Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Клянусь Вакхом! – говорит один из них, поднимая сжатую в кулак руку к плечу. – Да у них кости не толще яичной скорлупы.

Жестокий взгляд, последовавший за вполне определенным жестом, вызывает у нас отвращение и заставляет обратить внимание на что-нибудь более приятное.

Прямо напротив нас – ларек торговца фруктами. Его владелец примечателен лысой головой, вытянутым лицом и носом, напоминающим клюв ястреба. Он сидит на коврике, разостланом прямо на земле, прислонясь спиной к стене; над его головой пристроен небольшой клочок материи, почти не дающий тени; вокруг него, на расстоянии вытянутой руки, на невысоких подставках расставлены плетеные корзины, полные миндаля, винограда, инжира и гранатов. Вот сейчас к нему подошел один из тех людей, от которых трудно оторвать взгляд, хотя и по другой причине, чем в случае с гладиаторами: этот покупатель – красивый грек. Вокруг его головы, придерживая вьющиеся волосы, красуется миртовый венок, с полузавядшими цветками и полусозревшими ягодами. Алая туника, сшитая из тончайшей шерстяной ткани, схвачена на талии поясом из буйволовой кожи с пряжкой в виде какого-то фантастического зверя, сделанной из чистого золота; подол туники украшен вышивкой из этого же царского металла; шейный платок, тоже из тончайшей шерсти, охватывает шею и заброшен на спину; руки и ноги грека напоминают слоновую кость своим цветом и гладкостью, что невозможно без усердного ухода за их кожей в бане с помощью масла, щеток и пинцетов.

Продавец, не вставая с места, подается вперед и выбрасывает свои руки вверх перед собой, ладонями вниз.

– Что есть у тебя нынешним утром, о сын Пафоса? – произносит юный грек, смотря, однако, больше на корзины, чем на киприота. – Что ты можешь предложить мне на завтрак?

– Фрукты из Педиуса – самые настоящие – те, с которых певцы из Антиохии начинают утро, чтобы восстановить сладость своего голоса, – гнусавым голосом ворчливо отвечает торговец.

– Инжир, но не из лучших, как раз для певцов из Антиохии, – говорит грек. – Ты поклоняешься Афродите, как и я, и это доказывает миртовый венок, которым я увенчан; поэтому я могу сказать тебе, что в их голосах чувствуется холод каспийских ветров. Ты видишь этот венок? Это дар могущественной Саломеи...

– Сестры царя! – восклицает грек, снова почтительно кланяясь.

– Да, и она обладает царственным вкусом и божественной мудростью. Почему бы и нет? Ведь в ней куда больше греческого, чем в царе. Но – мой завтрак? Вот твои деньги – медные монеты Кипра. Дай же мне винограда и...

– Почему бы тебе не взять еще и фиников?

– Нет уж, я не араб.

– Тогда инжира?

– Боюсь стать евреем. Нет, только винограда. Его сок живителен для греческой крови.

Придворный певец в гуще крикливой рыночной толпы представляет собой довольно редкое зрелище, которое непросто выбросить из памяти; но идущий за ним человек тоже приводит нас в изумление. Он медленно шествует в толпе, опустив взор вниз; время от времени останавливается, складывает руки на груди, вытягивается и возводит очи горе, словно намереваясь вознести молитву Небесам. Такое невозможно увидеть нигде, кроме Иерусалима. На лбу этого человека держится квадратная кожаная коробочка, прикрепленная к ремешку накидки; другая такая же коробочка привязана ремешком к его левой руке; края его рубахи отделаны бахромой и украшены особыми знаками – филактериями. По исходящему от человека ощущению чрезвычайной набожности мы безошибочно узнаем фарисея[15], одного из членов организации (секты в религии и партии в политике), чей фанатизм и нетерпимость вскоре принесут миру множество бед.

