Опер из местного ОВД осматривал осколки стекла из водительской дверцы. Двое ППСников в форме уныло топтались в стороне.

– Они выбили окно, – заключил опер. – Потом, наверное, соединили провода под приборным щитком. И свалили.

Я кашлянул.

– До сих пор я думал, что охраняемая стоянка отличается от неохраняемой тем, что охраняемую – охраняют. Иначе зачем бы ее так называли?

Опер пожал плечами и бросил одному из ППСников:

– Сторожа приведите сюда.

Отец и мать, которая, как за спасательный круг, держалась за отцовский локоть, подошли к нам. Батя скользнул хмурым взглядом по моему лицу. Кивнул Жене в знак приветствия. Опер хмуро уставился на стариков.

– Вы кто?

– Хо… хо… хо… – мать горела желанием ответить. Но не могла. Отец одернул ее, поведя зажатым в ее ладонях локтем, и ответил:

– Владелец машины.

Опер сверился с бумагами на автомобиль, которые из квартиры забрала Женя.

– Рогов Владимир Иванович?

– Ее угнали?

– Ваш сын заявляет, что это как-то связано с исчезновением его младшего брата.

Отец стиснул зубы, намереваясь сказать оперу все, что он думает об этом своем сыне. Я опередил его.

– Я вам уже объяснил. Мой брат жаловался на какие-то неприятности, – эту фразу я повторял в последние дни так часто, что сам себе напоминал попугая. – В его машине я нашел пятно крови. На коврике. Теперь машину угоняют. Сомневаюсь, что это местная шпана решила покататься. Для этого можно угнать любую машину на улице.

Отец пораженно посмотрел на меня. Лицо его посерело еще больше.

– Кровь?

– На коврике.

– Почему ты… Когда?

Теперь его перебил опер. Мы как сговорились обрубать старика на каждой фразе.

– В полицию сообщили?

– Попытался сообщить, – я очень надеялся, что теперь на Дулкина от его коллег прикатится какая-нибудь телега, и этот бездельник в погонах получит выговор. – В отдел по розыску пропавших. Меня отказались выслушать. Рожей, наверное, не вышел.

При этом я покосился на отца. Последняя фраза адресовалась ему тоже.

– Но коврик мы вытащили, – вмешалась Женя. – Он у нас.

– Серьезно? – опер удивился. – Это хорошо. Несите тогда.

Женя возбужденно кивнула и, переглянувшись со мной, быстро направилась к лифту. Почти побежала. А со стороны выезда со стоянки показался ППСник. Рядом с ним плелся сторож. Пожилой мужчина, с животиком, седыми волосами и растерянным взглядом.

– Вы стоянку охраняете?

– Сейчас моя смена, – пролепетал сторож. – Двенадцать часов.

– Вы стоянку обходите хоть иногда? Когда именно машина пропала, можете сказать?

Сторож сконфузился.

– Как бы, у нас ведь камеры наблюдения. Если что-то не так будет, мы на мониторах увидим… Зачем обходить… Как бы…

Я машинально осмотрелся. В поле зрения попала только одна камера. Статично закрепленная, она висела на потолочной металлической балке метрах в 20 от парковочного места Сергея и смотрела в противоположную сторону.

Опера интересовал тот же вопрос, что и меня:

– А этот участок на мониторах просматривается?

Сторож помялся.

– Как бы, не особо.

– Не особо – это как?

– Это значит, что нет… Как бы.

Опер вздохнул. Надо сказать, на меня он производил неплохое впечатление. Может быть, потому что раньше мы с ним не пересекались, как с Дулкиным.

– Вы, – полицейский повернулся к отцу. – Пишите заявление. Знаете, как? Федосов, подскажи, если что. Вот вам бумага.

Он выудил из своей папки чистый лист бумаги и даже ручку. ППСник, названный Федосовым, подошел, чтобы помогать. Отец взял ручку. Пальцы тряслись.

– Не… Н… Ннн… – пыталась успокоить его мать.

Опер увлек сторожа к каморке на выезде со стоянки, где тот коротал время – изымать записи с камер наблюдения. Когда они ушли, отец посмотрел на меня. В его глазах стояла паника. Голос звучал хрипло.

– Почему ты мне не сказал?

– Был слишком занят, – проворчал я мстительно. – Пытался украсть что-нибудь из вещей брата. Знаешь, как это бывает у нас, у уголовников.

– Ты должен был мне сказать.

