Я не знала, сколько еще прошло времени, прежде чем местность вокруг нас изменилась – бескрайние равнины потихоньку уступили место густым раскидистым лесам, почти неразличимым в плотном мраке ночи. От усталости я уже не видела ничего вокруг, слепо следуя за едва различимым в окружающей темноте силуэтом лошади.

Наконец, та, понукаемая всадницей, начала сбавлять ход. Тетушка, на удивление легко спрыгнув на землю, словно это и не она провела в седле полночи, хриплым голосом произнесла:

– Приехали.

Я последовала ее примеру, с трудом выпуская жесткие поводья из потерявших всякую чувствительность пальцев, и, наконец, огляделась, мимоходом отмечая, что мы почти вплотную подъехали к какому-то высокому зданию – вероятно таверне, а я даже не заметила этого. Но сил на удивление уже не было.

Внимательно оглядев открывшуюся передо мной картину, я сощурилась – расположение таверны не вызывало доверия. Одиноко стоящий в окружении угрюмо нахохлившихся дремучих елей высокий деревянный дом словно сошел со страниц детских сказок – здесь вполне мог обитать могущественный колдун, прозябающий над старинными книгами с заклинаниями. Потемневшее от времени дерево придавало заведению зловещий вид, а большое количество нелепо нагроможденных поверх второго этажа надстроек отчего-то лишь усиливало это чувство. И только приветливо подмигивающие из узких закопченных окон веселые огоньки света да струящийся над крышей ровный тонкий дымок вызывали почти непреодолимое желание поскорее очутиться внутри, оказаться в столь долгожданном тепле, наполнить голодный желудок горячей пищей и без сил свалиться в мягкую кровать. Я вопросительно взглянула на тетю, не понимая, в чем причина промедления – разве ей, как и мне, не нужен был отдых и покой после длительной скачки? Уловив мои невысказанные мысли она коротко кивнула и уверенно прошествовала к неприметной двери.

Едва та с громким скрипом отворилась, впуская нас, продрогших и порядком озябших, внутрь большого помещения, несмотря на поздний час битком набитого самым разнообразным людом, как все голоса разом смолкли, а внимание присутствующих целиком сосредоточилось на нас. Я робко замерла на пороге, оглушенная пахнувшим в лицо жаром ярко пылающего очага, ароматами готовящейся на огне пищи, щедро сдобренной незнакомыми мне пряностями. Долгожданное тепло в мгновение ока распространилось по всему телу, вызывая легкое покалывание в окоченевших на ветру пальцах.

Тетя уверенно подошла к хозяину таверны, буравящим нас подозрительным взглядом, и тихо проговорила несколько неразборчивых слов. Тот моментально прояснился в лице и уже почти приветливо указал нам на свободную лавку, удивительным образом оказавшуюся не занятой многочисленной и не совсем трезвой братией, разместившейся в таверне.

Опасливо присев за обшарпанный стол, я незаметно огляделась, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Обитатели таверны, потревоженные нашим появлением в столь поздний час, понемногу возвращались к прерванным занятиям и разговорам: сначала робко, а затем уже громко и уверенно зазвучали пьяные голоса, в нескольких концах зала послышались булькающие звуки опустошаемых кубков, в противоположном углу кто-то начал тихонько наигрывать незатейливую мелодию на незнакомом мне инструменте.

Пока я с любопытством оглядывала всех присутствующих, стараясь при этом не показывать лица из-под капюшона, вернулась тетя, все это время продолжавшая беседовать с хозяином таверны. Не успела она присесть, как к нам тут же подошла плотно сложенная служанка, чей замызганный передник, судя по виду, частенько играл роль половой тряпки. Широко улыбнувшись и явив тем самым почти полное отсутствие передних зубов, она хриплым голосом поинтересовалась, что мы будем есть. Еще сутки назад я крепко задумалась бы, прежде чем заказывать что-либо съестное в таком месте, но сейчас я была слишком голодной и слишком уставшей, чтобы привередничать. Послушно повторив вслед за теткой сделанный ею заказ и дождавшись ухода служанки, я, наконец, задала вопрос, терзавший меня несколько долгих часов:

– И что теперь? Мы так и будем сбегать из города в город всю жизнь?