За городскими воротами толпа гуще всего на дороге, ведущей в Яффу. Насмотревшись на фарисея, мы обращаем свое внимание на две группы людей, которые резко выделяются из окружающей пестрой толпы. В центре одной такой группы находится человек благородной наружности – дородного сложения, с яркими черными глазами, длинной вьющейся бородой, блестящей от умащений, облаченный в хорошо сшитую, дорогую одежду по времени года. В руке он держит жезл, а на груди его покоится большой золотой знак, висящий на шнурке на его шее. Человека сопровождают несколько слуг, вооруженных короткими мечами, заткнутыми за пояс; обращаются они к этому человеку чрезвычайно почтительно. Еще одна группа – это двое арабов: худые, жилистые, сильно загорелые, с ввалившимися щеками, на головах у них красные тарбуши, одеты они в аба, поверх которых наброшены шерстяные хайксы – нечто вроде одеял, оставляющих свободными правое плечо и руку. Здесь идет жаркая и громкая торговля, потому что арабы привели коней на продажу и изо всех сил расхваливают их сейчас высокими крикливыми голосами. Придворный не снисходит до торговли, предоставляя это своим слугам; порой он важно произносит пару слов; увидев киприота, останавливается и сам покупает несколько смокв. Когда он со своей свитой скрывается за порталом ворот, мы, обратясь к торговцу фруктами, можем узнать, после очередного восточного приветствия, что это иудей, один из отцов города, который много путешествовал и понимает разницу между обычным сирийским виноградом и лозой Кипра, гораздо более напоенной росой моря.

Вот так, вплоть до полудня, а иногда и позже, течет через Яффские ворота густой поток покупателей: представителей всех «колен Израилевых», членов всех возможных сект, которые расчленили и растащили по кусочкам древнюю веру своего народа; всех религиозных и социальных групп, всех тех проходимцев и авантюристов, кто, как дети искусств и служители наслаждений, бунтовали во дни расточительств Ирода; всех народов, населяющих побережье Средиземного моря.

Другими словами, Иерусалим, богатый священной историей, упомянутый во многих святых пророчествах, Иерусалим Соломона, в котором серебро было подобно камню, а кедры – сикоморам долин, стал теперь подобием Рима, центром отнюдь не святых дел, местопребыванием языческой власти. Некогда царь Иудеи, набросив на себя жреческое одеяние и осмелившись войти в Святая Святых первого храма, чтобы воскурить там ладан, вышел оттуда прокаженным; но в описываемое нами время Помпей посетил храм Ирода и вошел в то же Святая Святых, не найдя там ничего, кроме пустоты без какого бы то ни было знака Божественного присутствия.

Глава VIII

ИОСИФ И МАРИЯ НАПРАВЛЯЮТСЯ В ВИФЛЕЕМ

А теперь, читатель, давай вернемся на тот участок двора, который был описан как часть рынка у Яффских ворот. Шел уже третий час дня, и многие из покупателей разошлись по домам, но толчея нисколько не ослабела. Среди вновь появившихся здесь посетителей группа у южной стены храма, состоящая из мужчины, женщины и ослика, заслуживает особенно пристального внимания.

Мужчина держит в одной руке поводья, а другой опирается на палку, вполне пригодную как для погоняния ослика, так и в качестве посоха. Одежда его не отличается от одеяния любого из проходящих мимо евреев, за исключением того, что кажется поновее. Голова его покрыта накидкой, а в рубахе, облекающей тело с головы до пят, он, скорее всего, привык посещать синагогу по субботам. Черты его лица позволяют дать ему лет пятьдесят, что подтверждается и сединой, обильно пробивающейся в его черной бороде. Он оглядывается по сторонам с любопытствующим и в то же время отсутствующим выражением на лице, которое выдает в нем чужака и провинциала.

Ослик неторопливо жует пук свежей травы, которая в изобилии продается здесь на рынке. Его явно не смущают ни царящие вокруг шум и толчея, ни женщина, сидящая на седельной подушке у него на спине. Верхняя рубашка из серой шерстяной ткани полностью скрывает фигуру женщины, голова ее покрыта белоснежным платом, спускающимся на шею и плечи. Время от времени, не в силах преодолеть любопытство, женщина чуть сдвигает плат, чтобы посмотреть, что происходит вокруг, однако не настолько, чтобы нам удалось разглядеть ее.

Неожиданно человек с осликом слышит обращенный к нему вопрос:

вернуться

15

Фарисеи (от др.-евр. «отделившиеся») – представители общественно-религиозного течения в Иудее во II в. до н. э. II в. н. э.; выражали интересы преимущественно средних слоев населения. Стремились истолковать Пятикнижие в соответствии с новыми социально-экономическими условиями. В Евангелиях названы лицемерами.

9
{"b":"536204","o":1}