Литмир - Электронная Библиотека

– Ты, Сережа, мне всегда нравился. Ты мужик надежный. Сколько ты у меня работаешь, лет пятнадцать будет?

– Ровно пятнадцать, Роман Романович.

– Хорошо… Повидали мы с тобой, а?

– Да, было.

– Ну, у тебя на меня обид ведь нет? Не тормозил я тебя? Подрос ты у меня?.. Инженером на сто пять рублей пришел, а? Помнишь, я обещал вам, что выведу в люди и… выведу! Всех вас выведу! А до тех пор не уйду… Вот и Боря Павлов – тоже мой выкормыш… Вы с ним друзья и ровесники?

– Он на два года моложе, Роман Романович.

– Умный, толковый парень… Копает под меня? Копает… Борис Андреевич Павлов… Ты, кстати, в курсе?

– Я, это самое, Роман Романович, приехал сразу, как вы приказали.

– Хорошо… Вообще, многие – я вижу! – норовят вокруг меня подкопать. Но мне на это внимания некогда обращать: я работаю. И других работать заставлю… Что, говорят, я на пенсию собрался? Брехня. Слухи беспочвенные. Но работать мешают, делу вредят. Я вчера на парткоме так и заявил: «Пресеките, товарищи, эти разговоры! Я буду работать столько, сколько нужно. Прекратите сплетни распускать!»

– Нужно – значит, нужно.

– А мы их еще всех удивим. Как ты считаешь, Сергей Николаевич?

– Какой разговор!

– А ты, откуда ты можешь знать? А?

– Так, это самое, как вы скажете…

– Ладно… Ну-ка, теперь двигайся поближе!.. Вот – смотри. Вот – труд… Ну-ка, читай заглавие!

– «Глобальный План…»

– То-то: «глобальный»! Это я по самой сути! Это без лирики. С лирикой как-нибудь потом, без меня разберутся. Это потом за головы схватятся: «уникальный, выдающийся, гениальный»… Но черт с ними… Работать надо!

Камбала оттаивала, текла, расслабленно чернела. Воспоминания, словно клочки облаков в высоком небе, то рисовались отчетливее, то бледнели и вовсе истачивались.

Работа и сон. Ничего кроме.

Я нашел другую калитку. В дальнем конце огромного сада, на противоположной от ворот стороне. Мне почему-то сразу захотелось попасть через нее наружу. Не знаю, может быть, потому, что за забором с той стороны не было видно ни деревьев, ни домов. Казалось, что там как-то по-особенному просторно и светло: так, как будто там вообще ничего, кроме неба, не было. Но как такое могло быть?..

Дверь не отпиралась, сколько я ни крутил замок, сколько ни дергал за ручку. Расстроившись, я даже несколько раз пнул ее ногой. Я обследовал весь забор, но на этот раз не нашел в нем даже самой маленькой щели: доски были сбиты на удивление плотно.

Тогда я решил / перелезть через забор. Цепляясь за столб и горизонтальный брус, я подтянулся и хотел ухватиться за верхний край забора, но что-то больно уколола меня в ладонь, и я тут же соскочил на землю. На ладони появилась царапина. Я прилепил к царапине послюнявленный листок подорожника. Потом еще раз подтянулся за брус и выяснил, что по всему забору к торцу досок приделана проволока, густо унизанная острыми шипами.

Оглядевшись вокруг, я сообразил, что, если взобраться на одну из яблонь, то с нее можно будет увидеть, имеется ли все-таки за забором что-либо, кроме неба, и если да, то – что именно.

Я вскарабкался на первую ветку, и прямо перед моим носом закачался красный, блестящий, словно лакированный, плод, который был тут же мной сорван и спрятан за пазуху под футболку. За забором по-прежнему ничего, кроме неба, видно не было: я поднялся еще недостаточно высоко. Когда я взобрался на вторую ветку, передо мной закачалось плодов числом с десяток, но за забором опять виднелось одно лишь небо. Третья ветка, как только я начал подтягиваться за нее, хрустнула, как будто переломили кусок рафинада, и бессильно повисла, осыпав вниз несколько яблок, глухо отбарабанивших по земле. Я быстренько замаскировал сломанную ветку среди других, чтобы снизу ее было не очень заметно, и, спустившись, собрал опавшие яблоки.