– Каждый из нас что-то должен. У всех свои обязанности. Но всем плевать.

Отец положил лист бумаги на крышку капота ближайшей машины. ППСник с готовностью нарисовался рядом.

– Пишите. Начальнику отдела внутренних дел…

Отец принялся писать. Потом вдруг уронил ручку на бумагу. Она скатилась по наклонной поверхности крышки капота и упала на асфальт. ППСник попытался что-то сказать, но увидел лицо отца и замер.

– Володя! – закричала мать и бросилась к отцу.

Только тут я сообразил, что случилось. Отец осел на одно колено, хватаясь рукой за область сердца на груди. Он открывал рот, то ли силясь что-то произнести, то ли пытаясь вдохнуть воздуха. Ни то, ни другое не получалось.

– Воды! – панически завизжала мать ППСнику, который растерянно пялился на отца. Мать рылась в своей сумочке в поисках таблеток. Шаря рукой в сумке, она вскинула глаза на меня. – Это из-за тебя! Ч… Что стоишь? Во… Воды найди!

Надо было запомнить. Если случается что-то хреновое, виноват я. Наверное, кому-то так было легче жить. Хотя от матери этого я не ожидал.

Когда отцу полегчало, я просто ушел. На улице закурил и стоял на углу дома минут десять, пытаясь выбросить все из головы. Сейчас было не до эмоций. Выбросить вообще все – не получалось. Хотелось напиться в ближайшем же баре. Но я пересилил себя и выдвинулся в сторону метро.

Тимур сидел за компьютером, мрачный. Он тянул пиво из банки – сукин сын будто дразнил меня – и с унылым видом тыкал компьютерной мышкой. Когда я зашел, он забурчал:

– Прикинь, меня один урод кинул. Я его страничку админил. А он кинул. Типа сам вести буду. Три сотни мне должен.

– Сочувствую. Погоди. То есть, ты вроде как теперь не занят?

– Ты к чему клонишь? – нахмурился Тимур.

– Я тут сообразил. Все эти соцсети, в которых ты сутками зависаешь…

– Это работа!

– …Там ведь куча народу пасется? Из всех городов?

– Ясен перец.

– Тимур. Найди список городов, через которые идет поезд «Москва-Оренбург». Это для тебя должно быть несложно. Потом нужно найти странички этих городов. Группы или форумы, им посвященные. Крупные, где ошивается много народа. И туда нужно запостить объявление. Пропал человек. И фотографию Сергея. Сможешь?

Тимур обреченно вздохнул.

– Когда это нужно сделать?

– Сейчас.

– Зачем только спросил…

– Что?

– Говорю, не вопрос, сделаем.

– Хорошо. А что с распечаткой?

С несчастным видом Тимур поковырялся в носу.

– В шесть часов с человечком встречаемся. Около его офиса.

– Супер.

– Это далеко. А у меня работы по горло и… – поймав мой взгляд, Тимур осекся. – Ну, надо так надо.

Чтобы отвлечься, я взял почитать книгу с полки. Книги Тимуру остались от бабушки, которая была начитанной старушкой и тряслась над своей скромной библиотекой, как коршун над птенцами. Тимуру на это богатство было наплевать. Книга была по эзотерике. История шаманизма и общие сакральные корни этих верований у народов Азии. Сначала я просто лениво листал. Затем увлекся. Под такое чтиво было, о чем поразмыслить, учитывая, какие идеи последнее время приходили в мою голову.

В пять вечера Тимур с несчастным видом засобирался. Он ждал, что я составлю ему компанию, но я потягивал кофе из старой кружки и шуршал страницами. Демонстративно вздыхая, Тимур наконец убрался.

А я сел за компьютер. Честно говоря, с техникой я никогда не дружил. Сергей – да, с компьютером он был на «ты». Тимур тем более – с ним уже сами компьютеры были на «вы». А ко мне мной, если бы машины могли говорить, эти консервные банки обращались бы в лучшем случае с пренебрежительным «Эй, ты». Но я все-таки знал, как пользоваться поисковиком.

К этому времени Тимур нашел список городов – файл с маршрутом поезда был на рабочем столе. Я пробежал глазами по названиям. Рязань, Рузаевка, Сызрань, Новокуйбышевск, Самара, Богатое, Колтубанка, Бузулук, Тоцкая, Сорочинская. Новосергиевская и Переволоцкая. Последним пунктом значился Оренбург.