– Ну так ищите! – Маргарита Степановна заступила ему дорогу. – Вас же и так двое, бригада целая. Только ваш товарищ что-то уж больно нервная. Из новеньких, видно?

– Ну, хм, в общем…

– Я хорошо заплачу. Три, пять, восемь тысяч… Сколько вы хотите? Можно и больше.

– Больше? Десять тысяч долларов? – Жек почувствовал прилив бодрости. – Но, вы знаете, как бы это… Одним словом, не всегда успех сопутствует, так сказать… Иногда в нашем деле… – Он вспомнил, как жестоко был избит в девяносто шестом в Одессе, и вспотел. – Не всегда всё получается, знаете ли.

– Не получится – только три. Уж не обессудьте. А позвонить можно и потом, скажем, к вечеру ближе. Мол, сюда никто не поднимался, потому вовремя не обнаружили. А выйти вам не удастся, – добавила Маргарита Степановна и ткнула Жека пальцем в грудь. – Или вы хотите, чтобы я сюда десять человек впустила? Да ещё с камерами, чтобы потом с экрана телевизора блистать? Не выйдет, сударь. А телефон я отключила. Кстати, у вас мобильник имеется?

– Нет, кхм, кхм… – закашлялся Жек. – В смысле, батарея садится.

– А у меня денег на счету нет, – сообщила Жанна.

– Сдать! – приказывает хозяйка. – Шурик!

Позади Жека и Жанны появляется крепкого сложения молодой человек и быстро обыскивает их обоих, и Жека, и Жанну. Жанна и возмутиться не успевает, как в руках Шурика оказываются не только два мобильных телефона, но и неизвестно откуда взявшаяся колода карт.

– Коллега просил. В командировку едет, – произносит Жек, отвечая на удивлённый взгляд Маргариты Степановны.

– Чай, кофе? Не хотите? – спросила хозяйка.

Жек покосился на покойника.

– А вы в бар пройдите, – адекватно отреагировала на косой взгляд Жека Маргарита Степановна. – Там можно и чего покрепче. Девушке я бы порекомендовала коньяк. Прошу. А я пришлю человека, который первым обнаружил мужа мёртвым.

Проводив гостей в бар, Маргарита Степановна удалилась. Ушёл и Шурик.

– Что будешь пить? – обратился Жек к Жанне. – Я бы предпочёл водку, но когда ещё удастся среди такого обилия побывать. Посему – французский коньяк. Да, лапонька?

– Мне всё равно что, – помотала головой Жанна, – лишь бы много. Напилась бы и прилегла за стойкой.

– Много нельзя, мы на работе. Оба.

– Если мы на работе, не называй меня лапонькой и кисонькой. И не Юрьевна я, а Александровна, шеф. Или зови по званию. Какое, кстати, у меня звание?

– Лейтенант, я думаю. Меня Евгением – тьфу! – Петром Аркадьичем называй. Звание – подполковник. Но это так, на всякий случай. У них по имени-отчеству принято. Пей. Конфетами закусывай.

– Если лейтенант, а не какой-нибудь ефрейтор, то сколько мне от трёх тысяч полагается? – осушив в несколько глотков бокал, поинтересовалась Жанна.

– Четверть суммы, как и договаривались. Но не от трёх, а от десяти. Это как раз две с полтиной и будет.

– Что?! Что ты сказал, паскуда?! А не о трети ли мы говорили? – вскипела Жанна.

– Хорошо, ладно, я спутал. Но – на «вы». Впредь только на «вы». И не забывайся… Не забывайтесь, Жанна Александровна. А то – «паскуда»!

– Плесни ещё чуточку, а потом объясни, что делать-то будем. Ведь нас же расколют… Петя. Нас же разоблачат, Пётр Аркадьич.

– Не «тыкай» и паскудой не называй – и всё будет в ажурчике. И не пей ты такими глотками. Жанна Александровна, ну я же прошу вас!

– Всё, не буду, – поспешно заверила Жанна. – Пить не буду, труп осматривать не буду! Вы уж сам, Пётр Аркадьевич, как-нибудь…

Жек вздохнул.

– Да, труп надо бы осмотреть. Не помнишь, она не говорила, каким его образом на тот свет спровадили? Похоже, повесили, а?

– Без сомнения. Или утопили. Он почти голый.

– Но сначала задушили. Повесили. У него на шее полоса эта, ну, от петли. Да, его повесили, – констатировал Жек.

