ется, интересно любому писателю... А ну, как машина вместо вну

шительного шести-семизначного числа выдаст жалкое шесть-семь?

Значит, рукопись даже не напечатают, или просто её никто чи

тать не станет... И что будет, если его Синюю Папку машина и

забракует? Значит, и писать не стоит?

Происходят странные вещи и в Москве. Точнее, оживают и осталь

ные романы Сорокина. Его принимают за инопланетянина, к нему

подходят странные люди, предлагая какие-то ноты...

А из города ушли дети. Строить новый мир. Взрослые же попросту

струсили. И те, кто делал на прокажённых карьеру, и те, кто

просто их боялся. Им ничего не остаётся, кроме как сбежать, по

тому что здесь они не нужны, их повзрослевшие за несколько дней

дети будут жить в мире без пороков, без лжи. А их родители не

могут принять ТАКОЙ мир, они не смогут жить в нём... Остались

лишь те, кто был и до этого честен, кто может приспособиться.

Из всего города - три человека. Что будет с остальными - не важно.

Гораздо важнее, что старый город исчез, появился новый, чистый

мир...

Сорокину же осталось осознать только одно: даже если он, назло

машине сожжёт свою синюю папку, она всё равно будет существовать.

То, что он написал, сбудется, также, как и остальные его рома

ны. Потому что рукописи не горят...

* 6 *

Мне - добежать до берега, до цели,

Но свыше, с вышек, всё предрешено.

Там, у стрелков, мы дёргались в прицеле:

Умора просто, до чего смешно...

В.С. Высоцкий

Кажется, я вернулась обратно... Обыкновенный город, душный и

грузный. Обычные дома-коробки, очереди в гастрономах... Зачем

меня занесло сюда? И чья это квартира? Понятно: это учёный,

даже гениальный учёный, изобретатель. Изобрёл он, похоже, неч

то сенсационное и опасное, удивительное для него самого. Но

опасными казались открытия и Галилея, и Джордано Бруно, и Кюри.

И Галилей рисковал, когда поведал людям о своём открытии. И уми

рая, прошептал: "А всё-таки она вертится!.." И в открытие Ма

лянова начинает вмешиваться нечто свыше, даже и не человеческого

происхождения. И что же - он должен защищать своё открытие... Но

у него - семья, ребёнок... Тот, кого я первым увидела, попав

сюда, оказался вовсе не героем!

Его соседа уже "убрали" - человека просто не стало: только

прозвучало неожиданное "был" - как предупреждение. Не высовывайся,

мол, делай, как скажут. Потому что его открытие кому-то невы

годно, тому, кто "сверху видит всё"...

Жизнь Малянова мелькает перед моими глазами, как обрывки чьей-то

рукописи: всё сгорело, но рукописи не горят, и поэтому уцелело

самое важное. Вот в его квартире появляется псевдо-подруга жены,

потом - убили "секретного соседа", и завертелось ...

Вместо Малянова, место героя занимает педант, зануда и очкарик

Вечеровский: он не плавится под угрозами, не паникует. Просто

для него существует важность и необходимость того дела, которое

так не нравится "им" и так необходимо людям... "...он хотел мне

помочь. Нарисовать какую-то перспективу, доказать, что я не такой

уж трус, а он - никакой не герой. Что мы просто два учёных и нам

предложена тема, только по объективным обстоятельствам он может

сейчас заняться ей, а я - нет."

И Малянов не отваживается на риск, понимая, что могут запросто

раздавить. А Вечеровский уедет на Памир и будет там возиться с опы

тами, с заумной математикой, и это по нему будут лупить шаровыми

молниями, насылать на него привидения, замёрзших альпинистов, а

в особенности, альпинисток; обрушивать на него снежные лавины...

А может быть, он всё-таки уцелеет.

Хотя обычно это мало кому удаётся: и травят, загоняют в лагеря,

просто убивают. И учёных, физиков, исследователей, и психо

логов, и журналистов, и поэтов... Потому что "они" сильнее, и

играют по правилам Великого Стратега. Сопротивляться почти беспо

лезно, но именно из-за этого "почти" и нельзя сдаваться.

Удачи Вам, Вечеровский. А мне - пора.

* 7 *

Я - по полю, вдоль реки,

Света - тьма, нет Бога.

А в чистом поле - васильки,

Дальняя дорога.

По бокам дороги - лес

С Бабами-Ягами,

А в конце дороги той

Плаха с топорами...

В.С. Высоцкий

Вот и всё. Моё путешествие завершилось ...

Я снова сижу за письменным столом, заваленным книгами. А про

исходило ли это на самом деле, или было всего лишь сном?..

Передо мной, на подоконнике, сидит человек. Где я видела его?

Нет, не могу вспомнить. Или я ещё сплю? Человек поворачивается

ко мне и произносит: "Поздравляю. Ты прошла первый круг..."

Я вспомнила: это - Наставник, тот самый, чьи беседы с Андреем

я слушала в Городе. Значит, это было, было!!! Но почему "круг"

и почему "первый"? При чём здесь я?! Я не хочу, чтобы Экспери

менты ставили надо мной!

Но Наставник не слушает меня. Медленно он встаёт и выходит из

комнаты. Не имеет смысла пытаться его догнать; мой кратковремен

ный дар исчез: я больше не могу, как он, перемещаться в прост

ранстве и времени. Да и зачем? Если я прошла круг первый, зна

чит, будет ещё и второй, и третий: сколько хватит сил, сколько

хватит смелости. Неправ был великий Данте: круги начинаются не

в Аду, а на грешной Земле. По ней мне и предстоит пройти.

В путь, в путь!..

Список использованной литературы

( Маршрут путешествия )

1. "Отель "У погибшего альпиниста""

2. "Град обреченный"

3. "Пикник на обочине"

4. "Улитка на склоне"

5. "Хромая судьба"

6. "За миллиард лет до конца света"