© Макс Змеев, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Викусь, ты уже проснулась? – мама зашла в комнату Вики и присела на краешек ее кровати. – Пора вставать, Викусь, – мама слегка потрясла ее за плечо.

– Ма, отстань, – пробормотала Вика, отворачиваясь от мамы на другой бок.

– Вставай, моя прелесть, – мама наклонилась над Викой и поцеловала ее в лобик, после чего слегка потеребила ее волосы. – Пора собираться.

– Ну, еще несколько минут, – не открывая глаз, жалобно попросила Вика.

– Нет, Викусь, – с деланной строгостью сказала мама. – Нет. Мы и так уже опаздываем, а тебе еще позавтракать надо.

– А может я так, – не открывая глаз, Вика махнула рукой. – Без завтрака.

– Нет, вставай, еда уже стынет, – мама еще раз поцеловала Вику и вышла из комнаты.

– Вечно в этот садик надо идти, – заворчала Вика, открывая глаза. – Не хочу я никуда идти, мне и дома не плохо.

Вика села на кровати, потянулась, хорошенечко зевнула, закрывая рот ладошкой, и встала. Аккуратно сложив вдвое одеяло, она положила его на край кровати, после чего накинула на кровать красное покрывало. И, надев стоящие рядом красные тапочки, вышла из комнаты. Пройдя на кухню, Вика села, на табуретку поджав ногу, и посмотрела в тарелку, в которой была вермишель, поверх которой вальяжно раскинулся кусок вареной колбасы.

– Викусь, сядь по нормальному, – попросила ее мама, заканчивая уже есть вермишель и беря чашку чая.

– По нормальному это как? – спросила Вика с веселыми огоньками в кончиках глаз.

– По нормальному, это по нормальному, – мама строго посмотрела на нее. – Вот, например, как я сижу.

– А я не хочу так, – поглядев под стол на мамины ноги, ответила Вика.

– Ну, мало ли, я вот тоже много чего не хочу. Вот, например, на работу сегодня идти не хочу, – вздохнула мама.

– А я в садик. Может, тогда, сегодня пойдем гулять в парк или сходим в кино? – с надеждой спросила Вика.

– Нет, Викусь, мне очень нужно идти сегодня на работу, мне нужно подготовить документы для встречи с партнерами нашей фирмы. А в кино мы с тобой обязательно сходим, но только на выходных, как раз в «Спартаке» новый мультик начался «Алладин, продолжение сказки».

Мама встала из-за стола и поставила свою пустую тарелку в раковину.

– Викусь, я пойду одеваться, а ты побыстрей ешь, а то мы действительно уже опаздываем.

– Хорошо, мамуля, – когда мама вышла из кухни, Вика посмотрела на свою тарелку, нехотя потыкала вилочкой макароны, но потом, вспомнив мамины слова, что если она не будет завтракать, то у нее скоро будет очень сильно болеть живот, она, сморщив личико, все-таки принялась поглощать макароны, заедая их колбасой.

Поев, Вика вышла в коридор, где мама, подкрашивая губы, уже заканчивала еже утренний макияж, правда, зачем она это делала, Вика не знала, ведь она и без краски на лице была самой прекрасной в мире.

– Ма, ты у меня просто красавица, – улыбнулась маме Вика.

– Я знаю, – ответила ей мама, закрывая губную помаду. – Иди быстренько умойся и одевайся, – мама подошла к двери, положила в висевшую на ней сумочку косметичку и строго посмотрела на Вику, которая по-прежнему оставалась в коридоре. – Давай быстрей.

– Хорошо, мамочка, – Вика быстро пошла в ванну.

Через несколько минут они уже выходили из квартиры.

– Светлана Николаевна, мне нужно с вами поговорить, – обратилась к ней воспитательница детского садика, пухленькая, пожилая женщина с седыми волосами, стоявшая около стеклянной двери детского садика.

– Да, Людмила Григорьевна, я вас внимательно слушаю, – ответила воспитательнице Света, подойдя к ней, по асфальтовой дорожке, вдоль которой были поставлены лавочки и посажены деревья. За руку она держала дочку.

– Вика, можешь идти в садик, мне нужно поговорить с твоей мамой, – обратилась воспитательница к Вике.

