© Артем Юрьевич Патрикеев, 2019

ISBN 978-5-4474-3147-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Люди уже столько говорили, писали, рассказывали, показывали, рисовали, малевали и придумывали всякой всячины о кикиморах, что, кажется, сказать уже нечего. А вот и нет! Ничегошеньки вы про меня – кикимору – не знаете. Все, что вы знаете, – это сказки, а настоящую историю я попробую вам рассказать сейчас, если только будете внимательно слушать, а не отвлекаться, баловаться и пялиться в телевизор.

Все люди, которые меня знают (а меня из них никто не знает), называют меня кикиморой, а вот нелюди – духи, домовые и другая нечисть – Кикимошей. Это имя я получила… А впрочем, всё по порядку.

Давно это было, я сама плохо помню, другие рассказывали.

Я собиралась родиться во вполне приличной, даже можно сказать, хорошей семье, где у меня были бы папа, мама, бабушка и дедушка, куча братьев и сестер, а возможно, еще и прабабушки и прадедушки, но, видимо, слишком долго собиралась. Похитили меня колдуны. Я еще родиться не успела, а уже похитили! Вот это, что называется, чистая работа! Не то что там воришки всякие, которые по карманам лазают и мелочь воруют. Меня своровали так, что до утра никто и не заметил, если, конечно, правду говорят, а утром… Впрочем, что там было утром, уже никто не знает.

Так я очутилась в руках злых колдунов. Конечно, вы уже догадались, что добрыми они быть никак не могли – ведь какой же нормальный, добрый человек (или колдун) будет воровать еще не родившегося ребенка! Думаю – никакой. Так что попала я к злым колдунам. Хотя сама этого еще не поняла и радостно хватала их за длинные носы и дергала за волосы. Это им было неприятно, поэтому терпели они недолго и вскоре близко уже не подходили.

Колыбелька, в которой я обитала некоторое время, оказалась довольно странная, какая-то узкая и висела в воздухе без всяких веревок. Зато как только я начинала плакать или капризничать, то колыбелька сразу начинала раскачиваться. Чем сильнее я плакала, тем сильнее раскачивалась колыбелька. До полного оборота, или «солнышка», как многие говорят, я не добралась ни разу, раньше успокаивалась. Но успокаивалась не от страха, а от восторга – кто же не любит кататься на качелях или каруселях!

Вы только не подумайте, что я всё выдумываю. Как рассказываю, так и было, а вспомнить о своем детстве я смогла лишь после того, как попила каких-то зелий специальных, противных просто жуть, хуже всяких таблеток, витаминок, и даже после горчичников, которые мне дала знакомая ведьма.

К сожалению, в колыбельке меня продержали недолго, около недели, кормили и поили маловато, так что я всегда оставалась полуголодной, наверно, поэтому я пару раз чуть не откусила палец одному колдуну, когда тот заливал мне в рот какую-то серо-белую жидкость. Я не знаю точно, что и как происходит у обычных людей, но зубки у меня выросли через день, волосы стали длинными и доставали до плеч через два. Так что росла я здоровым, крепким ребенком. Только почему-то я росла, а тело мое не росло. Как было маленьким и худеньким, так таким и осталось. Что такое, почему? Ума не приложу, может, кормили плохо, а может, я сама такая уродилась. Этого сказать мне никто не может.

Итак, прошла неделя, волосы у меня отросли, зубы – о-го-го!

– Хватит в постели валяться, – решили колдуны. – Пора и за работу браться.

«А за что браться-то?» – хотела спросить я, но оказалось, что говорить меня еще никто не научил, зато понимание происходящего работало само собой. Странно это все как-то. – «Ну ничего, потом скажу, когда научусь», – пришлось успокаивать мне саму себя.

