своеобразной организации разнородного культурного и языкового материала получила новые импульсы. Реконструкция наивной модели мира на основе описания общекультурных, лексических и грамматических значений начинает рассматриваться как важнейшая задача лингвокультурологии. С другой стороны, реконструкция наивной модели мира позволяет изменить стратегию описания языковых значений, сделать ее более общей. Раньше лингвисты рассматривали языковые значения как более или менее непосредственное отражение фактов действительности. Этому соответствовала редукционистская стратегия описания языковых значений через все более простые смыслы вплоть до элементарных – слов универсального семантического метаязыка. Однако понятие наивной модели мира дает лингвокультурологии новую возможность. Языковые значения можно связывать с фактами действительности не прямо, а через отсылки к определенным деталям наивной модели мира, как она представлена в данном языке. В результате появляется основа для выявления универсальных и национально своеобразных черт в семантике естественных языков, открываются некоторые принципы формирования языковых значений.
В ходе исследований понятие картины мира органически влилось в современную лингвокультурологию, в число задач которой входит осмысление ситуации множества культур в мире и процессов генезиса человечества.
На сегодняшний день можно сказать, что лингвокультурные картины мира становятся объектом описания и интерпретации в рамках комплекса наук о человеке. Картина мира любого языка рассматривается не только в контексте фольклора, мифологии, культуры, истории, обычаев и психологии данного народа, но и в контексте языка. Важнейшей задачей лингвокультурологии на современном этапе развития становится реконструкция наивной модели мира на основе описания лексических и грамматических значений.
Идея языковой личности
Одной из основных в современной лингвокультурологии является идея языковой личности. При этом данная идея имеет давнюю предысторию, восходящую к определению отношений человека и общественной культуры. В данном случае в науках, связанных с личностью человека, принято выделять типы культур, определяющих внутренний мир, образ мысли и поведение человека[248].
Так, в западной социальной антропологии при типологизации личности человека принято противопоставлять личность протестанта (христианина) и представителя восточных религий (к каковым относится и православие). Утверждается, что сущность личности протестанта заключается в вере человека в особенную значимость при отношениях с богом. В этих отношениях человек может помочь себе лишь сам. Если протестант хочет спасти свою душу, ему необходимо общаться с богом «с глазу на глаз». Каждая его мысль, каждое слово и действие в его повседневной жизни находятся под прямым наблюдением высшей силы. Спасение души возможно только через непрерывный труд. Такой труд способствует появлению аскетизма, а аскетизм приводит к самодисциплине[249].
В восточных культурах человек выступает как часть коллектива, реализуется через него, несет за него ответственность. В религиозной жизни это проявляется в коллективных молитвах, в обыденной жизни – в коллективном труде и отдыхе[250].
Согласно теориям западной социальной антропологии, в политической сфере западный человек отдает предпочтение формированию богатого и стабильного общества. Восточный человек также ценит стабильность, проявление которой он видит в отсутствии богатых членов общества. На Востоке бедность практически равна духовной чистоте. На Западе наоборот, бедность – следствие личных пороков членов общества[251].
Теоретики марксизма не обсуждали подобных тем. Однако подчеркивали, что личность человека формируется путем прямого взаимодействия с природой и обществом. По Марксу, человек (особенного человек прошлого) не мог реализовать свой потенциал вне своей национальной культуры, своего рода и этноса. Так, попавший в иноэтничную среду воин древнего или средневекового мира в лучшем случае становился рабом. Равным образом животное, оказавшееся в стае иной породы, как правило, не может претендовать на равные позиции среди других особей и редко дает потомство[252]. Согласно К.Марксу и Ф.Энгельсу, универсальность личности человека основана на его способности следовать не только своей собственной логике, но и логике окружающих его объектов. Таким образом, человек как личность способен стать и становится равноценной всей природе и национальной культуре сущностью. Это происходит в силу его способности выполнять в принципе все без исключения функции, присущие природе и обществу. Он включил в себя в результате развития все возможные черты природы и общества, а потому способен изменять их. Способность человека действовать по логике любого природного и социального объекта обеспечивает ему возможность постоянного вторжения в органическую развивающуюся целостность внешнего мира[253].
