– Ты так хорошо прижимаешься ко мне, что скоро мое желание станет заметно всем… Надо идти искать номер, – сказал Печников, переходя к делу и на «ты». Его всегда возбуждал переход на «ты» в обращении к малознакомой женщине. Страстный поцелуй есть начало интимной близости, но для Печникова именно переход на «ты» являлся началом этой самой близости с женщиной. Когда Виталий властно переходил с женщиной на «ты», и та робко принимала эту бесцеремонность, то Печников мысленно уже видел, как овладевает партнершей.

– Пойдем, – безропотно согласилась Наталья. Не ожидая окончания музыки, молодые люди вернулись за стол.

– Мы решили идти в гостиницу и попросить номер, – сказал Печников.

– Виталик, я заплачу за ресторан и возьму с собой еще две бутылки «Martini», а ты сними двухкомнатный номер на нас всех, – попросил простодушно Зубов.

– Хорошо. Пойдем, Наталья, – сказал Печников. Они ушли, оставив Зубова и Бэлу расплачиваться. «Опять Зубов меня ненароком обхитрил: за номер придется платить больше, чем за стол. Однако это меня не расстраивает… на Зубова охотно западают интересные девки. За это я готов платить больше. С ним точно окажешься в компании желанных девиц…» – подумал Виталий.

– Нам нужен на сутки двухкомнатный номер, – обратился Печников к девушке за стойкой администратора.

– Двухкомнатный есть только люкс, – тихо сказала служащая.

– Сколько он стоит? – спросил Виталий.

– Шестнадцать тысяч, – ответила меланхолично девушка.

– А на меньшее время, чем сутки, этот номер можно снять?

– Нет, – чуть с запозданием ответила работница, видимо, от себя, как показалось Виталию.

– А может, два одноместных номера есть? – спросил Печников, шокированный высокой стоимостью люкса. «Мне потрахаться обойдется в двадцать шесть тысяч… Это четверть моей зарплаты!.. Господи, лучше бы Машке с Ванькой что-нибудь купил на эти деньги…» – невольно подумал с сожалением Виталий, но знал, что это «лучше» он не в силах сейчас выбрать из-за острого желания близости с новой женщиной.

– Одноместный номер остался только один, – посмотрев в компьютер, сказала девушка.

– А что в этом люксе особенного, что он стоит шестнадцать тысяч?! – спросил раздраженно Виталий, чувствуя, что придется потратиться.

– В нем две большие комнаты, редкий интерьер, дорогая мебель, картины, два телевизора, большая кровать в спальне, диван в зале, а также бар с напитками, – перечислила дежурный администратор. – Да! Там еще большая угловая гидромассажная ванна, – вспомнив, добавила служащая. «Делать нечего – надо брать этот чертов люкс… Не будешь же сейчас при девках считать, кто, сколько потратил денег. Столько много я за Зубова еще не переплачивал. Сегодняшний день явно не мой… Еще этот пидор под руку угодил, – с огорчением подумал Печников. – Какая все-таки дикость, что я ударил этого несчастного. А вдруг бы я попался?.. Представить страшно все последствия для семьи. Какая-то чудовищная непредсказуемость ожидает нас немедленно, как только мы отступаем от праведной семейной жизни…»

– Хорошо. Оформляйте, – вынужден был сказать Виталий.

– Паспорт ваш, – попросила девушка.

– Паспорта нет. Есть водительские права, – с тревогой ответил Печников.

– Может, вы помните данные своего паспорта? – спросила, чуть понизив голос, служащая, посмотрев по сторонам.

– Помню, – тотчас солгал Печников. Дежурная протянула ему листок прибытия и ручку.

Заплатив за номер и получив ключ, Печников отошел от стойки администратора и сел на диван к Наталье, на котором она дожидалась его.

– Виталий, перед тем, как идти в номер, ты должен передать мне деньги, – сказала девица. – Так принято… – добавила она еле слышно, избегая смотреть в глаза после своих слов. Наталья, словно с интересом глянула на стеклянные двери в отель, где в это время входили люди с чемоданами. Виталий полез во внутренний карман пиджака и достал портмоне. Вытащив две купюры по пять тысяч рублей, он отдал их Наталье.

