— Мой отец научил меня стрелять из карабина, — сказала Флор. Ее глаза сверкали в темноте, словно у пантеры. — Джо был бы доволен мной!

— А я не могу решиться убить человека… каким бы негодяем он ни был!..

Во второй раз Хуана сосредоточенно прицелилась в лошадь, появившуюся с фланга. Приклад карабина с силой ударил в плечо, а снаружи всадник и конь рухнули в пыль.

Пуля попала в бок животного. Лошадь продолжала дергаться и время от времени заунывно ржать. А всадник со сломанной ногой полз по песку и орал благим матом.

— Отлично!.. Как бы ты не хотела, но к этому пришла! — саркастически рассмеялась индианка. — Ты его покалечила…

Решительный отпор, удивительная ловкость и сноровка, проявленные нашими героинями, быстро охладили наступательный пыл бандитов. Те рассчитывали играючи схватить беглянок. Но вместо двух дрожащих от страха юных созданий разбойники встретили храбрецов, защищающихся словно два мужественных и бесстрашных солдата.

Бандиты остановили лошадей, сгруппировались, отойдя из осторожности подальше от злополучной хижины.

— Думаю, мы им преподали хороший урок! — индианка, деловито заряжая свое оружие.

— По крайней мере, сейчас они успокоились! Но что будет позже… этой ночью!

— Прежде всего отдохнем и подкрепимся. И глядим в оба!

— Я не голодна, просто ужасно разнервничалась, — ответила Хуана.

Она в самом деле испытывала глубокий упадок сил, обычный после сильных психических встрясок.

— На войне, видишь ли, моя дорогая, необходимо отдыхать и кормиться… Без этого невозможно защищаться.

— Как бы я хотела обрести твое спокойствие и хладнокровие! Но я не перестаю думать о моей маме, моем отце — они все еще в руках этого монстра. И мне страшно!

— Ты права, монстр… и трус! Во время схватки его не увидишь, он прячется… боится пуль и посылает убивать других!

— Человек, предпочитающий темные делишки… удары из-за угла… словом, ты права, трус.

— Смотри! Я ж тебе говорила!

Хуана, пытавшаяся разгрызть кусок тазахо, взглянула в амбразуру[134]. Она увидела, как к хижине, укрываясь за толстыми ветками деревьев, ползли люди. Пули им, кажется, уже были не страшны. Хуане почудился среди них Андрее.

План бандитов был прост. Под прикрытием деревьев они рассчитывали медленно, но наверняка подобраться к осажденному домику. Хуана насчитала двенадцать человек.

— И мы позволим им двигаться вперед? — Флор, вскинув карабин. — Ну что, как твои предрассудки?

— С ними покончено! — отрезала Хуана, повторив движение индианки.

Девушки открыли огонь одновременно. Врезавшись в деревья и выбив два куска древесины, пули со зловещим визгом срикошетили[135] далеко в сторону.

Надежно защищенные передвижными укрытиями, нападавшие были неуязвимы. Однако из осторожности они остановились.

Раздались еще два выстрела. Один из бандитов, раненный в плечо, выругался и, показав кулак, опустился на землю.

Массивные, вертикально стоящие стволы образовывали настоящую баррикаду. За ней, прячась от выстрелов, суетились старатели с лопатами. В основании огромных кругляков они вырыли маленькую траншею, в которую под действием собственной тяжести опустились деревья. Вынутую землю тотчас раскидали, затем примяли. В итоге получился надежный частокол, за которым можно было укрыться дюжине человек.

Разумеется, в этой импровизированной ограде оказалось множество щелей, и наметанный глаз индианки заметил, как в них появились стволы винчестеров.

Инстинктивно Флор отпрянула от амбразуры и одновременно с силой толкнула Хуану. В тот же миг баррикада покрылась облачком дыма. Послышался ружейный залп, и град пуль обрушился на массивные стены хижины. Некоторые, с ужасающей точностью задев кромку амбразуры и повредив деревянную обшивку, с мрачным свистом вонзились во внутреннюю стену.

Если бы Флор оставалась на своем посту, пуля попала бы ей прямо в голову!

— Хороший ответ! — произнесла девушка.