Она внимательно взглянула на меня, прежде чем неохотно ответить:

– Нет, мы останемся здесь и будем дожидаться ответа.

– Ответа? От кого?

– Я отправила весточку. Нам остается лишь ждать.

– Ждать кого? – я упорно не отставала от нее.

Она не ответила, уклончиво пожимая плечами. Как же мне был знаком этот жест – так она всегда отвечала на вопросы о моей семье, о причинах, заставлявших нас постоянно переезжать с места на место, порой срываясь в ночь и оставляя все вещи в очередном арендованном доме. Но сегодня у меня не было сил вновь довольствоваться этим скупым пожиманием плеч – я устала вечно находиться в неведении, устала быть послушной. И потому я продолжила расспросы:

– Что это было? Я имею в виду, что напало на город? Вы ведь встречали подобное раньше, признайтесь!

Тетушка недовольно поджала губы, что служило верным признаком раздражения, но, тем не менее, спустя пару секунд медленно произнесла, не глядя на меня:

– Асель, я не хочу ничего тебе рассказывать. Совсем скоро ты сама все узнаешь, и я не советую приближать эту минуту.

Я недоверчиво посмотрела на нее, пытаясь понять – неужели она всерьез считает, что я удовлетворюсь таким уклончивым ответом? Еще несколько дней назад так оно и было, но теперь все изменилось. Я хочу знать, почему на моих глазах погиб город, среди жителей которого была моя подруга. И, в конце концов, я имею право знать, почему моя собственная жизнь представляет собой бесконечную череду бегства от неизвестной мне опасности.

– Хорошо, – я старалась говорить твердо, но голос все равно слегка дрожал, – В таком случае, ответьте еще на один вопрос, и, обещаю, больше я вас сегодня не потревожу.

Она неохотно кивнула, нервно постукивая пальцами по неровной поверхности замасленного стола.

– Что было нужно этим всадникам? Зачем они явились в наш город?

Женщина, сидящая напротив, разом помрачнела и нахмурилась. Мне стало ясно, что именно этих слов она больше всего боялась. Но вопрос был задан, и пренебречь им она уже не могла.

– Ты. Они приходили за тобой, – и в ее бесцветных глазах на секунду промелькнули непонятные мне отголоски странного чувства, которое я впервые увидела в ее взгляде несколько часов назад.

Между нами повисло напряженное молчание, не слишком заметное в общей суете громких разговоров и смеха. Тетя принялась за принесенный служанкой поздний ужин, но я не могла взять в рот и кусочка. Аппетит разом пропал, вытесненный лихорадочным беспокойством, поселившимся внутри меня. Множество вопросов так и просились на язык, но обещание, данное тете, не позволяло выпустить их на волю. Кто были эти всадники? Почему их цель – я? И если это так, то почему они позволили мне сбежать?

На секунду я даже пожалела о своей настойчивости, придавленная свалившимся на плечи непомерным знанием. Может, если бы я до сих пор находилась в неведении, было бы легче… Но спустя мгновение я решительно прогнала предательскую слабость и задумалась: если все дело во мне, то загадка наверняка кроется в происхождении. Быть может, моя семья была королевского рода, и я теперь единственная оставшаяся в живых наследница? И люди нынешнего короля пытаются меня отыскать, чтобы устранить возможную угрозу власти короля Эриха? Не выдержав, я громко фыркнула, чем вызвала подозрительный взгляд тети в мою сторону. Надо же, до чего меня довела богатая фантазия! Так недолго и сойти с ума, перебирая в голове возможные причины – и сотни прочитанных книг только подстегнут воображение.

Тетушка – она наверняка знает истинную картину произошедшего, но вот как бы выведать у нее хотя бы еще один кусочек информации? Я ломала голову над этим вопросом еще несколько минут, пока внезапно пришедшая, старая как мир мысль не принесла успокоения – надо просто отложить все сомнения до утра. А завтра наступит новый день, и я обязательно найду способ, как подступиться к тете.