К августу 1942 года немецкая авиация начала наносить бомбовые удары по городу Сталинграду. Немецкие удары были небывалой силы, по данным разведки фашистское командования намеревалось перебросить туда все свои лучшие силы. Не трудно было это понять после первых налетов вражеской авиации. Оборонительные заграждения были развернуты вблизи Дона, туда были переброшены 62-я и 63-я армии, чтобы не пропустить форсирования противника через реку и прорыва его кротчайшим путем к городу. Тем же летом, Постановлением Государственного Комитета Обороны в Куйбышевской области началось формирование 266-й стрелковой дивизии. В ее состав вошли 1006, 1008 и 1010-й стрелковые, 832-й артиллерийские полки, 360-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион и другие части.

К тому моменту и до начала 1943-го курсанты, так же как и весь мир, следили за событиями «Сталинградского котла». Они знали, что огромная вражеская сила наступала на город, и то, что перед самим Сталинградским фронтом стояла задача, держать оборону в полосе 500 км и остановить дальнейшее продвижение противника.

К середине октября немцам удалось овладеть Сталинградским тракторным заводом, прорвав 62-ю армию. После этого они начали наступление вдоль берега Волги на юг. Бои шли за каждый квартал, дом, подвал, за каждый метр земли. В ожесточенных и кровопролитных боях защитники Сталинграда отразили бешеный натиск противника.

В Тульском училище в это время курсанты не пропускали ни единой весточки, и регулярно получали свежую информацию из радиоприемников и лично от своих командиров. В то время училище было приведено в полную боевую готовность, на помощь Сталинградским защитникам, но их помощь опять не понадобилась.

В ночь на 31 января 1943-го года мотострелковая дивизия блокировала район универмага, где находился штаб Паулюса, у которого не оставалось больше ни единого шанса на победу. Узнав об этом Гитлер, повысил Паулюса до фельдмаршала, чтобы тот, в свою очередь, не сдавался в плен, а покончил с собой. Так поступали все немецкие фельдмаршалы терпевшие поражения. Но Паульс, все-таки предпочел капитулировать всей 6-й армией Вермахта.

16-го февраля 1943 года условия капитуляции вступили в силу. Это означало, что планы Гитлера по взятию Сталинграда не сбылись, и что он потерял в Сталинграде свои лучшие силы. Весть о разгроме армии Паулюса, потрясла Германию. Гитлеровское правительство объявило в стране траур. Три дня над немецкими городами и селами звучал погребальный звон церковных колоколов. Советский Союз тем временем ликовал, ни у кого теперь не возникало ни малейших сомнений, что до победы осталось не долго, и что основная сила противника осталась здесь, в земле, которую они так хотели завоевать.

После холодной, промораживающей до самых костей зимы, пришла долгожданная весна, хотя по ночам еще были сильные морозы. Днем все чаще пригревало солнце, и столбик термометра переваливал на плюсовую температуру. А в Тульском артиллерийском училище сегодня был волнительный день: вчерашние курсанты стали сегодня офицерами. Все ребята получили лейтенантские погоны, и с завтрашнего дня должно было начаться распределение их по дивизиям, полкам; одним словом, на фронт.

Михаил Кузьмич обрел сегодня военную профессию «Оружейный техник». На вечер был назначен бал в честь выпуска курсантов.

Ровно в девятнадцать часов, лейтенант Снигирев вошел в актовый зал своего училища. Сапоги его при ходьбе немного скрипели, китель был отглажен так, что чуть-чуть переливался от света, в этот момент зазвучала песня «утомленное солнце», и он подошел к девушке, стоящий около стены и теребившей в руках платок.

– Разрешите вас пригласить? – поинтересовался лейтенант. Девушка залилась румянцем и смущенно кивнула головой. Они взялись за руки и растворились в толпе танцующих пар.

– Вас как зовут?

– Дарья.

– А меня Михаил.

– Скажите Михаил, у вас сегодня выпуск из училища, вы после этого бала сразу на фронт?

– Да, я этого уже долго жду, все воюют, а мы учимся, ну теперь настал и наш черед. Теперь мы покажем, на что и мы способны.

