— Вызывайте, — бросил я им через плечо, — заодно о конопле поговорите. О способах её выращивания в домашних условиях.

Соседи мгновенно захлопнули дверь. Зато та дверь, в которую я безуспешно ломился, внезапно открылась.

На пороге стоял Игорь. В трусах и замызганной майке. Из недавно отремонтированной квартиры несло вонью. Игорь был пьян.

— Шестой? — промычал он. — Ты какого тут?

Я схватил Игоря за грудки, шваркнул его о стенку и потащил в ванную комнату, на пороге которой поскользнулся на засохшей блевотине.

Засунул слабо сопротивляющееся тело в ванну, включил холодный душ. Игорь истошно заорал и попытался выбраться из чугунного плена.

Но я его не пустил. Одной рукой держал за плечи, а другой поливал студёной водой. Игорь поорал-поорал и затих.

Я выключил воду, кинул Игорю полотенце.

— Жду тебя на кухне через минуту, — сказал ему, — если не появишься, вернусь и продолжу процедуру.

На кухне было более-менее чисто. Пил Игорь, судя по всему, в комнате.

Я сел за стол. Заглянул в чайник. Пусто.

Зашёл Игорь, вытираясь полотенцем. Сел рядом.

— Ты же обещал не пить, — сказал я ему.

— Это всё тесть, — хрипло сказал Игорь, — он меня всю дорогу задирал. А потом просто привязался. Выпей да выпей за здоровье сына.

— Заткнись, — прервал я его, — слушать противно. Все у тебя виноваты, кроме тебя одного. Тебе надо было просто не пить.

Игорь обхватил руками голову. Икнул.

— Я же Аню ударил, — вдруг выдал он.

— Сильно? — спросил я.

— По лицу, кулаком, — ответил Игорь.

Я откинулся на спинку стула. Сжал кулаки, чтобы в свою очередь не ударить сидящего рядом по лицу. Глубоко вдохнул, выдохнул.

— Поздравляю, — сказал я Игорю, — свою семью ты благополучно просрал.

— И ничего нельзя сделать? — спросил он жалостливо.

— Можно, — устало ответил я, — только всё бесполезно: она навсегда запомнит этот удар. Да и отец её никогда этого не забудет. Поэтому даже и пытаться не стоит. Всё без толку.

— И что мне делать? — вновь спросил Игорь.

— Пить бросать, в первую очередь, — сказал я ему, — в самую первую очередь не пить. Всё хорошее, что ты будешь делать, будет перечёркнуто одной выпитой рюмкой.

— Я брошу, — сказал Игорь.

— Я это уже слышал, — ответил я ему, — мне не надо повторять. Повторяй себе. И на будущее: если соберёшься заводить семью, подумай об ответственности. Ты не один.

— У меня есть семья, — попробовал возразить Игорь.

— Нет у тебя семьи, — сказал я ему, — закончилась она на днях. Всё. Дальше сам. Захочешь нормальной жизни — выберешься. Только попыток у тебя не так много.

Я встал. Вышел из кухни, потом из квартиры, потом из дома.

Дверь в квартиру Семён Семёныча мне открыла Аня. Под левым глазом у неё стоял синяк.

— Здравствуйте, — тихо сказала она.

— Привет, — ответил я, — одна дома? Можно войти?

Аня кивнула и посторонилась, пропуская меня.

Я вошёл. Аня провела меня в просторную комнату со стоящим посередине круглым столом. Сели напротив друг друга.

— Я к нему не вернусь, — сказала Аня всё так же тихо.

— А я тебя и не уговариваю, — ответил я, — глупо было бы с моей стороны что-то говорить в защиту твоего мужа.

— Что вы тогда хотите? — спросила Аня.

— Просто поговорить, — ответил я, — чтобы ты в будущем не наделала ошибок.

— Да какое будущее, — всхлипнула Аня, — всё рухнуло. Никакого будущего нет и не будет.

— Тебе всего 25 лет, — возразил я ей, — у тебя вся жизнь впереди. Время залечит твои раны. Главное, сделай правильные выводы из происшедшего.

— Какие? — спросила Аня. — Не выходить замуж за алкоголика? Это я уже поняла.

Я усмехнулся.

— Не выходить замуж за алкоголика — это понятно. Ты родителей его видела?

