Он не мог не заметить ее: крайне сложно не почувствовать на себе такой взгляд. Он поднял на нее глаза, и не прошло и секунды, он начал любоваться ей: совершенно открыто, без всякого стеснения. Фрида тут же смутилась и, потупив взор, развернулась, направляясь к входной двери.

Тут он окрикнул ее. Негромко, вкрадчиво:

– Барышня!

Сколько барышень было в это забегаловке – не перечесть. Кто знает, почему датский консул Эрик Стормгард обратил внимание на самую обыкновенную скромницу из Хабергассе. И кто же знает, как совершенно потерянная, ошарашенная Фрида внезапно поняла, что этот медовый голос зовет ее.

Медленно, осторожно она обернулась, и глаза ее, испуганные, сощуренные от стыда, встретились с его бездонными голубыми глазами. Он предложил ей сесть, так непринужденно, одним лишь жестом, вместив в этот жест столько ненужных слов. Вряд ли Фрида отдавала себе отчет в том, что она делает: она подошла к его столу, завороженная, загипнотизированная его глазами, его голосом, его манерами.

Она села: так громко и так неуклюже, что солонка на его столе опрокинулась, и белые крупицы соли разлетелись по дубовой столешнице. Он лишь улыбнулся и все так же легко и непринужденно смахнул соль со стола.

– Доброе утро. – Его голос был восхитителен: добрый, нежный, теплый. Звон крошечных колокольчиков, ласкающих слух. – Меня зовут Эрик.

– Эрик Стормгард, – заворожено кивнула она.

– Точно. – Он улыбнулся лучезарной улыбкой. – Совсем забыл, в этом городе меня уже знает каждый. Как Ваше имя, барышня?

– Фрида.

– Фрида, – повторил он, продолжая разглядывать ее.

– Вы приехали на премьеру…

– Да. С нетерпением жду «Парсифаля».

Повисла пауза, Фрида вдруг испугалась, что разговор закончится прямо сейчас, когда она еще не успела насладиться этим красавцем-брюнетом.

– Вы интересуетесь оперой? – спросила она первое, что пришло ей в голову.

– И да, и нет, – пожал он плечами. – Люблю оперу, но не Вагнера.

– Зачем же тогда приехали на «Парсифаля»?

– О! – Он усмехнулся: усмешка получилась едва уловимой, но чертовски приятной. – Это все дипломатия: я вынужден посещать подобные действа, будучи почетным консулом Германской империи в Дании.

– Консулом… – зачарованно повторила она.

– Да, и уже восемь лет.

– Чем занимается консул? – Ей это было совершенно безразлично: просто она хотела любоваться его великолепием как можно дольше.

Он вновь усмехнулся, но на этот раз в его улыбке читалась некоторая горечь:

– По правде говоря, я до конца и не знаю. Все это, наверняка, призвано упрочить связи между союзными государствами, но лишь одному Господу известно, как это сделать, после того, как немцы отняли у нас Гольштейн.

– Чем же занимаетесь Вы?

– Преподаю немецкий в университете Копенгагена. Я ведь из Копенгагена, – отметил консул, хотя Фрида знала это и без него. – А вы, должно быть, живете здесь, в Кройссене, – предположил Эрик.

– Да, почти всю жизнь – Чувствуя на себе его заинтересованный взгляд и видя его лучезарную улыбку, она еще более смутилась: голос ее дрожал, она путалась в словах, с трудом находя необходимые фразы. – Расскажите мне, пожалуйста, про Копенгаген.

– Неплохой город, – ответил он. – Не такой большой, как Берлин или Мадрид, но по-своему привлекательный. Его сердце, его душа – это море. Если когда-нибудь попадете в Копенгаген, спешите увидеть море. Вы прочтете в любом медицинском справочнике, его соль лечит дыхательные пути, но истинные знатоки ценят его потаенную силу: его волны своим спокойствием лечат душу. А Вы? Неужели вам никогда не хотелось жить в большом городе?

– Да, наверное…

– Где, например? – Его сознание уже рисовало ему берлинские дворцы, бульвары Парижа и лондонские дожди, как вдруг она ответила, все так же скромно улыбаясь:

– Ну, скажем, в Байройте. – Она запнулась, заметив, как он выпучился на нее, точно неожиданно в разговоре она перешла на каталонский. – Мне нравится Байройт, – прошелестела она едва слышно, точно извинялась за свою вопиющую недалекость.

– Байройт? – переспросил Эрик, улыбаясь. – Это ли предел ваших мечтаний? Но ведь есть города и побольше. Да пускай хоть Мюнхен!

– Можно… – пролепетала она. – Можно и Мюнхен. Там работает мой отец. Он писал, что там хорошо.

Кажется, в этот момент он окончательно понял, что перед ним сидит самая заурядная простушка: он тут же потерял к ней интерес, решив, однако, что такая собеседница вполне сгодится для того, чтобы поднять себе настроение ранним июльским утром. Он заказал кофе и вновь обратился к ней, скрывая улыбку:

– Да. В Мюнхене неплохо. Если бы не собаки…

– Собаки? – Фрида не могла понять, что же имеет в виду Стормгард.

– О да, собаки. Очень опасные существа. – Голос его дрогнул от смеха, распирающего его изнутри, но он продолжил все так же серьезно. – Еще ни часа не обошлось, чтобы эти отродья кого-нибудь не сгрызли.

– Что?! – Лицо ее побледнело, она вцепилась пальцами в столешницу. – Надо бы предупредить отца… – забормотала она. – Он ведь такой беспечный…

– Не беспокойтесь! – Он пожалел, что напугал ее, однако голос его был все так же спокоен. – Вашему отцу ничего не грозит. Он ведь приезжий, а потому живет в квартале для переселенцев: там у них нет собак. Не пугайтесь.

Ему принесли кофе, он вылил в свою чашку кувшинчик сливок и начал размешивать крохотной ложечкой бежевую гущу. Заметив, что Фрида слегка успокоилась, он решил продолжить поднимать себе настроение:

– Да, пожалуй, в Байройте для Вас настоящий рай. Представьте себе, не видел города более цивилизованного и культурного, нежели Байройт. Второй Париж, знаете ли. Знать, богема, духовенство…

– Да, в Байройте неплохо, – согласилась Фрида. – Хотя там дорогая свинина.

– Что? Свинина? – Ложка выскользнула из его пальцев, раздался всплеск – и бежевая жижа расплескалась по столу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.