– Ма, – Вика растерянно подняла на Свету глаза, предвидя, что этот разговор не может принести ей ничего хорошего, и, скорее всего ее будут ругать. А ругать ее было за что, ведь она была резвой девочкой, практически никогда не сидевшей на месте, а, следовательно, любящей постоянно совершать какие-нибудь проделки, в большинстве своем не нравившиеся взрослым.

– Иди, Викусь, – мама погладила ее по голове. – Я вечером за тобой заеду.

– Хорошо, ма, до вечера, – Вика опасливо посмотрела на воспитательницу и, открыв дверь, вошла в детский садик.

– Пройдемте, сядем на лавочку и поговорим, – предложила Людмила Григорьевна, беря Свету за руку.

– Вы знаете, я сейчас очень спешу, так что давайте по быстрому поговорим и я побегу.

– Но этот разговор не очень легкий и возможно займет не так уж и мало времени, – недовольно сказала воспитательница.

– Но его у меня нет, я же говорю вам, что я должна бежать, – извиняясь, ответила Света.

– Но это же касается вашей дочери, – Людмила Григорьевна строго исподлобья посмотрела на Свету.

– Может, тогда отложим этот разговор, и поговорим в следующий раз? – спросила Света.

– Как вы можете так говорить, – голос воспитательницы наполнился металлом. – Неужели у вас есть дела, которые важнее для вас, чем ваша дочь?

– Нет. Моя дочь самое ценное, что есть у меня в жизни. Но этот разговор мы можем с вами перенести хотя бы на вечер, а мои дела не ждут и их нужно делать прямо сейчас, – попыталась возразить Света, но Людмила Григорьевна продолжала на нее грозно смотреть.

– Вот вы все такие молодые рожаете себе детей и даже не знаете, что с ними делать. Все у вас дела и дела, а детей кто будет за вас воспитывать?

– А зачем тогда нужны детские садики? – Света с вызовом посмотрела на воспитательницу.

– Но они не могут заменить ребенку родителей.

– А я разве прошу вас это делать! – закипела Света. – Я только оставляю здесь Вику на то время, пока я занята на работе!

– Что вы кричите? – слегка удивленно посмотрела Людмила Григорьевна на Свету.

– А что вы стоите здесь и умничаете, – продолжала Света говорить на повышенных тонах. – Осуждаете меня за то, что я работаю. А деньги я, по-вашему, должна получать с неба что ли? – Света запрокинула голову вверх и посмотрела на небо. – Что-то они на меня не сыплются. Вы не знаете почему? – с сарказмом спросила она.

– Успокойтесь, – Людмила Григорьевна сменила гнев на милость, и уже дружелюбным голосом попросила у Светы. – Не стоит так нервничать.

– Да пошли вы, – Света взялась за ручку двери, но Людмила Григорьевна, положила свою руку на ее руку.

– Что вы хотите сделать? – удивленно поинтересовалась воспитательница.

– Забрать дочь, – огрызнулась Света.

– Но вы же сказали, что у вас дела?

– Ну и что, я пойду на них вместе с Викой, если вы больше не хотите, чтобы она оставалась здесь.

– Но кто вам сказал такую глупость? – дружелюбно улыбнулась Свете воспитательница. – Не стоит вам так горячиться.

– Не стоит, а что тогда стоит?

– Выслушать меня.

– Но я не могу сейчас это сделать, – Света отпустила дверную ручку и растеряно развела руками. – Я, правда, не могу, мне нужно бежать.

– Ну ладно, хорошо, поговорим с вами вечером, – согласилась с ней воспитательница.

– Тогда до вечера, – Света быстро вышла с территории детского садика, достала из сумки сигарету и на ходу прикурила ее.

– Дети, познакомьтесь это Кристина, она будет ходить теперь в вашу группу, – Людмила Григорьевна вошла в игровую комнату, держа за руку, одетую в синенькое платьице девочку с ярко-рыжими волосами, заплетенными в косу, на лице девочки играли веснушки.

Дети, бросив все свои дела, подошли к ним и внимательно посмотрели на Кристину, после чего наперебой стали предлагать ей:

– Хочешь поиграть с нами в дочки-матери? – предложили две девочки.