Ретировавшись с места преступления, я вытер о штаны одно яблоко и стал есть. Я подошел, посмотрел еще раз в щель на злобную, золотозубую зверюгу. Потом швырнул ей навесом через забор огрызок. Зверюга залаяла и стала рваться, как бешеная. Я хотел было еще немного ее подразнить, но передумал и вернулся к загадочной калитке.

Я решил провести простой опыт. Отойдя на несколько шагов от забора, я достал яблоко и бросил его за забор.

Я ждал, но не было слышно, что яблоко упало. Я вытащил еще одно. Вдруг с той стороны послышался смачный хруст откусываемого яблока, и некто с набитым ртом произнес задумчиво:

– Вполне очаровательный анис…

Дедовых часов я не трогал.

Роман Романович отгреб с письменного стола все бумаги, и на середине стола осталась лежать только та самая, не толстая – в палец толщиной – папка-скоросшиватель. Сам сидел, откинувшись в кресло, положив сжатые кулаки по обе стороны папки. Он увлеченно заговорил, и его блестящие глаза, странно выделявшиеся на старческом, в мелких морщинах и лиловых пятнах лице, были устремлены куда-то поверх головы отца, который присел на диван и сосредоточенно вникал в захватывающие соображения своего шефа. А соображения эти были таковы.

– Лично мне, как ты понимаешь, все равно, – говорил Роман Романович чуть-чуть ворчливо, – одним орденом больше, одним меньше. Теперь я мог бы вообще уйти… Но я не уйду. И они не застанут меня врасплох. Мне плевать на все почести. Я просто не допущу, чтобы, когда главное дело сделано, всё испоганили дураки. Пусть даже не дураки… Хорошо, я еще не сошел с ума. В принципе я не стал бы возражать против назначения на мое место Бори Павлова, но только я хочу сделать это сам и тогда, когда сочту нужным. Свет клином не сошелся на Боре… Я назначу тебя!.. Теперь любой может занять мое место. Честное слово, я назначу тебя, Сергей Николаевич. Не смущайся ты, не смущайся. Я тебя всему научу. Достаточно открыть эту папку. Вот в чем соль. Здесь сосредоточена вся сила мира. Мы можем добиться любых перемен! Мы – хозяева положения, командиры жизни!.. Они думали, что я разменяюсь на интриги, на мелочи, а я раскусил их раньше, чем они успели подумать! Кишка тонка! Пока они в мечтах глотали слюнки, я просчитал все вперед на сто, на тысячу ходов. Я людей насквозь вижу… И главное – я разгадал, как вся машина работает! Мой гениальный план решает все проблемы. Мне удалось учесть все связи. Я великий человек, может быть. Но теперь каждый может стать великим!.. Я научу тебя всем этим премудростям… Вот… Плюю на палец, переворачиваю страницы, секрет в том, чтобы подобрать ключик к так называемому человеческому фактору. Идеальная организация – результат! Остается только в нужном месте подтолкнуть и – тик-так! – механизм приведен в действие. Начнем мы, конечно, с нашей фирмы. Страница номер восемь: «краткая суть общей части». Слова для болтунов абстракция. Для нас они – материал, горючее, энергия! При помощи строго подобранных и строго дозированных слов можно ввертываться, вгрызаться в жизнь. Нам даже достаточно пустить одно как катализатор – и всё вокруг закипит, забулькает!..

– Какое слово? – зачарованно спросил Сергей Николаевич.

– Неважно! – воскликнул Роман Романович. – Стоит только пошевелить кончиком языка, невнятно процедить кое-что сквозь зубы, и окажется, что даже время можно повернуть вспять! Страница номер девять! Нам остается лишь за ниточки дергать, мы управляем процессом…

Тут Роман Романович вскочил и, схватив папку, громко хлопнул ею по столу.

– Бабах!.. Я управляю процессом! Слово – пуля. А я – ружье с взведенными курками. И я уже провел к цели единственную линию!..

– Дяденька!

– М-м… вполне…

– Дяденька, а что там – с той стороны?

– Гм… А тебя как зовут?

– Генза… Ну, что там?

– А как твоя фамилия?

– Ну, дяденька, там есть что-нибудь, а?

– Здесь? Нет, ничего нет.

– Дяденька, не обманывайте… А на чем вы тогда стоите?

3
{"b":"535343","o":1}