Не спрашивай, как я могла. Не знаю. Он вытащил меня из нищеты, покупал мне красивую одежду, украшения, он давал деньги и мне, и матери. Знаешь, на щеках моих братьев снова появился румянец. Мать купила себе пальто – первое за десять лет.

После девятого класса я поступила в музыкальное училище по классу фортепиано. Никто из моих сокурсников обо мне ничего не знал. Там я встретила Павлика. Года два он ходил за мной, уговаривая пойти на свидание. Наконец я решилась – я «завязала». Мы с Павликом стали встречаться, а потом поженились. После окончания училища его взяли в оркестр, я занималась репетиторством. Снимали квартиру…

(Она затянулась сигаретой, и долго молчала, глядя, как дым поднимается к потолку с хрустальными люстрами.)

Братья к тому времени окончили школу. Один ушёл в армию, другой учился в ПТУ на каменщика. Отец умер, а мать спокойно зажила на свою пенсию. Казалось, прошлое ушло и не вернётся.

Эй, официант, принеси-ка нам ещё водки… Брось, подруга, на чужой счёт, как известно, пьют и язвенники и трезвенники.

О чём я? Так вот, я была уже беременна, когда Павлик пришёл домой пьяным, он так орал, что слышали соседи. Хотя город у нас не маленький, а всё же нашлись доброжелатели, рассказали. Наверно, не всё, а то бы, я думаю, убил. Он орал, про погубленную честь, про позор. Он даже вещи не все собрал, покидал в спортивную сумку первое, что под руку подвернулось, и ушёл. Я вернулась к матери. Когда родился Ванюшка, денег стало не хватать, я попыталась давать уроки, но всё было не просто: в обшарпанную квартиру звать детей невозможно, самой куда-то ходить нужно одеваться, краситься, ехать, всё это время и деньги, оно того не стоило. В общем, когда моя знакомая рассказала, что едет в Италию на заработки, я поехала с нею. Ваня остался с моей матерью. Каждую неделю я слала им деньги. Изредка приезжала домой. И уже через полтора года смогла купить квартиру, потом машину себе и старшему из братьев (он пришёл из армии и теперь таксист). А потом в Италии появились определённые сложности – я вернулась. Теперь работаю здесь. Мои клиенты – уважаемые люди, ты многих знаешь, но я их не назову, понятное дело.

У Вани есть всё, что он хочет. У него есть няня, бабушка, любящие дядьки, двоюродный брат. Только отца нет. И уже не будет».

Наташа расплатилась по счёту, мы встали и пошли к выходу сквозь ряды заполненных столиков. Мужчины, даже те, кто пришёл со своими дамами, провожали мою спутницу восхищёнными взглядами. У порога меня ждало такси. Наташа сказала: «Прощай, подруга. И никогда никому не завидуй».

Валя с будущим мужем познакомилась в университете. Оба учились на факультете информационных технологий. Он – высокий, подтянутый, строгий, она – маленькая, пухленькая, весёлая. Казалось, между ними нет ничего общего. Тем не менее, общаясь в одной кампании, они постепенно сблизились. Оказалось, что оба любят Шекспира, оба читали «Гамлета» в оригинале. Он приходил в восторг от музыки Моцарта, она обожала Вивальди, и это тоже давало им повод к общению, потому что все их друзья слушали рок-н-ролл.

На третьем курсе Виктор представил Валю родителям. «Мы тогда даже ещё не встречались, – вспоминает она. – Просто в тот январский день мы возвращались с концерта вдвоём, так как никто из наших знакомых не любил классическую музыку. Как-то случайно Виктор предложил зайти к нему на кофе. Я согласилась, потому что замерзла – было очень холодно. Его родители были дома, мы выпили кофе, и его мама Галина Александровна просто настояла, чтобы я осталась на ужин. Их семья мне очень понравилась. Отец – врач, мать – библиотекарь, очень интересные люди. Мы проговорили до глубокой ночи, а потом Виктор пошёл меня провожать. Тогда он впервые меня поцеловал. Никогда не забуду этот поцелуй. Мы стояли в подъезде возле моей двери и уже попрощались, как он притянул меня к себе и запрокинул мою голову. А через месяц Виктор стал первым моим мужчиной. Он стал для меня мужчиной с большой буквы – Моим Мужчиной».