Огромный колдун, хотя, возможно, это просто я была такой маленькой, всего-то до колена ему доставала, вытащил меня из колыбельки и поставил на ноги. Как пол подо мной закачался! Просто жуть! Я испугалась и села от страха. Но когда я сидела, пол не качался. Попробовала встать еще раз – опять пол ходуном ходит! Ужас какой-то! Опять села – всё в порядке. Ничего не понимая, я посмотрела на колдуна. Тот лишь усмехнулся в свою черную бороду и сказал:

– Хватит дурачиться, и так опаздываем. У тебя есть две минуты, чтобы научиться ходить!

После этого сел на стул у окна и стал ждать. Что такое две минуты, я еще не знала, но подумала, что этого мало.

«Делать нечего, погибну – так что ж, судьба такая» – подумала я и снова встала на ноги. Пол начал качаться – раз вправо, раз влево, вправо-влево, вправо-влево. Я уловила его ритм, и мне даже понравилось – вдруг это танец такой, жаль, тогда видеокамер не было, чтобы снять, как я танцевала, точнее, училась стоять и не падать.

Через некоторое время я стала замечать, что пол качает только меня, остальные предметы как стояли, так и стоят. Это заставило задуматься.

Эврика! Я поняла! Качается не пол, а я сама!

После таких умозаключений стало легче. Я стала следить за собой, а не за полом. Дело пошло намного быстрее. Не знаю, уложилась я в две минуты или нет, но колдун встал и повел меня за собой, только тогда, когда я уже могла идти сама.

Мы пришли в просторную круглую комнату, в которой уже сидели другие колдуны в черных одеждах. Мой провожатый поставил меня в центр, а сам, поклонившись какому-то самому старому и страшному колдуну, сел на свободное место.

Все колдуны уставились на меня. Говорить начал старый колдун:

– Мы собрались здесь, чтобы дать имя этому созданию, в народе именуемому кикиморой. (Так вот кто я – кикимора! – пронеслось у меня в голове. – Знать бы еще, кто это.) – Ты, Чернопупырь, выкрал ее, тебе и начинать. Что предложишь?

С места важно поднялся толстущий колдун и противным булькающим голосом сказал:

– Предлагаю назвать ее Вурда Мурда. Звучит злобно и со вкусом.

– Вурда что? – переспросил его худой колдун напротив. – Давайте проще – назовем ее Повелительница Тараканов.

В комнате раздались ехидные смешки, и многие колдуны оскалились – такой оскал явно означал улыбку.

– Не перебивайте друг друга. Произносим имена по кругу, после выберем наилучшее, – резко сказал старик.

Смешки сразу куда-то подевались, и все колдуны стали смотреть серьезно и задумчиво.

И тут началось: Мандрагора, Жабьи Глаза, Коровий Язык, Гроза Детей, Язва Желудка и еще много чего-то непонятного и противного. Но тут с места поднялся мой провожатый и сказал:

– Вы разве не заметили, что сущность этой кикиморы не черная, как у других наших подопечных? Она родилась в семье чистых и благородных людей, ваши имена для нее подходят, как рыбе холодильник.

– Я рад, что хоть один из вас сумел это заметить, – проскрипел старый колдун. – Ты куда смотрел, Чернопупырь, когда воровал? Настоящей, злобной и противной кикиморой может стать только дитя родителей с черной душой! А ты что?

Все посмотрели на Чернопупыря. Тот сразу весь как-то съежился, как будто сдулся, и, запинаясь, стал оправдываться:

– Так я же вроде… почти, как бы это сказать, внимательно изучал обстановку, выглядывал, высматривал… Черт знает, что такое получилось!

– Черт-то знает, – перебил старик, – а вот ты, видимо, нет. За такой промах ты лишаешься права посещать наше собрание и воровать детей в течение двух лет!

Чернопупырь хотел что-то сказать, но грозный взгляд старика остудил его пыл. Пятясь и кланяясь, Чернопупырь вышел из комнаты.

Тишина стояла гробовая.

– Что предлагаешь ты, Всевидящий Глаз? Кто же ее с такой белой душой возьмет теперь в обучение? – обратился старик к моему провожатому. Тот поднялся и сказал:

– Ее имя – Кикимоша, я это вижу, и сомнений быть не может. Я прошу дать ее мне в обучение.