По окончанию бала, Михаил предложил Дарье ее проводить до дома, но девушка вежливо отказала и удалилась в направлении оборонного завода.

Через несколько дней Михаила направили в 266-ю Артемовско-Берлинскую дивизию, в те мартовские дни 1943 года, стоявшую несколько километров западнее Ворошиловграда. Михаила взяли на должность начальника артснабжения 1008-го специального полка. С первых дней службы он проявил себя, как ответственный и надежный командир. К концу марта Михаил получил легкое ранение, но, несмотря на это, продолжил снабжение дивизии боеприпасами.

Уже к концу апреля, на имя командующего артиллерией 3-й гвардейской армии, от командира 1008-го полка майора Мухаметдинова, был подан первый наградной лист, в котором было указано; «Наградной лист на начальника артснабжения 1008-го СП 266-й СД 3-й гвардейской армии, представляется к награде орденом „Красной Звезды“. За время работы в этой должности тов. Снигирев показал себя, как один из лучших командиров. На протяжении всех боев нашей части, благодаря умелому руководству и четкому отношению к своим обязанностям, полк не имел перебоев с боеприпасами, и своевременности ремонта орудия. Неоднократно в критический момент, в разгар боя, тов. Снигирев сам лично выезжал в подразделения и производил ремонт того или иного орудия, вышедшего из строя, восстанавливал его и давал возможность громить фашистов. Под его умелым руководством штат боеснабжения работает четко и бесперебойно. Достоин ордена „Красной Звезды“. Командир 1008 сп. Майор Мухаметдинов.»

Приказ о награждении был утвержден только 2-го июня, и вместо ордена «Красной Звезды» Снигирев, был награжден медалью «За Боевые Заслуги». Это была первая награда, после он будет награжден и орденом «Красной Звезды» и орденом «Отечественной Войны», но эта медаль будет всегда самой важной в его жизни, так как она стала первой.

В середине лета Михаил был уверен, что в составе этой дивизии он обязательно дойдет до Берлина, к которому они потихоньку продвигались. Так день за днем бой за боем и подошло к концу лето, а война по-прежнему продолжалась. В связи с постоянными сражениями, времени на сон у красноармейцев оставалось мало, но это их не пугало, а скорее наоборот раззадоривало, выстрелы артиллерийских орудий не смолкали ни на минуту, солдаты спали по очереди.

Миша, все-таки нашел время, чтобы черкануть домой пару строк «Дорогие мои и самые любимые люди! Мама, папа и сестренки! Простите, но времени на письма совсем не остается. В районе, где я сейчас воюю, началось большое наступление, поэтому даже спать приходится украдкой, не говоря уже о письмах, но я нашел немного времени, дабы черкануть вам пару строк и сообщить, что я жив и здоров, сильно скучаю».

Десятого сентября противник атаковал позиции дивизии с трех сторон. Из-за видневшихся в дали берез полезли танки.

– По фашистским танкам огонь! – раздалась команда командира дивизиона, и сразу завязался бой. Орудия одно за другим незамедлительно вступили в бой, им предстояло уничтожить несчетное количество «тигров». Сержант Панин и рядовой Носов, только успевали перезаряжать и наводить орудие, сержант при этом приговаривал: «Сейчас вы свое получите, давайте, подходите ближе…».

Бой был жестокий, ни одна из сторон не собиралась уступать. Артиллерийские орудия не смолкали ни на минуту, стреляли по очереди и порою вместе. Одно из орудий во время боя вышло из строя, и техник Снигирев, прибыл для устранения поломки, не успев доделать орудие, Миша заметил, что убили командира дивизиона. Тогда лейтенант взял командование на себя, и за время его командования Советская артиллерия уничтожила более десяти танков. Артиллеристы одерживали в бою верх, до тех самых пор, пока не прилетела вражеская авиация. Самолеты Люфтваффе с ходу атаковали орудия дивизии, сбросив на них несчетное количество бомб, одна из которых упала неподалеку от лейтенанта и взорвалась.