Глядя на бледную незащищенную кожу девочки, подставленную холоду в некоем вызове, Курт едва удерживался от падения со скамьи - так его пробирало от дрожи. А еще ему на глаза бросилось несколько любопытных деталей. Например, любимые кеды Зарины теперь имели цвет не столь идеально белоснежный, какой имели всегда. То же самое можно было сказать и о ветровке девочки. На первый взгляд казалось, будто Зарина пару часов провела, ползая в пыльных злачных местах, о чем свидетельствовали потертости по бокам кед и у самой подошвы, а также темные и на вид несмываемые пятна на локтях, будто кто-то в порыве креатива смешал банку серой краски с водой и облил ею руки владелицы. Судя по всему, Эштель опять ввязалась в драку. Вот неугомонная!

Курт приподнял брови, узрев лицо девочки. Благо, она в этот момент прикрыла глаза и не видела, что юноша пялился на нее.

- Ты сегодня выглядишь неважно, - Курт поделился своими наблюдениями прежде, чем успел остановить себя.

Зарина резко открыла глаза и испытующе уставилась на юношу. Курт хотел отпрянуть, но вовремя придержал себя, заметив, что в глазах Эштель не было злости.

- Что еще за политкорректные формулировки? - ядовито поинтересовалась девочка. - Сказал бы прямо, что выгляжу дерьмово.

- Я всегда стараюсь выражаться вежливо, - сухо сообщил ей Курт.

Зарина что-то пробурчала, но юноша не расслышал ее слов.

Лоб девочки щекотал рыжий локон, высунувшийся из-под шапки-гавроша. Зарина хотела сдуть его, но с этим делом тут же прекрасно справился ветер. Однако через мгновение тот же гадкий ветер закинул локон обратно.

Зарина лежала на мерзлом металле, ощущая в голове попеременно то пустоту, то ноющую боль. Не зря Барон обратил внимание на ее внешний вид - она и правда выглядел не ахти, а уж чувствовала себя еще дерьмовее. После вчерашней встречи с плотоядным червяком, Бездарностью и парнем-эльфом она едва смогла заснуть. Не то чтобы ее переполняли впечатления, нет. Скорее, мозг добивали мысли о том, было ли это приступом ее больного воображения или все происходило на самом деле. Как ни крути, практичнее выходило, если бы вся беготня, колбасные червяки и бесполезные панки представляли собой какой-нибудь один большой глюк ее поддернутого дымкой шизофрении разума, а иначе... Про "иначе" вообще лучше не рассуждать. Во-первых, дорого, во-вторых, неполезно для здоровых остатков мозга.

Ворочаясь под одеялом, Зарина досадливо размышляла, что будь произошедшее реальностью, ее спокойствию пришел бы конец. Действительно, как жить в полной безмятежности, если теперь придется вечно оглядываться в поисках рвущегося пространства с вываливающимися багровыми частичками или всматриваться в людей, проверяя, не стали ли они прозрачными, не появились ли внутри их тел дверки, а также пресловутые замки с ключиками? Тут хоть вешайся от самой абсурдности этой деятельности!

Сон пришел к Зарине ближе к рассвету, а тот час, что она провела в компании с внезапно нарисовавшимся у ее "купола" Шутом, был зверски мучительным. Каким-то непостижимым образом Шут чувствовал ее смятение и раздражение, а потому беспрестанно задавал ей докучающие вопросы. Информацией Зарина делиться не собиралась, а потому на каждый вопрос отвечала ярким непристойным жестом, но к концу часа она так вымоталась, что уже не соображала, посылает ли она своего собеседника далеко и надолго, либо просто машет на него руками, как бабулька на шкодливого кота.

