Короче, Андрей смалодушничал.

После тридцати минутного совещания решили, что ящики с готовым к отправке оборудованием, будут запаковываться только после того, как Андрей лично проверит комплектность, в его присутствии, с опломбированием и составлением акта.

Радужное настроение улетучилось. Андрей понял, что вместо отдыха, ему вновь предстоит вкалывать.

В гостиницу он возвратился ближе к восемнадцати, и первое, что обнаружил, это ещё одну записку от Агнессы Серафимовны. Извиняясь, она сообщала, что не сможет сегодня навестить его из-за дикой головной боли. Андрей расхохотался. Вспомнилась злобная гримаса на лице директора Н-ской фабрики. Он смял записку и швырнул её на пол.

– Вот козёл! – К чувству досады, прибавилось чувство обиды за себя. Он же не стал звонить своим. Он же сделал, как просили. Но этот гад, всё равно наказал его. – Сволочь! – Настроение было убито наповал. Андрей представил круглое, с отвисшими щеками ухмыляющееся лицо директора и снова почувствовал себя маленьким человеком.

«Как им это удаётся?»

Пахомыч заявился к девяти вечера. Выпивший изрядно и расстроенный, он долго извинялся за инцидент со станками. Он оглядывался по сторонам, шептал, что не причём. При этом он глотал коньяк лошадиными дозами, почти не закусывая. Андрею тоже захотелось надраться в хлам, но он сдержал порыв, понимая, что от него именно этого сейчас и ждут и чем это может закончиться.

Началась рутина.

Агнесса Серафимовна больше не появлялась. Вечерами Андрей только и делал, что читал, смотрел телевизор да курил на балконе, запивая никотин хорошим кофе. Ходить никуда не хотелось. Искусно снятое Агнессой Серафимовной напряжение, возвращалось вновь. Андрею всё чаще вспоминались её запах, тёплые крепкие руки и хриплое дыхание. Вновь начала сниться жена. Пахомыч всё так же навещал его вечерами, и они пропускали по паре, тройке рюмок хорошего коньяка перед ужином.

В один из таких вечеров, проводив, как всегда, напившегося в дугу Пахомыча, Андрей вышел на балкон.

Всё небо было усыпано звёздами. Вдали гудел и переливался разноцветными огоньками, не прекращающий ни на минуту своей работы порт. Где-то под балконом тирликал сверчок. С бухты тянул тёплый ветер. Андрей закурил и опёрся на прутья решётки. В крови играл коньяк. Хотелось бросить всё к чёртовой матери и уехать домой.

– Есть закурить?

Он вгляделся в темноту. Справа обозначилось движение и к балкону начало приближаться серое пятно.

– Мы тут всё время ходим. Тут до дома короче и трава. Потому ты шагов и не услыхал. Так ты дашь закурить?

Серое пятно вошло в пространство, освещённое светом, падающим из окна номера, и на Андрея с любопытством уставились два чёрных искрящихся глаза.

Ей было не больше шестнадцати. Высокая, поджарая, стройная, она походила на голодную чёрную кошку. Чёрные средней длины прямые волосы, скуластое обтянутое смуглой от загара кожей лицо. Прямой нос. Густые брови. Полная верхняя губа выдавалась вперёд. Серого цвета линялая сорочка с короткими выше локтей рукавами, застёгнутая всего на две пуговицы. В районе ещё детской груди обозначились бугорки сосков. Узкие с длинными пальцами ладони сверкали белизной на фоне загорелых с тыльной стороны кистей. Шорты из обрезанных под самый лобок джинсов обтягивали узкие мальчишеские бёдра. Крепкий плоский живот с маленьким пупком и обозначившимися квадратами мышц. Сухие длинные ноги. Из резиновых сланцев виднелись длинные, с крашенными красным лаком ногтями, пальцы.

Андрей протянул ей пачку сквозь прутья решётки.

– Можно три, я не одна.

Подтверждая её слова, из темноты неслышно выплыли ещё две тени. Два мальчика, оба младше её лет на пять и много ниже ростом. Стриженные наголо. Такие же смуглые и худые, они рассматривали светящееся окно, балкон и решётку чёрными цыганскими глазами, и медленно поворачивали головы по сторонам, похожие на котят, которые только, что попали в незнакомую комнату. Одеты они были одинаково в линялые шорты и серые футболки, с изображёнными на груди птицами.

