Наконец, многие из артиллерийских полигонов оставались до начала войны совершенно неудовлетворительными по своим размерам, не позволявшим вести стрельбу на предельные дистанции из современных полевых орудий, не говоря уже об орудиях полевой тяжелой артиллерии и тем более о тяжелых орудиях осадного типа. Большинство полигонов не давало возможности разнообразить стрельбу и вести ее с разных направлений. Даже лучший Двинский полигон, по своим размерам и рельефу более отвечающий современным требованиям, был крайне стеснен в этом отношении, находясь в углу между железными дорогами, расходящимися от Двинска в двух направлениях: в северном на Ленинград и в северо-западном на Ригу. Песчаный или болотистый грунт почти на всех полигонах затруднял маневрирование артиллерии. Ружейные стрельбища для пехоты, расположенные на некоторых полигонах, также затрудняли производство артиллерийской стрельбы. Оборудование полигонов оставляло желать многого; за исключением хорошо оборудованного Лужского полигона офицерской артиллерийской школы большинство полигонов не имело ни бетонированных блиндажей для наблюдателей, ни подземного кабеля для связи руководителей стрельбы между собой и с наблюдателями в расположении мишеней, ни механических подъемных и подвижных мишеней, ни подъездных железнодорожных путей узкой колеи с подвижным составом и пр. Несмотря на все это, на многих артиллерийских полигонах, особенно же на Лужском полигоне, хорошо было поставлено дело наблюдения результатов каждого выстрела полигонными наблюдателями, расползающимися обыкновенно на флангах района постановки целей (мишеней). Это давало возможность руководителю, в случаях сомнений в правильности наблюдений разрывов, произведенных с наблюдательного пункта, получить совершенно точные данные (по дальности и высоте разрыва) от полигонного наблюдательного пункта.
ГАУ еще со времени начала перевооружения полевой артиллерии скорострельными дальнобойными орудиями признавало, что расширение существовавших полигонов или замена их новыми, более обширными и удобными, не терпит отлагательства. Но это необходимое мероприятие осуществлялось крайне медленно, встречая препятствия с разных сторон: финансовое ведомство возражало, как всегда, вследствие недостатка ресурсов государственного казначейства; землевладельцы противодействовали отчуждению у них земли или запрашивали за земли непомерно высокие цены; канцелярии затягивали разрешение вопросов, придираясь "к букве закона" или просто ради "волокиты", и т. д.
В Киевском округе был только один пригодный полигон. Артиллерийские части прилагали все усилия, чтобы производить стрельбы вне полигонов, пользуясь для этого паровыми полями крестьян. Но во многих местах крестьяне переходили на отрубное хозяйство, и в скором времени артиллерия оказалась бы не в состоянии находить себе случайные полигоны и была бы обречена проходить курс стрельбы на совершенно непригодных полигонах.
Одесский военный округ вовсе не имел полигонов. Артиллерия этого округа стреляла на арендованных полях. Арендная плата за эти поля ежегодно росла, и в недалеком будущем владельцы полей грозили прекратить сдачу их в аренду.
Для артиллерии вопрос о полигонах являлся чрезвычайно важным, и дальнейшее промедление в его решении могло иметь роковые последствия. Уже тогда как тяжелые артиллерийские дивизионы, так и части крепостной артиллерии, перевооруженные новыми дальнобойными орудиями, не могли производить полной практики и о применении своих орудий в боевой обстановке впервые узнали во время войны, встретившись лицом к лицу с врагом.
Многие участки, выбранные под полигоны как у частных владельцев, так и в угодьях министерства земледелия, ускользали из рук военного ведомства вследствие весьма высокой оценки. Почти все выбранные участки были покрыты ценным лесом, который при переходе в военное ведомство пришлось бы вырубить, причем казна понесла бы убытки. Но эти убытки были бы ничтожными по сравнению с расходами, которые понесла бы казна при покупке частновладельческих участков, а главное - по сравнению с тем вредом, который приносило обороне государства отсутствие удовлетворительных полигонов и учебных полей{133}.