Вале порой казалось, что до встречи с Виктором в ее жизни не было ничего интересного, она перестала встречаться с подругами, забросила танцы, которыми занималась с одиннадцати лет, старалась всё свободное время проводить с Ним. После пятого курса Валентине предложили поступить в аспирантуру, но она отказалась, решив посвятить себя семье.

Они поженились в августе. Виктор получил от завода комнату в общежитие, через год родилась Аня. Валя была счастлива.

Со временем она устроилась воспитательницей в детский садик, куда ходила дочка. «Работа рядом с домом, и по дороге в магазин. Да, предлагали мне работать по специальности, но я отказывалась, зачем? Муж получал прилично, а я всегда стремилась поскорее домой, ужин приготовить, прибрать к его приходу». Валя растворилась в домашних делах, белые сорочки мужа и крахмальные воротнички дочери стали ее главной заботой.

Когда дочери исполнилось двенадцать лет, они переехали в собственную квартиру. Тем не менее, Виктор сохранил за собой комнату в общежитие, якобы для дочери, а пока там была его мастерская (после того, как завод во время Перестройки «развалился», он стал зарабатывать тем, что чинил компьютеры и сотовые телефоны).

«Покупка квартиры стала последним хорошим событием в нашей жизни. После перехода в другую школу Аня стала плохо учиться, часто плакала по ночам, мне пришлось уволиться и искать новую работу поближе к дому. Когда предложили место в методическом отделе института культуры, я пошла, хоть зарплата там была совсем уж маленькая. А у Виктора в голове обнаружилась какая-то опухоль. Вроде не страшная – с этим живут, но его как подменили. Всегда спокойный и уравновешенный, муж раздражался по малейшему поводу, искал недостатки во мне и в дочери, часто ссорился с нами и подолгу не разговаривал. Потом у него появилась привычка ночевать в мастерской».

Однажды Валентина не смогла дозвониться мужу и решила зайти, что бы кое-что обсудить. Муж был дома (в окне горел свет), но долго не открывал. Валя забеспокоилась, стала колотить в дверь, из соседних комнат выглядывали люди, и ухмыляясь, исчезали. Виктору пришлось открыть. В глубине комнаты на диване сидела длинноволосая девица и надевала колготки.

Валентина пришла домой вся в слезах. Дочь спросила, что произошло. Валя молча собирала вещи мужа, методично складывала глаженые сорочки, привычными жестами расправляя складочки, аккуратно складывала брюки, носки, бельё. «Мам, что случилось, в конце-то концов? – вспылила Аня. «Твой отец с нами жить больше не будет. Он нашел себе молодуху и спит с ней. Всё общежитие в курсе». «Ма, ты сама виновата, посмотри на себя, ты же толстая, неухоженная. У тебя только варка борща на уме – с тобой не о чем поговорить». Валя не ожидала такого от дочери. Она стояла и молчала, сраженная дочкиными словами. Аня ушла в свою комнату, а Валентина села в коридоре рядом с телефоном и взяла трубку. «Мне хотелось позвонить кому-нибудь, позвать на помощь, мне было так больно, но ведь не позвонишь в «скорую помощь» с такой бедою. Я оделась и вышла во двор. Постояла, подышала, стало легче, сердце отпустило. Мимо шли соседи, здоровались, заговаривали, а мне в тот момент не хотелось никого видеть. Я пошла по улицам, потом устала, села в маршрутку, куда-то ехала, выходила и шла. Зазвонил сотовый телефон, звонила Аня, но я не ответила на звонок, позвонил муж, я бросила телефон в снег. Уходя, я долго слышала мелодию звонка из сугроба. Зачем было выбрасывать телефон? Это был его подарок, и мне казалось, будто он грязный. Глядя заплаканными глазами на фиолетовые тучи на черном небе, я вспоминала, что муж прикасался ко мне, приходя от той длинноволосой. Брезгливость, отчаяние и боль смешались в моем сознании. Я брела наугад. Ближе к полночи я обнаружила себя возле дома моих родителей. Мать уже все знала, ей позвонила Аня. Мать положила меня спать, а на утро у меня поднялась температура и я провалялась в постели в доме родителей еще неделю. Аня пришла и просила прощение, я простила. Она сказала, что отец забрал вещи и живет в общежитие, а она все эти дни живет в квартире одна»…