— И неплохая реакция[136], — добавила Хуана, положив пока ненужное оружие на пол. — Какая честь для нас — мы в осаде!

— А как же иначе! Мы защищаемся, как мужчины, и с нами обращаются соответственно!

— Теперь-то я поняла, зачем они все это делали!

— Бандиты просто укрылись!

— Чтобы спокойно стрелять по амбразуре, одновременно мешая нам отвечать и так же безбоязненно построить вторую баррикаду перед первой.

— А затем они вплотную приблизятся к домику, разрушат его своими кирками и в конце концов схватят нас тепленькими!

— Я даже думаю, что они решат окружить нас с четырех сторон… Впрочем, это займет много времени.

— Только бы бандиты не напали до наступления сумерек!

— Вряд ли… видишь ли, дорогая, сейчас очень жарко… этим скотам пришлось скакать верхом, стрелять, работать… их должна мучить жажда… словом, я буду очень удивлена, если они не пойдут сейчас пить! А когда в пустыне начинают пить, никто не знает ни где, ни когда это закончится!

Импровизированный — здесь: сделанный без предварительного плана, из подручных материалов.

Прошло несколько минут. Вдалеке послышались громкие возгласы, сопровождаемые револьверными выстрелами. Крики доносились с противоположной стороны лагеря.

Беглянки в надежде посмотрели друг на друга. Неужели кто-то напал на бандитов?.. Пришел к ним на помощь?.. Принес долгожданное спасение?

Невзирая на смертельную опасность, Флор посмотрела в амбразуру, испещренную пулями.

Снаружи творилось что-то непонятное. Люди бегали, прыгали, бросали от радости вверх оружие, шляпы… Потом на лету ловили их.

Показались груженые повозки. Они медленно двигались сквозь толпу беснующихся бандитов.

Повозки время от времени останавливались, что вызывало у разбойников новый, бурный прилив энтузиазма.

Индианка обладала великолепным зрением, свойственным, впрочем, всем краснокожим. Несмотря на расстояние, Флор четко уловила все детали происходящего и спустя некоторое время воскликнула:

— Они все пьют!

Девушка заметила протянутые руки — характерный жест пьяницы, подносящего к губам полный стакан и одним глотком поглощающего огненную жидкость. Затем еще, еще и так до тех пор, пока пьющий не рухнет на землю, сраженный огромной дозой алкоголя.

Обеспокоенная столпотворением, Хуана ответила:

— Вероятно, им доставили новые запасы агвардиенте? Боже мой! Что же нас ждет?

— Вечером они будут мертвецки пьяными, и мы сможем спокойно уйти отсюда.

— Но эта безумная радость пьяных людей меня просто страшит. Я вспоминаю ужасную ночь, когда они разграбили и сожгли имение.

— И когда ты так великодушно спасла нас, меня и моего отца, Быстрого Лося. А ведь в то время мы были твоими врагами.

— Я думаю, ты уже давно вернула мне свой долг… Послушай, пока в нас не стреляют, позволь посмотреть в амбразуру.

Выглянув в щель, Хуана воскликнула:

— Смотри, они убегают так, словно у них в сапогах горячие угли! Как жаль, что эти повозки не прибыли раньше, когда бандиты преследовали нас!

— Ладно, оставь это… ничего не потеряно… когда напьются, то про все забудут!

— А если мы сейчас попытаемся бежать?

— Они еще не вполне пьяны… да и их лошади не расседланы… через пару минут негодяи догнали и схватили бы нас.

— Тогда потерпим!

Им пришлось ждать недолго. Но тут произошло то, чего наши героини не ожидали. Нападавшие выпили и быстро, бегом, вернулись назад!

Флор вновь встала у амбразуры и посмотрела наружу. И тотчас увидела, как в расщелину между двумя стоящими стволами протиснулся ствол карабина. Индианка предусмотрительно отпрянула в сторону. Раздался выстрел. Пуля со свистом и сухим треском вонзилась в стену в нескольких сантиметрах от амбразуры.

Спустя мгновение раздался второй выстрел. Затем — третий, четвертый. Пули кучно ложились на стену хижины, словно бандиты забавлялись в стрельбе по цели. Флор, как, впрочем, и ее подруга, разгадала замысел бандитов.