Иван Тырышкин, будущий руководитель биржи РТС за несколько дней до дефолта возглавил Национальную ассоциацию участников фондового рынка: «Нам пришлось решать задачи общероссийского характера: нужно было организовать площадку для выражения интересов инвесторов по реструктуризации возникших долгов. НАУФОР выступила такой площадкой и вошла в состав Московского клуба кредиторов. Кроме того, были и проблемы внутри самой ассоциации: начался кризис неплатежей, а остатки на счетах ассоциации являлись активами, с которыми ничего невозможно было сделать».

Едва ли в августе 1998-го хоть кому-то могло прийти в голову назвать дефолт переломным для российской экономики моментом, после которого должны начаться перемены к лучшему. Однако при тяжелой болезни кризис часто предшествует выздоровлению. Так случилось и на этот раз. Экономика получила прививку, которая хоть и дала осложнения, но защитила ее от более серьезных болезней.

Доминик Гуалтиери, управляющий директор «Альфа-банка»: «Теперь, по прошествии десяти лет, совершенно ясно, что дефолт 1998 года стал главным фактором будущего успеха России. Мы стали жить по средствам, более ответственно подходить к фискальной политике. Министерство финансов сейчас является одним из самых жестких и эффективных в России и на развивающихся рынках.

После кризиса не было легких денег. Нельзя было просто взять кредит и “бахнуть” его в свой бизнес. И это отсутствие инвестиций и закрытые рынки капитала заставили российские предприятия работать более эффективно и развивать свое производство.

Это была шоковая терапия, не совсем запланированная, как хотелось бы. Этот переломный момент дал понимание законов мировой экономики и представление об ответственном бизнесе. Более того, 1998 год для умных людей стал хорошей возможностью снова войти на рынок. И многие успешные сегодня бизнесмены, миллиардеры видели в этом кризисе не катастрофу, а огромные возможности».

Дмитрий Неткач, владелец компании NextDemand Consulting: «Все, кто прошел 1998 год, обрели понимание ситуации, спокойствие. А тогда мы совершенно не понимали, что происходит, не знали, что делать, нервничали и суетились».

Владислав Дудаков, президент компании «Кофе Хауз»: «Кризис закаляет сильных людей. Дефолт по внутреннему долгу не только обрушил рубль, стал причиной оттока иностранных инвестиций и увеличил внешний долг страны. Он поставил людей в ситуацию, из которой им было необходимо выкарабкиваться. А для этого – мыслить, крутиться, работать».

Как именно пришлось «выкарабкиваться» и какие возможности открылись перед бизнесменами? Об этом «из первых уст» рассказано в статье «Вспоминая кризис-1998» (автор Е. Рыкова)[1]. Ее героями стали люди, добившиеся успеха вопреки или даже благодаря кризису.

Марина Вишнякова, ныне – управляющий директор и владелица компании PM Team, встретила августовский дефолт на позиции наемника, в должности директора по HR и PR в группе компаний «Арес». Ее подразделения сократили почти до нуля – и по персоналу, и по бюджету. Тогда Марина предложила собственнику сделать их хозрасчетными единицами, используя трансфертные цены. В то время «Арес» представлял собой совокупность бизнесов с самостоятельными бюджетами.

«Для того чтобы существовать, наше подразделение должно было быть востребованным, – рассказывает Марина. – Чтобы получить заказ, нам надо было предоставлять услуги лучше и дешевле, чем на рынке. Вот эту задачу я и решала в течение 1998–1999 годов. В результате подразделение в короткие сроки стало самоокупаемым, а через полгода – прибыльным».

Сейчас у Вишняковой собственная консалтинговая компания. Марина не расценивает дефолт 1998 года как время потерь, скорее, наоборот – все наработанное в этот период позволило ей создать свой успешный бизнес.

«Конечно, было нелегко, в первую очередь потому, что пришлось расстаться с собственными излюбленными стереотипами, – говорит она. – Но кризис тем и хорош, что заставляет думать. Я бы считала временем потерь сытый период высокой цены на нефть, потому что мозги – продукт скоропортящийся. А самые неподходящее условие для хранения этого продукта – состояние сытости».

