- В последний момент. Прямо кино, -лениво сказала Нина, массируя виски. -Но выглядит все это убого.

- Вы думаете? - мягко спросила Леа. - А по-моему, неплохо. - Она с улыбкой рассматривала спутницу Ридана.

Тот ощутил неловкость. Рядом с Леа Нина выглядела просто дурнушкой. Орт и сама почувствовала это.

- Я слишком устала, - сухо сказала она, --нужно привести себя в порядок.

Журналистка кивнула.

- Ванна в вашем распоряжении, - сказала она, обращаясь к Ридану. - Вы идете вместе?

- Да, - ответил он, испытывая непонятную неловкость.

Оставшись одна, Батур долго сидела, наблюдая, как сквозь туман, окружающую обстановку. Напряжение последних часов сказывалось даже на ней. Но времени не было. Она поднялась и подошла к телефонному столику.

Рич был у себя.

- Приезжай, -тихо сказала она, -приезжай срочно. Я в Ганьо, - она назвала адрес. - Остановишься внизу. Ко мне не входи и не сигналь. Мигнешь несколько раз фарами.

Леа вернулась в гостиную и снова опустилась в кресло. Можно было расслабиться. Дорога у Александра займет не менее двух часов.

Рич приехал, когда уже светало. Увидев из окна его машину, Леа осторожно вышла из квартиры.

Она уселась на заднее сиденье. Рич покосился на нее в зеркальце и развернулся вполоборота. Он выглядел невыспавшимся - так оно и было. Но хмурым его лицо нельзя было назвать.

Батур с удовлетворением подумала, что он поднялся ночью и погнал автомобиль за двести километров, ничего не спрашивая, по единому ее слову. Эта мысль льстила самолюбию, хотя Леа не в первый раз убеждалась в своей власти над мужчинами.

- Слушай внимательно, - сказала она. - Нина и Ридан у меня. Я вырвала их в последний момент. Они мне доверяют, пока доверяют, во всяком случае. В моей квартире они пробудут сутки. Я постараюсь никуда не отлучаться. И потому шевелиться дальше предстоит тебе.

Она быстро взглянула на Александра. Тот сидел молча, впитывая каждое ее слово. Лицо его оставалось бесстрастным.

- Ты отправляешься к Метковичу, - продолжала Леа. - Объяснишь, что мы действуем вместе. Скажешь, что Нина Орт у нас. А дальше пояснишь этому борову, 151 что проделанная работа требует совсем иной платы, чем он рассчитывает. И назовешь сумму.

- Какую? -ровно произнес Рич.

- Двести пятьдесят тысяч.

Александр присвистнул. Четверть миллиона!

- Ты уверена, что у него есть такие деньги?

- У него есть и не т а к и е деньги.

- Но захочет ли он платить?

- Ему некуда деваться. У него земля горит под ногами. И он рассчитывает, что только одно может его спасти. Он заплатит.

- Ну а вдруг?

Леа вздохнула:

- В таком случае мы ничего не выигрываем. Но ничего и не потеряем.

- Ты потеряешь работу. Хорошо оплачиваемую, кажется. И наживешь серьезного врага.

- Насчет врага еще посмотрим. А работы я все равно лишусь в ближайшее время. Закрытие Бюро -вопрос дней.

Александр восхищенно посмотрел на нее. Хотя он и был старше ее почти на пятнадцать лет, эта женщина поражала его, и он не стыдился в этом себе признаться.

- Четверть миллиона! - снова сказал Рич. - Это называется - срубить деньги по-быстрому.

Леа взялась за ручку дверцы.

- Нужно действовать быстро, - сказала она, - мы не знаем планов Серверы. Отправляйся немедленно. Тебе нечего бояться. Меткович тебя не тронет - он не дурак.

- А я и не боюсь, - ответил Александр.

На следующее утро они встретились за завтраком.

- У вас симпатичная квартира, - сказал Ридан, уминая тосты. - Если не секрет, кто за это платит? Редакция?

- Нет, что вы, -Леа засмеялась, показывая ослепительные зубы. - Мой шеф способен потратиться лишь на номер во второсортной гостинице. Это, конечно, не касается ведущих репортеров. Те на особых условиях. Пока что я не отношусь к их числу. Я люблю работать в относительном комфорте, продолжала Леа, разливая остатки кофе. - Приходится раскошеливаться. Надо сказать, это себя оправдывает.

- Интересно, - заметил Ридан, - а вам не бывает здесь одиноко?

- Нет, - ответила Батур. - Если мне нужны новые ощущения, я всегда их получаю. Я все способна устроить сама.

- Мне приходилось слышать нечто подобное, -равнодушно заметила Нина. От одного человека, он был помешан на мастурбации.

Женщины уставились друг на друга. С первой минуты в их отношениях ощущалась враждебность.

Ван, казалось, смутился сильнее всех: - Мы не совсем вас поняли. Простите.

- Я делаю лишь то, что хочу, - сказала Леа. - Нравится -да. Нет -нет. Вот и все. Очень просто.

Телефонный звонок прервал этот разговор.

- Минуту, - журналистка улыбнулась. На ее прекрасном лице не отразилось и тени волнения. Покачивая бедрами, она вышла в коридор. Скорее всего, это звонил Рич. Сейчас все решится. Коротко вздохнув, Батур сняла трубку.

- Алло.

- Здравствуй, дорогая. - Звонкое подпрыгивающее "р" буквально пронзило ей уши. - Я разбудил тебя?

- Ты позвонил узнать, поднялась я или еще сплю? - Батур сдержала ярость, но раздражение все-таки прозвучало в голосе. Она тут же пожалела об этом - сейчас было не время ссориться с РЫБКИНЫМ.

- Послушай, что происходит? - спросил он. - Ты вернула меня вчера с полдороги, сама куда-то исчезла. Я весь вечер пытался тебе дозвониться. Где ты была?

- Я предприняла кое-что, чтобы задержать Серверу.

- Ну и?..

- Нас опередили. Когда Сервера прибыл на место, там все было оцеплено полицией.

- Ясный перчик... - протянул удивленно РЫБКИН. - Вот это новость. И что было потом?

- Не знаю. Полагаю, Орт с Риданом в руках полиции. - Батур понизила голос, хотя гостиная находилась достаточно далеко и ее наверняка не могли слышать.

- Посмотрим, - сказал РЫБКИН. - Проверим. Что делать дальше? Ты проинформировала Метковича?

По голосу Рывкина Леа почувствовала, что тот охвачен сомнениями. Выяснить, что полиция вернулась ни с чем, для него не составит труда. И тогда он поймет, что его водят за нос.

- Нет. Я жду его звонка.

- Не забудь сразу же сообщить мне. Я у себя.

- Конечно. - Леа понимала, что оттянуть время - единственная возможность как-то нейтрализовать Рывкина. Она надеялась, что Александр управится в срок.

- Значит, договорились.

Батур положила трубку и несколько секунд стояла у телефона. РЫБКИН сильно тревожил ее. Он был единственным, за исключением Рича, кто знал ее адрес в Ганьо. Хорошо, что Меткович категорически запретил поддерживать с собой связь всем, кроме Леа.