Литмир - Электронная Библиотека

…Маша вернулась домой решительная и взбудораженная. Дочь осталась ночевать у подруги, и Марь Сергеевна настроилась именно сегодня серьёзно поговорить с мужем. Ужин решила не готовить: съест бутерброд, ничего с ним не сделается! На всякий случай зашла на кухню и перебрала кастрюли, потом достала коньяк, налила и выпила залпом: для храбрости. Ещё час Маша послонялась по квартире, но мужа всё не было. Она набрала его номер. Стас страшно не любил, когда жена ему звонила, и мог просто не брать трубку. Так было и сегодня.

«Ладно, подождём, – решительность Машку ещё не покинула, она прилегла на диван, включила телевизор и стала ждать…

…Стас зашёл в дом как всегда недовольный и угрюмый.

– Машка, подай тапки! – крикнул с порога.

– Вот, милый, – Маша поставила перед ним тапочки и помогла разуться. – Мой руки, ужин на столе!

Стас, не раздеваясь, пошёл на кухню и стал шарить по кастрюлям. Снял крышку с супа:

– А это что за помои? – закричал недовольно. – Я тебе что, мало денег даю?! Когда уже в этом доме можно будет нормально пожрать?!

Маша зашла следом, подняла ту же крышку и протянула Стасу:

– Подержи, пожалуйста!

– Зачем? – недоуменно спросил Стас, но крышку взял.

– А вот зачем! – неожиданно твердым и ровным голосом произнесла Маша, взяла кастрюлю и, прицелившись, чтобы не промахнуться, надела её Стасу на голову. Лапша очень элегантно свисала у него с ушей. Машка расхохоталась, а Стас кричал и размахивал руками:

– Дура, вставай! Проснись, тебе говорю!

– Почему вставай? – сонно пробормотала Маша и вдруг проснулась от дикой боли – муж с силой тормошил её за плечо.

– Дура! Ты проспала! Я на самолёт опоздаю!

– Какой самолёт? – непонимающе щурилась Маша, – Ты куда-то едешь?

– Да, идиотка, еду!!! Я же тебя предупреждал!

– Когда? Ты же весь вечер трубку не брал!

– Две недели назад! Ты хоть что-нибудь ещё помнишь?! – Стас ушёл в спальню, погромыхал там чем-то, вскоре вышел уже с вещами и бросил на ходу:

– Не звони мне! Я буду занят!

– Когда вернёшься?

– Через месяц!

За Стасом давно закрылась дверь, а Маша всё лежала, бессмысленно уставившись в потолок.

Была суббота, Ленка вернется в понедельник, а больше никого она не хочет ни видеть, ни слышать. Маша закрыла глаза. В голове не было ни одной мысли. Или были, но не подавали никаких признаков жизни. Даже дятел молчал.

– Что, предатель, молчишь? – ехидно спросила и постучала себя по голове.

– Да пошла ты! – хрипло отозвался Дятел, а через минуту заорал во весь голос, – Ты дура набитая!!!

Маша затаила дыхание – в предполагаемой области души её что-то жгло. Это что-то разрасталось, металось беспорядочно, как шаровая молния в тесной комнатушке. И Маша очень испугалась: а вдруг этот сгусток энергии не найдет выхода и сожжёт её всю изнутри? И вместо души у неё будет большая чёрная дыра или пепел?!

Вдруг Маша сорвалась и выбежала на балкон – не будет она жить с выжженной душой, лучше умереть! Женщина вцепилась в перила и посмотрела вниз. Представила себя распластанной на асфальте, огромную лужу крови рядом, свою разбитую голову с разметавшимися волосами…

И тут Дятел выскочил и заорал:

– Что, дура! И на это ты не способна? Ну давай же, давай, сделай шаг!

Но вдруг, встряхнув роскошной гривой, встал на дыбы Конь Педальный, а потом с размаху стукнул копытом Дятла. Тот сразу посерел и сник.

– Знаешь, за что? – грозно спросил Конь.

– Догадываюсь… – пробормотал Дятел и растворился бесследно, как сахар в горячем чае…

Маша почувствовала: с ней что-то произошло. И это что-то – хорошее. Очень хорошее. Она боялась об этом даже думать, чтобы новые, неизведанные ощущения не развеялись и не исчезли. Мария вернулась в комнату, взяла лежащую на столе газету и стала размахивать ею, разгоняя что-то невидимое. За этим занятием её и застала запыхавшаяся Алька:

– Ты чего на звонки не отвечаешь? – сразу завозмущалась она. – Мы все распереживались уже! Ты что это делаешь? И почему дверь открыта?