В 1998 году «Евросеть» только начинала существовать. Тогда у бизнес-партнеров Евгения Чичваркина и его друга Тимура Артемьева было около 5000 долларов на аренду помещения. Свой первый магазин они открыли рядом с домом (Чичваркин и Артемьев выросли в одном дворе), а телефоны и аксессуары к ним покупали в кредит.

«У меня 27 сентября 1998 года родился первый ребенок. Через сорок дней после обвала», – вспоминает Евгений Чичваркин. По его словам, в 1998-м он, как и всегда, занимался работой – продавал телефоны. Особенность того времени была лишь в том, что продавцы едва успевали менять ценники. Для «Евросети» главным тогда было выжить, и она выжила. Больше того – в том же 1998 году сеть открыла еще одну точку продаж.

Взлет компании пришелся на 2000 год, когда она объявила себя дискаунтером. А в сентябре 2008 года, в разгар нового кризиса, Чичваркин продал свой бизнес Александру Мамуту. Компания была отягощена долгами и могла не расплатиться за новогодние поставки.

Для творческого директора и совладельца агентства креативных стратегий и коммуникаций «Рекламафия» Константина Гаранина дефолт оказался благом. «Меня, как щенка, бросили в воду и заставили научиться плавать», – рассказывает он.

В 1998 году Гаранин учился на вечернем отделении журфака МГУ и работал копирайтером в дизайн-бюро «Паровоз». Под сокращение он попал одним из первых. Активно занялся поисками работы и вскоре устроился на более высокую должность, правда, не на «агентской», а на «клиентской» стороне – стал руководителем рекламного отдела агентства поддержки малого и среднего бизнеса. Там Константин провел полтора года. За это время он успел поработать на выборах, позаниматься организацией рекламных и полиграфических процессов, научиться общаться с прессой, наладить связи с регионами… «В общем, я набрался богатейшего рекламного опыта и потом снова ушел на агентскую сторону», – подытоживает он.

Сегодня Гаранин проводит семинары, на которых учит маркетологов адаптироваться к текущему кризису – эффективно использовать сократившиеся рекламные бюджеты, задействовать механизмы средового маркетинга и арт-коммуникаций.

«Дефолт в какой-то степени воспитал меня. Заставил понять, что экономический кризис – не самое страшное, что может случиться. Я начал осознавать, что семья для меня гораздо важнее. В такие периоды жизнь возвращается в дом, к истинным ценностям» – так считает Владислав Дудаков, президент компании «Кофе Хауз».

В 1998 году он работал в «Макдональдсе» – управлял шестью ресторанами. Для сети «Макдональдс» дефолт не стал катастрофой – наоборот, посетителей там стало еще больше. Конечно, зарплаты сотрудников сократились, но их постоянно индексировали. Однако по кошельку самого Дудакова дефолт ударил сильно. У него был большой долларовый кредит в банке, взятый на покупку квартиры. «Когда рубль обвалился, мне стало очень сложно его обслуживать, – рассказывает Владислав. – Моей жене пришлось пойти работать, мы затянули пояса и стали экономить на всем. Но это мобилизовало нас еще больше, – уверен Дудаков. – В результате кредит мы вернули очень быстро».

В 1998-м Дмитрий Неткач, владелец компании Next Demand Consulting, работал в США – он был совладельцем компании Russian Entertainment Network (REN), занимавшейся продвижением на американский рынок российской кино– и ТВ-продукции. В частности, он обеспечивал маркетинговую поддержку выдвигавшемуся на премию «Оскар» фильму Павла Чухрая «Вор». Среди инвесторов REN были и частные лица, и небольшие американские компании. Когда начался кризис, все они «отвалились». Дмитрий остался один с большими обязательствами и без финансовой поддержки. «Меня успокаивало лишь то, что у меня на руках был билет в Москву с открытой датой и в любой момент я мог улететь, – вспоминает он. – Но я стал думать, как вытянуть компанию». И в итоге решение нашлось.