Паша. Ну, нет так.

Саша. Дим, ты не против, я включу камеру?

Дима. Да делай что хочешь, мне вообще всё равно.

Саша подходит к камере, пытается включить запись.

Саша. Не знаешь, как это работает? Я с техникой не очень-то…

Дима. Ну-ка, дай посмотрю. (Подходит к камере, нажимает «запись».) Всё, заработала. Вон кнопка-то.

Возвращаются за стол.

Саша. Мороженое – это вещь фундаментальная, я могу тебе целую философию развернуть. Вот, например, ты какое мороженое любишь?

Дима. Господи, я не знаю. Какой ответ правильный?

Саша. Правильных ответов не бывает. Так ты любишь мороженое?

Дима. Ну, люблю.

Саша. Это хорошо. Люди, которые не любят мороженое, я давно заметил, – это такие люди, с которыми я никогда договориться не смогу. Это каким-то необъяснимым образом связано. Нелюбовь к мороженому – это какой-то душевный изъян. Знаешь, бывают такие люди, которые говорят, что не любят сладкое. Что надо в себе предать, чтобы не любить? Никогда не есть мороженое? И вообще, любить, скажем, клубничное мороженое – это не то же самое, что шоколадное. Ты никогда не замечал?

Дима. Нет. Я вообще про мороженое не думаю.

Саша. Я тоже не могу сказать, что думаю про мороженое. Согласись, это было бы странно. Просто однажды я заметил, что если девушка заказывает какую-нибудь смесь манго, клубники и ещё какой-нибудь мыльной отдушки, то… всё понятно. Ты же понимаешь, что базу можно подо что угодно подвести, вот я и подвёл. Дима, ты расслабься. Я специально начинаю с такой темы. Подвоха нет. Просто с чего-то надо начинать. Да и тебе не мешает успокоиться. Правда, расслабься. Присоединяйся к беседе. По крайней мере, в этой теме никакого второго дна нет, она лежит на безопасной территории. Вот ты какое именно мороженое любишь?

Дима. Пломбир. С изюмом.

Саша. Я тоже пломбир, но без изюма.

Дима. Может, сразу ко второй теме? В этой мне видится какое-то издевательство.

Саша. Почему? Тебе кажется, что будет естественней, если я буду тебя спрашивать про твои моральные убеждения, про понятие порядочности? Или что значит для тебя слово «измена» или «долг»? Неужели ты чего-то такого ждёшь? В таком случае скажу тебе сразу. Мне неинтересно, чем ты руководствовался. И какие у тебя были причины. Меня волнуют не намерения, а результат. Всегда. Поступок ты уже совершил. Все выводы я уже сделал. А теперь я тебе просто даю шанс. Воспользуйся. Мы будем говорить на более или менее нейтральные темы. Я так решил. Ты любишь пломбир – мне про тебя многое стало понятно. Мы сколько вместе работаем, про всякую фигню говорили, а про мороженое никогда. Впрочем, как хочешь. (Пауза.) Так… Что-то разговор не завязывается. Давай ещё по одной. И давай к следующей теме. Предлагаю «первые деньги». Думаю, с этим ты справишься. Начинай.

Дима. Я же тебе рассказывал.

Саша. Нет, я имею в виду не твою Англию, а вообще первые деньги. Не систематическую работу, а пусть даже маленькие, но лично заработанные деньги. В самый первый раз.

Дима. Это не очень интересно.

Саша. Ничего, я потерплю.

Дима. Пожалуйста, мне не жалко. Я мыл полы.

Саша. Серьёзно? А где?

Дима. Как где? Дома, конечно.

Саша (смеётся, Дима непонимающе смотрит на него) . Дома? То есть, конечно, дома. Где же ещё? А дома у кого?

Дима. Отец меня так учил жизни. Мне было, наверное, лет девять или десять. Нет, девять, точно, я как раз в третьем классе учился. Я ненавидел прибираться, и отец сказал, что я буду свои карманные деньги получать только в этом случае. Только если буду мыть пол. Вот и всё.

Саша. Ты что же, брал с родителей деньги за то, что мыл пол в собственном доме? А зачем тебе вообще деньги были нужны? У тебя же всё было? У вас, наверное, и домработница была.

