Только эти подсознательные мотивы-пружины и объясняют такие нелепые, нелогичные поступки злодея.

Объективности ради надо признать, что глобальным умом злодей не отличается. Ну, не глупость ли – ввязываться в такую историю, в конце которой он сам отдаст концы? Ведь каждый дурак знает: в боевике наши, то есть герои, обязательно победят!

А эта гадкая привычка – заклеивать скотчем рот своим пленникам. Будь киношный злодей умней и предусмотрительней, он, в первую очередь, заклеил бы скотчем рот себе, любимому и болтливому. Пусть потом попробуют что-нибудь доказать! Да и монологи с заклеенным ртом произносить неудобно. Не трындел бы злодей в финале, глядишь, и обернулось бы все по-другому.

Что касается таких понятий, как дружба, любовь, деньги, то они, в общем и целом, ведут себя адекватно и предсказуемо: приветливо улыбаются герою и показывают жирный кукиш злодею.

Ну что ж, образы персонажей уже достаточно обрисованы. Пора обратить внимание на главное золото боевика (нет, не душу героя – она бриллиантовая). Главное золото боевика – это спецэффекты и трюки. Никакая харизма героя не спасет боевик, если продюсеры пожадничают и сэкономят на самой впечатляющей зрителя статье расходов.

Крутость героя (которая с появлением компьютеров стала еще круче) теперь обеспечивают не только постановщики трюков и каскадеры, но и специалисты по компьютерной графике. Чем энергичней рулят в боевиках компьютерные технологии, тем эффектней герой спасает мир. Ловкость супермена выше всяких похвал и законов физики. Хочется предостеречь зрителя, чтобы он сразу после боевика ни в коем случае не переключался на спортивный телеканал. После киношных реальные поединки смотреть невозможно. Впечатление таково, что это замедленная киносъемка, а реальные борцы или боксеры двигаются так, словно им перед боем подсыпали снотворное. Сей контраст в динамике объясняется тем, что в создании «боевиковского золота» участвуют не только вышеназванные киноспециалисты, но и оператор с монтажером. Без их искусства экшен сразу потеряет свое очарование. Завороженно созерцая киношные поединки, зритель даже не обращает внимания на то, что кинокамера дергается, как припадочная, а кадры мелькают быстрей, чем карты, которые тасует ловкий игрок.

Некоторые высокомерные личности утверждают, что боевики – это примитивный жанр. Как бы не так! Превратить обычного человека в супермена – это задачка посложней, чем спасение мира. Самый накачанный и бьющий наповал своей харизмой актер без команды высококлассных киномастеров никогда не допрыгнет до высокого звания супермена.

У популярного жанра – боевика – есть только один недостаток. Глядя на киношного героя, крутого до невозможности, реальный и самый обычный мужчина поневоле начинает комплексовать, чувствует себя жалким пигмеем по сравнению с этим суперменом. Не комплексуй и не печалься, реальный мужчина, а лучше рассуди логически – представь, что будет с героем, если поставить его на твое место.

Изо дня в день, из года в год вставать рано утром и добираться на работу в час пик на общественном транспорте. Да ни один герой такого издевательства не вытерпит! И на личном авто реальному человеку не легче. Пробки, гололеды, злодеи на колесах со всех сторон – так и норовят подрезать, стукнуть, вывести из строя. А эти вечные житейские проблемы! Герою-то хорошо: спас мир и отдыхай. А тебе, реальный мужчина, отдых даже не снится – вечный бой за выживание. Какой супермен выдержит придирчивого начальника, всегда недовольных родственников; не одуреет в тесной клетушке, именуемой квартира; не рехнется, пытаясь прокормить семейство на обычную зарплату, которую иначе как научно-фантастической и не назовешь. Научной, потому что только наука способна объяснить, как можно прожить на такую зарплату. Фантастической, потому что считать это зарплатой – вообще фантастика. А прибавить сюда экономические кризисы, дефолты, стихийные бедствия – и ты во всем этом крутись, держись, выживай! О! Если поместить киношного героя на твое место, реальный мужчина, никакие железные нервы супермена не выдержат. И вот тогда уже придется спасать мир… от самого героя.