Несмотря на многие неблагоприятные условия, артиллерийские учебные полигоны, в лице их начальников, играли значительную роль в надлежащей подготовке командного состава артиллерии и некоторую роль в процессе обучения батарей; особенно велико было их значение в выработке так называемого общего "артиллерийского языка", чем по справедливости могли гордиться русские артиллеристы{134}.
Физическая подготовка и спорт
В старой русской армии, особенно в строевых артиллерийских частях, физическая подготовка считалась второстепенным делом. Почти нигде не смотрели на нее, как на средство, необходимое для укрепления организма, для развития силы и ловкости, способствующих перенесению всякого рода лишений, неизбежных на войне, обеспечивающих преодоление встречающихся препятствий и пр. Русские войска, в том числе артиллерия, должны были обучаться гимнастике согласно существовавшему "Наставлению для обучения войск гимнастике", утвержденному 4 ноября 1910 г. (приказ по военному ведомству 1910 г. No 622). Таким образом, гимнастика являлась одной из обязательных отраслей военного обучения. Ею должны были заниматься ежедневно короткое время по утрам (день начинался с гимнастики, как и теперь с "утренней зарядки") и в особо отводимые изредка часы, но в большинстве случаев ею занимались, как довольно скучной и даже ненужной забавой, для "отбывания обязательного номера".
В артиллерии гимнастикой занимались обыкновенно только с молодыми солдатами, причем на этих занятиях офицеры редко присутствовали. Начальствующие лица при проверке подготовки вверенных им частей артиллерии вообще даже не интересовались постановкой в них занятий гимнастикой.
Года за 3 - 4 до начала войны в войсках пехоты и кавалерии, особенно в гвардейских, занятия гимнастикой оживились; стали до некоторой степени даже увлекаться массовыми гимнастическими упражнениями под музыку, так называемой "Сокольской гимнастикой", но главным образом показной ее стороной, как красивым зрелищем строго дисциплинированной войсковой части, стройно исполняющей под музыку по команде, как один, гимнастические упражнения. Это увлечение частей артиллерии почти не коснулось.
Никаких упражнений в гимнастических играх в артиллерии не бывало; солдаты играли иногда только "в городки".
В 1910 г. циркуляром Главного штаба была рекомендована выведшая вторым изданием брошюра Н. Я. Гердта "Легкая атлетика и атлетические игры для войск", но большинству строевых частей артиллерии эта брошюра не была известна.
Офицеры артиллерии, за весьма редкими единичными исключениями, гимнастикой вообще не занимались. Для повышения квалификации офицеров любителей гимнастического спорта организованы были в округах курсы физической подготовки и существовала в Петербурге Главная гимнастическо-фехтовальная школа, покровительствуемая военным министром Сухомлиновым и непосредственно ему подчиненная (приказ военного ведомства 16 августа 1912 г. No 426). Проходили эту школу немногие офицеры, предпочтительно из войск гвардии и кавалерийских частей.
Конный спорт процветал в кавалерийских и казачьих частях и в конной артиллерии старой армии. Установлены были обязательные скачки с препятствиями на призы; денежные суммы на призы отпускались казной. В офицерской кавалерийской школе и во многих строевых частях кавалерии устраивались парфорсные конные охоты с гончими собаками, скачки (гонки) по бумажному следу, так называемые "конкур-иппики" с вольтижировкой и джигитовкой кавказских казаков и прочие конские состязания. Скачки, устраиваемые разными скаковыми обществами (по большей части не ради развития этого спорта, а в целях наживы на азартной игре - "тотализатор"), верхи царской армии признавали полезным для кавалерии спортом. В целях поощрения этого спорта разрешались отпуски офицерам кавалерии и конной артиллерии, желающим принять участие в спортивных конных упражнениях. Но офицерские скачки должны были устраиваться обязательно с препятствиями, так называемые "стипль-чезы"; офицерские гладкие скачки не допускались{135}.