– Не слышала, – спокойно ответила Маша, продолжая размахивать газетой в направлении балкона, – я была занята: собиралась покончить жизнь самоубийством…

– Ты дура?! – заорала Алька пронзительно-скрипучим голосом Дятла.

– Что я делаю? – спокойно продолжала Маша. – Не видишь разве?! Разгоняю равнодушие и безысходность. Смотри, они уже так расплодились в моем доме, что и дышать нечем! Вот, выгоняю! Навсегда!

– Ты дура?! – опять заскрипела Алька.

– А, так вот чего ты молчал? – усмехнулась Маша. – Ты переселился в Альку, несносный длинноносый раздолбай! Ну, ну, давай! Ха-ха! Посмотрим, кто кого долбить будет!

– Маша, – осторожно перебила Альбина, – а с тобой всё в порядке? Может, специалиста позвать?

– Ха-ха-ха! – весело рассмеялась Маша. – Я же сама специалист! Ты забыла?

– Помню… – ответила Алька, а сама подумала: «Вот только хреновый!»

– А я исправлюсь, честно-честно! – будто прочитала её мысли Маша. – Теперь всё будет по-другому!

…Начиналась новая жизнь. А Конь Педальный с Розовым Дятлом мирно посапывали, обнявшись, и смотрели разноцветные сны…

Глава 7

Альбина навела марафет и ещё раз придирчиво себя осмотрела. Красавица! Хоть как ни посмотри! Хоть слева! Хоть справа! Мужики должны табунами бегать. А они и бегают – мужики эти. А вот чтобы какой особенный – прынц то есть – так и нету! Альбина грустно улыбнулась.

– Где ты? По уши влюблённый в меня элегантный красавец? Мой единственный и неповторимый…

Телефонный звонок отвлек Альбину от задушевных мыслей – звонила бабушка:

– Альбинушка, здравствуй, солнышко! Как ты? Совсем нас, стариков, забыла! Когда приедешь?

– Здравствуй, бабуль! Я очень-очень соскучилась! Летом обязательно приеду!

– Ага, дождёшься тебя! А свидеться надо, чтобы умереть спокойно!

– Ба, ну что ты такое говоришь! Я обязательно приеду, слышишь?!

– Ладно! Мы с дедом тебя ждём! Звони чаще!

– Целую вас, мои родные! – Алька положила трубку и вздохнула. А и правда? Сколько она у бабушки с дедушкой не была? Год? Два? Прошлой зимой они гостили у них в Киеве, но это не считается. Она то, Алька, не была в деревне, а это значит – не ходила босиком по траве, не купалась в озере…

Мама Альбины, Лидия Степановна, была родом из отдаленного волынского села. Она всегда стыдилась своего происхождения и очень не любила, когда ее о нем спрашивали.

Лида была умной и прилежной девочкой, в школе училась на отлично – исключительно для того, чтобы поскорее вырваться из этой «дыры», как она любила говорить. И вырвалась – без связей и без денег поступила в престижный столичный университет на факультет биологии, закончила с красным дипломом, попутно выйдя замуж за своего молодого преподавателя, Алькиного отца. Любили ли они друг друга? Наверное, любили. Иначе бы Альбина не получилась такая умная и красивая. А любят ли они друг друга сейчас? Наверное, только как-то очень скрытно.

Алькины мама с папой были совершенно из разных слоев общества, но мама, выйдя замуж, быстро адаптировалась и даже вспоминать не хотела, что выросла в селе. А отец, интеллигент в четвертом поколении, всегда был простым парнем – в деревне с удовольствием колол дрова, мылся в тазике, полол картошку, косил траву. Мать же ходила, высоко подняв голову, и постоянно фукала: то ей навоз воняет, то мухи везде. По дому она не работала, чтобы маникюр не испортить. Бабушка не обижалась, только посмеивалась. А дед удрученно качал головой: «Лидка, Лидка, и что из тебя выросло?» Получалось и вправду занимательно: биолог по профессии и по призванию, мама никогда не хотела иметь ничего общего с «прикладной» биологией. Больше всего Лидию Степановну раздражали комары – они в селе были, как самолеты-тяжеловозы, – с поллитрой крови в пузе у каждого. Но кусали исключительно Лидь Степанну – наверное, чувствовали ее нескрываемую неприязнь и мстили.

5
{"b":"534929","o":1}