В итоге за час ее мнимого сна не отдохнуло даже тело Зарины. Ушибленные локти саднили, а спину ломило так, словно вчера ей сделал массаж кто-то тяжелый и с копытами. Под глазами залегли синяки, лицо еще больше побледнело, а щеки впали. Большая удача, что вчера Лаус задержался на работе и не видел, в каком виде прошествовала в дом его младшая сестра. Помятая и в синяках, припорошенная асфальтовой пылью, как мороженое шоколадной крошкой. Наверное, его хватил бы удар.

С утра Зарина мрачно оглядела последствия "червячного инцидента", ярко отразившиеся на одежде. Ее любимой одежде, надо сказать. Тащить ветровку в химчистку казалось выходом из положения, но Зарина терпеть не могла химчистки. Сплошная обдираловка. К тому же лишних деньжат у них не водилось и каждая копейка была на счету. Поэтому, собираясь в школу, Зарина пребывала в пресквернейшем расположении духа. Хотя даже при таком неблагоприятном расположении дел удача оставалась на стороне "жертвенного агнца" Зарины: утром Лаусу нужно было выйти пораньше, а значит, ему снова не удалось оценить внешний вид и эмоциональное состояние сестренки. Лаусу крайне повезло - хоть денек проживет в спокойствии.

Зарина оттолкнулась руками от холодной поверхности скамьи и села прямо. Курт рядом с ней встрепенулся. В желудке девочки заурчало, и она с жалостливым видом окинула взглядом окрестности. Зарину обычно мутило от любой еды, и чтобы заставить ее съесть хоть кусочек, Лаусу приходилось прилагать немало усилий. Однако сегодня никто не мог обязать ее съесть завтрак, и девочка благополучно проигнорировала записку брата с просьбой позавтракать, подложенную под тарелку с бутербродом. От одного его вида к горлу Зарины подкатывала тошнота, а кусочки пустоты в разуме отзывались дикой мигренью. Но теперь, ощущая голодные позывы, она с грустью вспомнила об отвергнутом бутерброде.

Из бокового кармана портфеля Курта, придавленного тощей филейной частью хозяина, выглядывала зеленая пробка, и Зарина, нагнувшись, бесцеремонно выудила бутылку из кармана. Оценив надпись "апельсиновый микс" на боку бутылки, Эштель на глазах у ошарашенного Курта откупорила ее и сделала глоток.

- Осторожно, он холодный, - пробурчал Курт, заранее сдаваясь и не предпринимая попыток возмутиться на такую наглость. Все равно его слова не возымеют никакого эффекта.

Зарина глотнула еще раз и фыркнула, ощутив возмущенный "бульк" желудка. Судя по всему, напиток не пришелся ему по вкусу. Он желал что-то более существенное. Смесь йогурта и апельсинового сока не понравилась и самой Зарине, но она худо-бедно заглушила голод.

- Эй, ребята, что вы там сидите без дела?

Курт отвернулся от Зарины, которая с этим ее отрешенным выражением на лице походила на зомби, пытающегося решить пример с логарифмами, и посмотрел вниз. На беговой дорожке стоял тренер Полькин и внимательно их разглядывал.

- Мы прогуливаем, - отозвалась Зарина, с чрезмерным позитивом помахав тренеру рукой с зажатым в ней "апельсиновым миксом".

- Тогда хотя бы скрывались что ли. - Полькин добродушно улыбнулся и почесал затылок. - А то как-то неприлично прогуливать урок прямо на глазах у преподавателя.

- Если не светиться перед учителем, пропадает весь кайф, - заметила Зарина с видом человека, объясняющего страждущей публике механизм работы своего только что запатентованного устройства.

- Не включай меня в свою компанию прогульщиков, - сдержанно попросил Курт. - У меня освобождение от физкультуры.

Вряд ли бы Зарина оставила это заявление без ехидного замечания, если бы в этот момент ее внимание не переключилось на стремительно мчащуюся к тренеру через весь стадион Сару. Полькин тоже заметил приближающийся объект и, махнув "прогульщикам" на прощание, спешно ретировался в противоположном направлении. Десять секунд спустя мимо ограждения с воплями пробежала Сара, а потом все стихло.