— Только маму, — сказала Аня, — она на свадьбу приезжала. И всё. Отец с ними не живёт.

— Так вот запомни, — сказал я, — всегда смотри на родителей. Дети вольно или невольно повторяют тех, кто их родил и воспитал. И по большому счёту мы проживаем не свою жизнь, а жизнь своих родителей. Мы поступаем так же, как и они. Увидела бы ты испитое лицо отца своего будущего мужа, призадумалась бы.

— Это точно, — ответила Анна.

— И ещё совет, — продолжил я. — Твой отец тебя любит, но делает тебе только хуже, контролируя тебя и вмешиваясь в твою жизнь. Держи его на расстоянии. Не позволяй ему руководить тобой. Выйдя замуж, ты выходишь из зоны его влияния и ответственности. У тебя главным становится твой муж.

— Но мой папа защитил меня, — возразила Аня, — когда меня Игорь начал бить.

— Твой папа напоил твоего слабовольного мужа, — ответил я, — спровоцировал скандал и добился того, чего хотел. Его дочка вновь живёт с ним.

— И, по-вашему, Игорь ни в чём не виноват? — спросила Аня. — Во всём виноват папа?

— Извечный русский вопрос, — усмехнулся я, — кто виноват и что делать? У каждого своя вина. У Игоря в том, что не сдержал слово, начал пить и ударил тебя. Вина отца в том, что лез в чужую семью со своим уставом. Ну а ты допустила конфликт отца и мужа. Поздно вмешалась.

— Да уж, вмешалась так вмешалась, — дотронулась до синяка Аня.

— До свадьбы заживёт, — пошутил я. Но, взглянув на побледневшую Аню, добавил: — Извини, брякнул не подумав.

— Вы же Ангел, вы должны помогать, — всхлипнула Аня.

— Никакой Ангел не поможет, если человек сам не захочет, — ответил я. — Всё в ваших руках. Я могу только посоветовать и подсказать.

Помолчали.

— И ещё, — добавил я, — если Игорь захочет видеться с сыном, не препятствуй. Не надо. Женщины обычно манипулируют детьми. Разрешу — не разрешу. Не делай этого.

— Хорошо, — ответила Анна.

Я встал. Попрощался. Пошёл к выходу.

Когда выходил из квартиры, столкнулся с Семён Семёнычем.

— А ты чего тут делаешь? — спросил он меня. — Аня никуда не вернётся.

— Вот вы заладили про вернётся, — внезапно разозлился я, — никого я не уговариваю и уговаривать не собираюсь. Я своё дело сделал. Посоветовал, что делать и как себя вести. Ваш выбор — послушать меня или и дальше косяки пороть.

— Не кипятись, — подняв руки вверх, сказал Семён Семёныч, — тут два дня назад и так все переругались. Счас вот разгребаем. Думаем, как быть дальше.

— Живите, — посоветовал я ему, — просто живите. И думайте о последствиях ваших поступков. Кстати, как там ваша молодая жена?

— Отлично, — лицо Семёна Семёныча просияло, — она к тебе очень уважительно относится. Благодарна за то, что ты меня на ней женил.

— Ну, хоть одному человеку я помог, — вздохнул я, — простите, если что не так.

Попрощался. Вышел из подъезда. Вызвал такси. На котором доехал до Пулково-2.

Зарегистрировался на рейс. Заказал латте в местной кофейне. Сидел и ложечкой мелкими порциями откусывал белую пену. За окном шёл дождь со снегом.

На душе было пусто и противно. Под стать погоде.

Объявили рейс до Праги.

Я подвинул стул к запотевшему стеклу и указательным пальцем написал на нём:

«Живите, просто живите. Целую, Шестой».

Мой самый любимый город — это Прага. Он домашний, уютный и родной. Всего два с половиной часа полёта из Питера — и я буду дома.

Я летел на А319 авиакомпанией «Россия». По три кресла в каждом ряду. Тесновато, но терпимо. Я выбрал место около прохода.

Рядом со мной расположилась крашеная блондинка лет 40. У окна уселся долговязый парнишка. Он сразу же после набора высоты всунул в уши наушники и закрыл глаза.

Я же достал свой макбук, открыл программу Coda и напечатал первую строчку: «Вечер. Из окна лёгкий приятный ветерок».