Через минуту подошли Зубов с Бэлой. Поднимаясь по лестнице на второй этаж гостиницы, Печников случайно оказался позади всей компании. Близко перед его глазами замаячили через обтягивающую одежду крупные и ядреные ягодицы проституток и почти такие же ягодицы Зубова. Разница была только в том, что у девиц были тонкие талии, а у Зубова талии не было видно из-за складок на пуловере в поясе. «Почему я прежде никогда не замечал, что у Зубова такая большая жопа?.. Наверное, у всех во время подъема по лестнице увеличивается в размере зад… У кого же из мужчин я видел такой по-женски большой зад, как у Зубова? По-моему, кинохроника… Гитлер в галифе! Да-да, именно у фюрера. У него и без того был широкий таз, а просторное галифе делало его зад огромным. Маленькое туловище в коричневой гимнастерке и огромный зад в коричневом галифе… Наверное, поэтому Сальвадор Дали считал его идеалом женственности… Может быть, эротизм Гитлера художник видел и в этом тоже, а не только в пухлой спине прорезанной портупеей? А у Натальи луковица призывная. За свои кровные двадцать шесть тысяч я сейчас отведу душу на всю сумму до копейки!» – опять со злостью подумал Печников. Его злость усугубляло то обстоятельство, что больше одного полового акта ему не совершить, если он не останется до утра, а остаться он никак не мог из-за неминуемого скандала в семье. Зубов же, напротив, за короткое время мог получить удовольствие несколько раз, что было известно Печникову из прошлого опыта совместных с Зубовым загулов. Виталий понимал, что может допускать бесцеремонность с проститутками, но неизменно вел себя с ними, как с приличными женщинами. Он давал тем самым понять, что нужда женщины заниматься проституцией имеет уважительную причину, подобно нужде нищих людей рыться в мусорных баках. Виталий часто выслушивал проблемы очередной проститутки после акта любви. Ему давно стало казаться, что все их житейские трудности похожи и одного порядка. Нужда и неустроенность – основная причина, толкающая молодых женщин на панель. Виталий по сути всех женщин считал проститутками, так как выходящая замуж порядочная женщина тоже продавала на годы свое тело мужчине в обмен на достаток. Видимо, сочувствие Виталия к девицам, продающим свое тело многим мужчинам, читалось в его глазах, и поэтому проститутки шли с ним без опасений. Печников знал из рассказов женщин, что иногда они не идут с теми клиентами, которые вызывают у них подозрения. Никакие деньги не могут заставить опытных проституток идти с неуравновешенными и агрессивными мужчинами, хотя и у бывалых девиц случаются промахи в распознавании опасных и психически больных клиентов, и за это девицам иногда приходилось дорого платить.

Печников непроизвольно сравнил задницы Владимира и Натальи, но не мог четко понять, какая из них явно предпочтительней, если не знать, кому именно каждая принадлежит. «Почему верхом наслаждения я считаю анальный секс с женщиной, а от воображаемой связи с мужчиной меня воротит? Значит, это заложено в меня… Но почему сегодня я обратил внимание на то, что задница у Зубова по-женски большая? Наверное, оттого, что в туалете пивного бара ко мне пытался приставать гей, и мы с Зубовым много говорили об этом…»

– Какой шикарный номер! – не удержавшись, крикнул по-ребячески Зубов и с разбега прыгнул животом на широкую деревянную кровать, заправленную шелковым покрывалом. Зубов лежал, раскинув руки в стороны, и опять Виталию показалась, что зад у Зубова неимоверно больших размеров. – Печников, вам с Наташей мы без возражений уступаем спальню. За такой номер самое лучшее место бесспорно ваше! – продолжал громко говорить с восторгом Владимир, с удовольствием сознавая, что Печников, а не он выложил за этот номер кучу денег. Это обстоятельство смешило Зубова, и потому его веселое настроение проявлялось шумно.

– У вас здесь тоже не плохо, – ответил Виталий, усаживаясь в зале на кресло рядом с круглым полированным столом из различных сортов дерева, напротив большой картины с неформальной живописью.

– Наша комната проходная. Если вы захотите в ванную комнату, то мимо нас вам незаметно не пройти, – на это замечание Зубова девушки улыбнулись, видимо, потому, что любой намек на любовную тему вызывает естественную улыбку у здорового человека.