– А должен был?

– Кликуха Жила, – тихо поведал Аксенов, закуривая. – Зовут Артем. Шкаф два на два метра. Отморозок конченный. Сбежал с зоны.

Гулливер присвистнул.

– Типа серьезный поц?

– Он где-то затихарился. Но вечно эта фигня продолжаться не буду. Зуб даю, Жила сейчас собирает бригаду.

Гулливер поморщился.

– Саныч, все знают, что я завязал…

– … А я знаю, благодаря кому тебе получилось завязать, – сухо перебил его Аксенов. – И кто помог тебе, с твоими тремя ходками, пивнуху открыть.

– Так я что, отказываюсь помочь, Саныч?

– Слушай все, что происходит. Если услышишь, что кто-нибудь подтягивает пацанов для дела, или еще что-то мутит – сразу звони, понял? – вставая, Аксенов повторил: – Запомни, погремуха «Жила».

Опрос у соседей ничего не дал, и Долгову с его операми пришлось идти на непопулярные меры – они покопались в дверном замке Толи и вскрыли его. Но беглый осмотр показал, что ищут они не там.

– Пацан живет один, это точно, – развел руками опер. – Иногда баба бывает, в ванной на трубе лифчик висит. Но больше ничего.

– Значит, порожняк, – вздохнул Долгов. – Ладно, уходим, пока ментов никто не вызвал.

Фокин тоже не терял времени: разобравшись с самыми неотложными делами, он позвонил Ефимову и договорился о встрече. Пересеклись они в подворотне за зданием редакции, подальше от посторонних глаз.

– На этот раз у меня шикарная новость, – заявил Фокин. – Но деньги вперед.

– Серег, что за дела? – ухмыльнулся журналист. – Мы же так не работаем.

– Теперь работаем. Мне нужно пять тысяч за информацию.

Ефимов оторопел.

– Сколько? Да у нас весь фонд для покупки информации сорок штук в месяц, на всю редакцию.

– Это стоит того, – довольно хмыкнул Фокин и показал ему фото Жилы. – Знаешь, кто такой?

– Конечно. Мы о его побеге информашку давали.

– А теперь у тебя будет большая статья и фотка на первой полосе, гарантирую.

Ефимов был заинтригован.

– Черт. Ладно, по рукам. Что там?

Фокин выложил все. Особо опасный преступник с подготовкой спецназовца не просто сбежал из колонии, о чем итак все знали, но уже успел убить человека и сжечь дом, пока его ищет вся полиция страны! – Ефимов был в восторге.

Вечером Аксенов, вернувшись домой, обнаружил Ольгу радостной и воодушевленной.

– Я уже два дня объявления о работе ищу, – объявила она. – В основном фуфло всякое, но догадайся, что я сегодня нашла в интернете?

– Деньги?

– Рекламная фирма, им нужен менеджер по рекламе. Зарплату обещают 30—40 тысяч в месяц, представляешь?

– Серьезно? – Аксенов был удивлен. – С такими зарплатами – и они не могут найти человека, приходится в интернете объявления давать?

– Да что ты докапываешься до мелочей…!

– Работа такая.

– … Им нужен человек с опытом, а не абы кто со стороны. А мы когда с тобой познакомились, я как раз на радио агентом по рекламе была! У меня опыт два года, это уже кое-что, правильно? У меня хорошо получалось.

Видя, как Ольга сияет, Аксенов решил поддержать ее. Хотя бы, чтобы избежать скандала, которые в последние месяцы возникали у них все чаще – иногда практически на пустом месте.

– Если все получится… – он обнял жену. – Будет круто. Попробуй, конечно.

Утром по пути на работу Фокин заглянул в газетный киоск. Купив «Крим-вестник», он сразу же с довольной ухмылкой увидел фотографию Жилы на обложке. Страница пестрела громкими фразами: «Только у нас» и «Эксклюзив», а довершал картину заголовок аршинными буквами: «Убийца-спецназовец терроризирует город!».

– Фига се, ну ты загнул, Ефимов, – хмыкнул Фокин, на ходу листая газету.

Аксенов днем заехал на один из рынков, где в металлической коробке-ларьке с вывеской «Ремонт обуви» трудился Майорчик. Навыки в починке туфлей и сапог у Майорчика действительно был, но основной его бизнес состоял совершенно в другом – пожилой уголовник занимался скупкой краденого. Было у него и еще одно направление деятельности, о которой во всем мире знали лишь двое – сам Майорчик и Аксенов. Мастер-ремонтник был осведомителем опера.