Руководство телеканала «ЭТВ!» недолго почивало на лаврах, взобравшись на вершину телевизионного Олимпа. Насладившись умопомрачительными рейтингами и твердой деловой рукой разогнав туман эйфории, начальство зорким взглядом окинуло подведомственную империю и схватилось за голову. В погоне за рейтингами среди приоритетов, штурмующих телеолимп и расталкивающих друг друга локтями в борьбе за пальму первенства, исчезла грамотность. Озабоченные поиском начинок для прайм-тайма, телевизионщики проморгали момент, когда старомодная грамотность, уже хромающая на обе ноги, получила подножку от нахрапистого конкурента – зрелищности и покатилась под гору с катастрофической скоростью.

Штат сотрудников, курирующих грамотность, на «ЭТВ!» отсутствовал. Руководствуясь принципом: «Нонче все грамотные», этэвэшное начальство решило сэкономить на профессиональных грамотеях. Итог сей экономии был удручающим.

Орфоэпические нормы попирались самым беспардонным образом. Орфография и вовсе находилась в плачевном состоянии. В титрах пышным цветом цвели грамматические ошибки. А стилистические ошибки в речи телеведущих мелькали так часто, что впору было уже издавать многотомник речевых несуразностей.

Последней каплей, переполнившей руководящую чашу терпения, стало проскользнувшее в титрах: «гинеральный деректор». И хотя фамилия «гинерального деректора» «ЭТВ!» была написана верно, объятое праведным гневом начальство заметало громы и молнии.

Сотрясающий стены телеимперии грохот руководящей канонады заставил даже вахтерские души нырнуть в пятки, что уж говорить о сотрудниках, плетущих словеса в эфире.

Робкие попытки оправдаться – «Русский язык такой сложный, правил так много, некоторые слишком заумные» – начальство пресекло решительным призывом: «Нести культуру в массы, а не обескультуриваться вместе с массами».

Высоко держа знамя борьбы за грамотность, этэвэшное начальство удалилось в свои апартаменты, а в подведомственной империи лихорадочно стали готовиться к атаке на малограмотность. В срочном порядке закупались «боеприпасы» – учебники, словари и справочники.

В качестве полководцев, возглавляющих армию телевизионщиков, в штат были зачислены два почтенных профессора-лингвиста, в чьи обязанности входило отслеживать всевозможные ошибки в титрах и следить за грамотностью речи телеведущих.

Ученые старички взялись за дело с таким энтузиазмом, что их стали бояться больше начальства. Руководство – там, наверху; а эти седовласые грамотеи – тут, рядышком. Ежесекундно следят, всматриваются, вслушиваются; потом все ляпы – в стенгазету, а проштрафившихся – к себе на ковер. И начинается: «Вот вы, милейший или милейшая, такого-то числа в такой-то передаче допустили такую-то ошибочку…» Все подробно, до тошноты, разъясняется, словарями-пособиями подтверждается. И от этой культурности-деликатности так стыдно становится – хоть волком вой. Лучше уж начальство с его благим матом.

Но недаром говорят: «Тяжело в учении – легко в бою». Долго ли, коротко ли, дела с грамотностью пошли в гору. Теленарод даже увлекся самообразованием. Что уж говорить о ведущих, если даже на вахте был замечен «Словарь ударений русского языка». Рассудив, что «театр начинается с вешалки, а телевидение с вахтера», доблестные сторожа тоже решили не ударить в грязь лицом.

Дошло до того, что даже уборщицы стали пенять ведущим за словесный «мусор», вроде: «как бы», «э-э-э-э», «типа», «ну» и тому подобное.

Стенгазета, поначалу распространяющая вокруг себя столь же тревожную ауру, как оперативные сводки с фронта, по прошествии некоторого времени превратилась из «врага народа» в «друга, учителя и советчика». Она стала пользоваться у телевизионщиков огромной популярностью.

Вкупе с добровольными помощниками, остающимися за кулисами телеэфира, почтенные старички-профессора вскоре навели порядок в царстве грамматики. Разумеется, без ошибок и ляпов не обходилось – идеал, как известно, недостижим, – но по сравнению с тем, что творилось на «ЭТВ!» до появления грамотеев-полководцев, прогресс был очевиден.