– Бери три. Это им? – Андрей кивнул в сторону мальчиков. – Не рано?

– Не-е, нормально. Они уже давно курят. – Она вытащила из пачки пять сигарет и все положила в нагрудный карман сорочки. За тем протянула к балкону тонкую руку. – Дай твою докурю?

Андрей улыбнулся и снова протянул ей пачку.

– Возьми целую.

– Спасибо. – Она прикурила и жадно глубоко затянулась, выпустив облако синего дыма. – А ты не жмот. Откуда?

– С Камчатки.

– Шишка?

– Ну, вроде того. – Андрей снова улыбнулся.

– Командировка?

– Да.

– Агнессу уже трахнул? – Она звонко хихикнула, глядя на него. Видимо лицо Андрея, стало смешным от удивления и смущения. – Да вижу, что трахнул. Её тут для этого и держат. – Она снова хихикнула и глубоко затянулась. – Да ладно не парься. Трахнул и молодец. Ладно, бывай. Идти нужно. Я ещё загляну.

И они скрылись в темноте, будто и не было их вовсе.

Андрей докурил и ушёл с балкона, закрыв за собой дверь. Завалившись на кровать, он открыл книгу. Но перед глазами сразу выросла фигурка девушки. Её искрящиеся глаза, бугорки сосков, узкие бёдра и сухие длинные ноги, плоский живот. Её звонкий голос повторил: «Агнессу уже трахнул?», и Андрей почувствовал, как его грудь наполнилась теплом, будто её накачали горячим паром.

Она появилась через два дня. На этот раз на ней был тёмно-синий топ с какой-то белой надписью на груди и чёрные леггинсы, длиной чуть ниже колен. На ногах всё те же сланцы.

– Закурить дашь?

– Держи. – Андрей протянул ей пачку сквозь прутья. – Оставь себе всю.

– Спасибо. – Она засунула пачку сзади за пояс. Когда она оттянула резинку леггинсов, Андрей понял, что на ней нет трусиков. Она проследила его взгляд и улыбнулась, зажав сигарету зубами. – Нравится?

Её вопрос снова вогнал Андрея в краску. Она хихикнула. И подошла вплотную к решётке балкона, что бы прикурить от протянутой Андреем зажигалки. Её лицо осветилось на миг и глаза сверкнули чёрными бриллиантами.

– Чё молчишь? Онемел?

– А, что говорить? – Андрея слегка разозлило то, что какая-то пигалица смущает его своими прямыми вопросами.

– Ну как, что? Я те нравлюсь?

Андрей выпустил облако дыма и ответил:

– Конечно. – При этом в горле у него запершило. Андрей закашлялся, а она снова хихикнула.

– Ну, так пригласил бы в гости. У тя выпить есть?

– Есть.

– Что пьёшь?

– Коньяк.

– Много бабок?

– Хватает.

– Ну, так что?

– Ты о чём?

– Ну, на счёт «в гости».

– Прямо щас?

– А чё тянуть?

– Да я не знаю, – Андрей оглянулся по сторонам. – А пустят тебя сюда?

– Конечно, нет. Но ты ведь хочешь, что бы я зашла?

Андрей всмотрелся в её глаза, потом осмотрел её сверху вниз и обратно. Её соски под топом заметно напряглись и проявились двумя маленькими бугорками.

– Всё-то ты знаешь. – Он отбросил в сторону сигарету. – Может, и как войти знаешь?

– Есессно. Дай руку.

Андрей протянул руку. Она отбросила окурок и ухватилась за неё своей длинной и узкой кистью. Ладонь Андрея как будто попала в маленький стальной капканьчик. Потом она оперлась ногой в балконную плиту и, подтянувшись, оказалась лицом к лицу с Андреем. Она осторожно просунула голову между прутьев, стараясь не задеть их ушами.

– Если пролезла голова, то всё остальное тоже пролезет. – Повернувшись боком, она легко проскользнула между прутьями решётки и оказалась на балконе. – Закрывай, – продышала она ему в лицо и шмыгнула в номер.

Когда Андрей вошёл, она уже лежала поперёк кровати, подложив руки под голову. Её топ задрался, и грудь на половину показалась из-под него. Её почти чёрные соски были тверды и слегка сморщились. Резинка леггинсов сползла вниз (а может это она сама её спустила), обнажив гладкий белый верх лобка. Она повертела головой по сторонам, осматривая номер, и не глядя на Андрея сказала: