© Марина Завьялова, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Она сидела и смотрела в окно. Там всегда что-то происходило: всходило и заходило солнце, разговаривали на соседних балконах соседи, мяукали кошки, махали кронами берёзы, растущие напротив, после дождя раскидывалась на ослепительном небе разноцветная нереальная радуга.

А она смотрела в окно. В детстве смотреть приходилось только тогда, когда сильно болело горло, подскакивала температура и нельзя было ходить в школу, играть во дворе, смеяться над мультиками. Повзрослев, она глядела через стекло на чёрное звёздное небо, если готовилась к изматывающим институтским экзаменам, не давал спать маленький ребёнок или мучила бессонница. Там, на приклеенной навсегда к стене большой живой картине, цвела сирень, опадали листья, подрастали в песочнице дети, машины на парковке превращались из пузатых и неуклюжих в изящные, с плавными обтекаемыми формами, самолётики на колёсах.

Когда что-то случалось: менялась работа, близкие люди вдруг переставали звонить, кто-то сильно болел или умирал – она прижималась лбом к прохладному стеклу и плакала вместе с каплями дождя, текущими по спасительной поверхности.

Шло время. Она не жаловалась, нет. У неё всё было хорошо: семья, красавица-дочка, здоровье и фигура как у 25-летней девчонки. Стабильная работа, горы книжек в гостиной и красивая посуда на кухне давали возможность жить и чувствовать себя уверенно. С подругами, милыми домашними и рабочими «трудяжками», можно было разговаривать обо всём и смеяться за чашечкой кофе в «Шоколадницах».

Странники… Их было несколько. Они появлялись и исчезали, проходили рефреном сквозь всю её жизнь. Притягивался определённый тип: эгоистичный, жестокий, никогда не понимающий её до конца. Оставалась горечь, но она не очень жалела: знала, что отчего-то это место никогда не будет пустым.

Сегодня она сидела и смотрела, как за окном падал снег. Снег летел большими пушистыми хлопьями, крыши соседних домов и машины покрылись белыми холодными простынями. На подоконнике образовалась ледяная больничная строгость… Однажды в юности она услышала слова очень симпатичного человека о том, что жизнь – это перрон или поезд, и тогда же решила, что поезд. Впереди ждут интересные захватывающие приключения. До глубокой старости.

Приключений не было. Пищал телефон, соцсети расхваливали её на все лады, через неделю предстоял отпуск в тёплой стране. Вдруг за окном раздался страшный шум – так рычал пропеллер вертолёта, на котором президент или кто-то из правительства иногда облетали город. В этот раз шум казался невыносимым. Вертолёт подлетел совсем близко. Он был необычный, раскрашенный в ярко-красный, голубой, изумрудно-зелёный и другие сумасшедшие цвета. Пропеллер представлял собой огромный, переливающийся на солнце хрустальный зонт, а из кабины пилота на неё смотрели незнакомые нечеловеческие глаза. Опустилась верёвочная лестница.

Она поднялась, сделала несколько шагов и встала на подоконник…

Она распрощалась со всеми… Удивительное чувство лёгкости, нежное и ослепительное, словно фосфоресцирующие ярко-розовые босоножки на платформе, окрыляло и расцвечивало всё вокруг. Из автомобилей на улицах улыбались импозантные незнакомцы, на углу Таганской улицы у сирени набухли почки, в воздухе витала весна…

Как это здорово – не зависеть ни от кого и ни от чего! Всё вроде было по-прежнему, но она знала, что это не так. Дочь смотрела на мир серыми ангельскими глазами московской длинноногой красотки и напоминала ей саму себя двадцать лет назад. Города, страны, где она побывала, превратились в роскошный фото-видео калейдоскоп. Она научилась каждой клеточкой переживать каждое мгновение и осмысленно относиться к каждому своему слову и даже малюсенькому шажочку. Оттого давно не смотрела телевизор, не участвовала в выборах и не любила ходить по магазинам. Все шоу повторяются, и зачем тратить время на глупости?