И Жеку вдруг сделалось тоскливо. Дело-то серьёзное. Оно и профессионалам вряд ли по плечу. Но с менто-прокураторов какой спрос? Они сделают всё по правилам, как их учили: допросы, очные ставки, опознания, а там хоть трава не расти. Разве что премию не дадут. Но ему-то не просто премию не дадут, но кое-что похуже приключиться может.

Да и помощничек у него ещё тот. Ещё та, точнее. Она детективов, вероятно, и пары штук за жизнь свою непутёвую не прочитала. А вот набраться…

– Э-эй! – Жек в эту минуту заметил, что Жанна снова наполняет свой бокал. – Поставь сейчас же бутылку! С ума сошла! После бессонной ночи же!

– А трезвая я тут вообще не ориентируюсь. Где, как стоять, что говорить? Ты впутал меня в такое дерьмо, что только изнутри можно очиститься. – Жанна с сожалением посмотрела на коньяк и поставила бутылку на полочку.

– Я тебе, дубина стоеросовая… Я вам, Жанна Александровна, объяснил вполне членораздельно: держаться в моей тени и молчать изо всех сил. Тихо!.. Да, кто-то поднимается. Пойдём к дивану. Ты садись в кресло к столику.

Пришла молодая эффектная женщина с подносом, на котором были две чашки с кофе, минеральная вода, стаканы и блюдо с бутербродами. Поставив поднос, замерла в ожидании. Здороваться здесь, по-видимому, не принято.

– Здравствуйте! – проговорил, поднимаясь, Жек, на которого внешность девушки произвела достаточно сильное впечатление. – Спасибо.

– Здравствуйте. Пожалуйста.

И ни с места.

– Вы можете быть свободны, – разрешил Жек.

– Но Маргарита Степановна сказала, что хотите со мной поговорить! – не без удивления в голосе произнесла красавица и развела руками в стороны.

– Так это вы обнаружили труп? – догадался Жек.

– Да, он плавал с петлёй на шее. И я, естественно, закричала, – пожала плечами молодая женщина.

– А как он туда, в воду, с петлёй попал? Кто его снял?

– Откуда снял? – спросила допрашиваемая и принялась теребить нижний край блузки. Большие голубые глаза её смотрели недоумённо, красивые стройные ноги переступали с места на место.

– Вы садитесь, пожалуйста, – предложил Жек, усаживаясь и запихивая в угол рта трубку, по-прежнему пустую. – Где-то же он висел?

– Да вы что?! – возмутилась красотка. – Его в воде и задушили! Накинули лассо и дёрнули. У него даже ссадины на лице образовались.

Жек энергично помотал головой, почесал темя и решительно поднялся.

– Идёмте на место преступления. Вас как, простите?..

– Инна.

– Пройдёмте, Инна. Жанна Александровна! – Жек строго посмотрел на Жанну, которая, похоже, не намерена была трогаться с места.

Около бассейна Инна рассказала, как было дело. Оказалось, что здесь, поблизости от бассейна, с некоторых пор постоянно валялось волосяное лассо, привезённое Никитой, сыном убитого, из Америки. Кое-кто, и сам Владимир Никифорович в первую очередь, любил развлекаться, набрасывая лассо на головы купающихся.

Вчера вечером, в первом часу уже, Инна вошла сюда и нашла Владимира Никифоровича плавающим в воде лицом вниз. К величайшему своему ужасу Инна обнаружила, что петля туго опоясывает шею Владимира Никифоровича, а свободный конец лассо накинут на одну из скоб.

Инна робко приблизилась к бассейну и указала на дальнюю правую скобу. Числом скоб было шесть, как луз у бильярдного стола.

Жек приосанился. Расследование потихоньку начало двигаться. Вот уже картина произошедшего начала проясняться. Всё довольно просто. Накинули лассо и сильно потянули. И держали, пока несчастный не умер от недостатка кислорода. Точнее, от полного его отсутствия.

Необходимо выяснить, кто это сделал, и получить денежки. Жек ободряюще оглянулся на Жанну, которая всё это время стояла в дверях, не решаясь переступить порога. Ноги её были полусогнуты в коленях.

– Угу. Так-так. И кто же посетил это помещение непосредственно перед вами? Кстати, вы кем приходитесь убитому? – Жек поднялся на пару ступенек и заглянул в бассейн – вода там была небесно-голубой, очень прозрачной.

– Я… невеста его сына, – почему-то с заминкой ответила Инна.

– Ага! Почти что родственница! – Жек многозначительно воздел палец кверху. Всякому мало-мальски сведущему человеку известно, что родственники в таких случаях подлежат проверке в первую очередь. – Так на чём мы остановились?