– Жила? Помню я его, командир, – кивнул Майорчик, возвращая Аксенову снимок беглеца-убийцы. – Лет шесть назад о нем многие базарили. Никто толком не знал, что он мутит, но Жила был всегда при бабках. И в авторитете у многих.

– Слышал что-нибудь за него в последнее время?

– Командир, смеешься? Если он с кичи ломанулся… думаешь, он отсвечивать станет?

– Попробуй аккуратно пробить по своим каналам, Майорчик. Это важно.

– Ну а я что получу? – хитро прищурился стукач. Аксенов усмехнулся:

– Сапоги жены тебе в ремонт привезу, каблук отвалился.

Так прошли три дня. Никаких известий по поводу Жилы не было, словно он сквозь землю провалился. Аксенов уже стал подозревать, что беглец скрылся из города после убийства Ханыгиной, узнав, что предавший его бывший член банды так не вовремя для Жилы угодил в руки полиции.

Аксенов заблуждался.

Офис «Почти даром» располагался на первом этаже жилой многоэтажки. Место было удобное – жилой массив, недалеко от автобусной остановки, в нескольких кварталах от городского рынка. «Почти даром» занимался микрофинансированием населения – небольшие кредиты до зарплаты без залога и поручителей.

Без пяти семь вечера директор офиса, посмотрев на часы, засобиралась.

– Ну что, пора по домам? Кого подвезти?

Вопрос был риторический: охранник жил в соседнем доме, а девушка-кассир в квартале от начальницы. Но девушка улыбнулась из окошка кассы:

– За мной Саша заедет.

– Что-то намечается? – задорно протянула директор, но тут же перешла на деловой лад: – Ладно, опечатывай кассу. Сколько у нас сегодня?

Без трех минут семь вечера к дверям «Почти даром» подъехала машина. Пыльная и давно не знавшая мойки «киа». Регистрационные номера и вовсе были загажены настолько, что совершенно не читались. В машине находились четверо.

Охранник, возящийся около щитка сигнализации, заметил машину, выглянув в окно.

– Люди какие-то подъехали.

– Мы уже закрыты, пусть подходят завтра, – отрезала директор и, подхватывая сумочку, устремилась к двери. – Всем пока! Сигнализацию включить не забудьте.

Выйти она не успела. В дверь офиса ворвались трое в рабочих спецовках, вязаных шапочках с прорезями для глаз и с дробовиками в руках. Самый здоровый из них, передернув затвор ружья, громко рявкнул:

– Всем на пол!

Прогремел выстрел – главарь пальнул в потолок. Директор и девушка-кассир завизжали, плюхаясь вниз. Охранник опешил, лихорадочно косясь на грабителей и на щиток сигнализации. Но один из налетчиков, прыгнув к нему, двинул ему в живот прикладом дробовика:

– На пол, сука!

– Не стреляйте, умоляю, у меня дети! – в ужасе визжала директорша. Второй налетчик, шагнув к ней, не сильно, но ощутимо пинул ее носком ботинка по бедру:

– Заткнулась!

– Этого разоружи! – рыкнул главарь сообщнику, кивая на охранника, после чего скомандовал второму: – Кассу!

Бандиту повторять было не надо: он прыгнул к металлической двери в кассу и скрылся внутри. Главарь выглянул в окно, машинально сверяясь с часами.

Третий налетчик в это время разоружал охранника, сдирая с его пояса дубинку и электрошокер. Подняв глаза, охранник понял, что на него никто не смотрит.

Это был шанс.

Локтем он врезал в лицо склонившегося над ним преступника, после чего, вскакивая, вырвал из его рук дробовик.

– Всем бросить ору…!

Слово «оружие» заглушил гром выстрела: главарь всадил заряд дроби в грудь охранника. Мужчина с развороченной картечью грудью отлетел назад, с грохотом снося спиной рекламные стенды. Директор и девушка в ужасе закричали, но тут же главарь выстрелил еще раз в потолок и громогласно рявкнул:

– Заткнулись, или сдохните!

Уже через полминуты трое налетчиков выскочили из офиса «Почти даром», унося в сумке почти полмиллиона рублей. Когда они прыгнули в автомобиль, тот мгновенно сорвался с места – и, выскочив на проезжую часть, вскоре затерялся в потоке машин.