Дима. С чего ты взял? Никогда не было.

Саша. А если не дома? Ну, то есть чтобы тебе платили посторонние люди.

Дима. Это я уже постарше был, лет в тринадцать. Соседка устроила. Я целую неделю на весенних каникулах запечатывал конверты и наклеивал на них марки. Письма из ЖКХ, с сообщением о задолженности за квартплату. Мне кажется, за квартиру вообще никто и никогда не платил, судя по количеству этих извещений. Я эти марки видеть потом не мог. Ещё и во дворе, когда узнали, долго издевались и называли сначала разносчиком, а потом это быстро переросло в разносчика инфекций, а потом вообще, в бациллу.

Саша. Тебя бациллой звали?

Дима. И что? Так, а ты как заработал?

Саша. О! Мои деньги были очень романтические. Я воровал арбузы со станции. Сначала мы их разгружали, а потом и стащили по два каждый. Больше просто было не унести. Ходили по квартирам и продавали. Что смотришь? Мне понравилось тогда: воровали – романтика. И деньги лёгкие. Арбузы были тяжёлые, а деньги лёгкие. А уже потом стоял на конвейере, на мукомольном заводе. Восемь часов подряд, одно и то же движение. И я понял, что никогда! Что угодно! Я потом весь в этой муке был, мука была в носу, в ушах, в горле. Сразу так отчётливо стало ясно, что лёгкие деньги мне нравятся больше.

Дима. Интересно… давай выпьем. За лёгкие деньги – твои.

Официант забирает тарелку, идёт на кухню. Поварёнок по-прежнему учит английские слова, бесконечно повторяя их вслух по кругу: «Солджер, солд-жер, пайн-эпл, пайнэпл, уиздом, уиздом, солджер, солдежер…» и т.д.

Настя. Что там?

Миша. Всё так же. Ничего. Сидят, разговаривают.

Настя. Может, я домой потихоньку свалю, а? Ну что, вы всей толпой без меня не обойдётесь? Их же всего двое. У меня дел невпроворот.

Повар. Сиди. Мне, думаешь, нечем заняться? Сказали сидеть, пока они не уйдут, значит, надо сидеть. Если понадобится, то до утра.

Настя. До утра? Чёрт!

Повар. Не чертыхайся.

Входит владелец ресторана.

Ресторатор. Что это тут происходит? Сейчас же убрали карты.

Настя (себе под нос) . Так делать нечего.

Ресторатор. Что вы сказали?

Настя. Ничего.

Ресторатор. Что?

Настя. Ничего.

Ресторатор. Раз ничего, то и молчите. Всё здесь привести в порядок. А не нравится, можете прямо сейчас – никого не держу. Есть желающие?

Миша. Нет.

Ресторатор. Нет? Хорошо. Это очень важные гости. Мы друг друга поняли? За сегодняшнюю ночь оплата двойная. Я пошёл, но скоро могу вернуться.

Выходит.

Миша (забирая тарелку с закуской). Я пошёл, но скоро могу вернуться.

Саша. Ответственность вычеркнули. Что-то быстро. Я думал про ответственность… ну ладно, вычеркнули ответственность и вычеркнули. Какой мы с тобой темп взяли… Давай теперь… дети. Тема – дети.

Дима. Дети? Что за странный выбор?

Саша. Так, а вот за детей можно выпить.

Дима. За твоих?

Саша. Нет, вообще за детей.

Дима. Дети – цветы жизни. За детей. Что пьём?

Саша. За детей? За детей надо водку. А потом перейдём на что-нибудь другое, можно на виски.

Выпивают.

Дима. Зачем мне говорить про каких-то детей, если у меня их вообще нет. И не могу сказать, что я по этому поводу особо страдаю. Про детей – это ты у нас спец. Просто образец для подражания. Скажи, не трудно быть образцовым раз в неделю.

Саша. О-о! Азарт пошёл! А ты, я погляжу, расходишься помаленьку. Ещё давай!

Дима. Стараюсь. Скажи, а ведь, наверное, приятно быть эдаким постоянным Дедом Морозом? Дарить радость! Папа-праздник! Ты пришёл – и сразу праздник!