Ещё она любила играть. В работу, в спорт, в воспитание дочери, в дружбу и любовь. Ей всё удавалось. Жизнь – увлекательная игра, и как здорово ловить от этого кайф! Впереди было лето, волшебная и сладкая, как в детстве, малина на даче, шашлык в беседке с хрустящей корочкой. Она закрыла глаза и улыбалась…

Он вернулся из очередной командировки. Шёл холодный дождь, тучи нависли над Театром на Таганке. Осень угнетала своей предопределённостью, машины неслись через площадь сплошным потоком и совершенно не собирались останавливаться. Зачем он приехал сюда? После шести часов тряски в автобусе и десяти в самолёте. Наверное, случайно. Дома всё равно никто не ждал.

Он был женат зачем-то три раза, от каждого брака было по сыну, но все шестеро жили параллельно с его сумасшедшей жизнью. Поди объясни, что его роль на этом свете противоречива и непредсказуема – путешественник! Сотни репортажей, тысячи фотографий, гостиницы, привокзальные буфеты и вечные джинсы. Правда, сыновья начинали это понимать, а старший собирался поступать на журналистику…

Он достал сигареты, поднял воротник пальто. Лет двадцать, наверное, он не был тут. Помнится, там на углу был странный куст сирени, зеленеющий уже в конце марта. А ведь он однажды серьёзно решил, что у его сыновей будут огромные серые глаза…

Ветер тушил одну сигарету за другой. Он набрал номер телефона. Длинные гудки… Он открыл зонт и стал ловить машину. Ну и что? Жизнь – это же только игра…

– Мама, смотри! Голуби ненормальные! – Анька заорала на всю улицу и для убедительности разбежалась и прыгнула в лужу. Брызги разлетелись во все стороны, испачкав не только Светлану, но и мчавшуюся на дикой скорости ярко накрашенную рыжеволосую тётку.

– Какой невоспитанный ребёнок! – взвизгнула тётка, окинула их брезгливым взглядом и понеслась ещё быстрее на нечеловеческих шпильках по своим суперсрочным делам. «Психованная, – подумала Светлана, – все они, рыжие, такие… Недаром бабушка всегда говорила – бог шельму метит…»

Они с Анькой не спешили. В графике, продуманном Светланой с точностью до минуты, это называлось «прогулка с ребёнком». Они шли по солнечной весенней улице из парка, где Анька вдоволь накаталась с горки и подралась со всеми карапузами в борьбе за единственную на детской площадке раскачивающуюся разноцветную лошадь.

– Анька, что ты делаешь? – Светлана не любила ругать свою любимую ненаглядную доченьку, да и просто не видела в её поведении ничего предосудительного. Радуется ребёнок весне, и что?

– Мама, они – ненормальные, – уверенно заявила девочка и смешно покрутила пальцем у виска. Ну как объяснить ребёнку, что у голубей сейчас брачный период, и толстенькие не могут не крутиться, громко урча, а худенькие не могут от них не убегать…

Светлана вздохнула. Сейчас закончится прогулка, потом надо готовить ужин и позвонить мужу в больницу. Он всегда ложился туда весной, и Светлана была благодарна Богу за то, что всегда им помогал…

Нажав кнопку лифта, она посмотрела на Аньку. Разрумянилась, набегалась, сейчас спать захочет. Они поднялись на свой этаж, и Светлана немного растерялась. На двери была приклеена бумажка, но не привычная реклама пиццы или установки пластиковых окон. На бумажке от руки было написано «Сегодня вечером сюрприз!» Светлана замерла, а Анька сорвала бумажку и заныла:

– Мам, мам, что это?

– Ничего, малыш, – ответила Светлана, а сама, стоя на ватных ногах, стала доставать ключи. Хоть бы с Андреем ничего не случилось! Он молодой, сильный, у нас всё будет хорошо…

Еле дождавшись условленного времени, она позвонила мужу. Голос у Андрея был будничный, ни о каком сюрпризе он не знал. «Кто-то там у вас развлекается», – только и сказал он. Перед сном, уложив Аньку, Светлана уткнулась в отчёт, который надо будет озвучить завтра на совещании. Ужас, она опять не успела сделать маникюр, набойки на любимых лодочках совсем стёрлись, а шпилек она не любила… «Всё потому, что я блондинка, а не рыжая», – вслух сказала Светлана. Две лампочки из трех в люстре на кухне перегорели, но всё равно отчёт нужно было прочитать…