сами поставили себе цель, сами сделали из идеи идола, сами сложили
головы... Модель человеческого общества действует безотказно.
Эксперимент включает в себя испытание каждого человека в отдель
ности: чтобы не пропустить ни одного, не просчитаться, думая лишь
"по большому счету". Андрей, так веривший в Эксперимент, доброво
лец, не вникая в саму суть идеи, думает: "Что такое личность? Об
щественная единица, ноль без палочки! Не о единицах речь, а об об
щественном благе... У нас один закон - общественное благо."
А вокруг него в это время царит хаос, разруха, пустые магазины и
спекуляция (это в экспериментальной-то модели общества!), и Фриц
подпольным способом снабжает всю кампанию продуктами; по ночам на
улицы выпускают сумасшедших; у стены находят трупы тех, кто пытал
ся вырваться из адского аквариума; и профессор Дональд Купер заст
релился в день павиановского нашествия.
И все это - ради абстрактного общественного блага, ради абс
трактного, ни в чем не повинного большинства. Но кто же тогда сос
тавляет это большинство, если множество гибнет? И Андрею действи
тельно повезло, что он нашел Красное Здание...
Шахматная партия в мраморном, пышно изукрашенном зале, среди
Людей-Которых-Нет. Ибо, где они: существуют лишь бороды, фалды,
пенсне, лысины... И только когда оказывается, что играть придется
людьми, близкими Воронина, живыми и ожившими, он, наконец, осозна
ет чудовищность идей "общества в целом".
Когда он отдал противнику все фигуры, которых уже не было в жи
вых, и остались только живые, Андрей захотел выйти из игры. Но
жизнь не остановишь, у нее выиграешь тогда, когда станешь таким
же, как твой противник. А противник у Воронина сильный: с усами и
трубкой, в белой полувоенной форме... Он привык играть людьми-фи
гурами. Великий Стратег не прост: "Выигрывает вовсе не тот, кто
умеет играть по всем правилам, выигрывает тот, кто сумеет отка
заться в нужный момент от всех правил, навязать игре свои правила,
неизвестные противнику, а когда понадобится - отказаться и от них."
И Воронин проиграл эту партию, потерял все фигуры, потому что не
смог принять такие правила. Но он выиграл у самого себя, потому
что вышел из игры. Выдержал экзамен на человечность, выиграл у са
мого Эксперимента.
У каждого - свое Красное Здание, свое испытание, и каким оно было
у Изи Кацмана, у тех, кто не вышел из здания, я не знаю.
Но Андрею предстоит понять и еще кое-что. Во время поисков Анти
города, которого нет, ему снова приходится отвечать за судьбы лю
дей, как в Красном Здании. И подавлять ропот все трудней, и ради
чего, он сам не знает. И только тогда до него доходит суть Экспе
римента: в его руках власть, и он осуществляет ее ради самой
власти, во имя и ради системы, которую придумал не он, но в меха
низме которой он является одним из рычагов...
Вот и все. На этом для Воронина Эксперимент закончен, он приоб
рел так много: спасенный им на шахматной доске дворник Ван, за ко
торого никто никогда не заступался, даже сам Ван, и посмертная за
писка Дональда Купера: "Приходя - не радуйся, уходя - не грусти."
И еще человечность, понимание особенности и неповторимости каж
дого, отдельно взятого человека, а не громкой идеи "Общественного
блага", позволяющей все, даже убийство.
Не буду грустить и я, покидая Город. Мне нужно спешить.
В путь, в путь...
* 3 *
Словно дымка, рассвет
Полоснул по глазам,
Отворились курки,
Как волшебный Сезам,
Появились стрелки
На помине легки
И потеха пошла в две руки,
в две руки ...
В.С.Высоцкий
Стало теплее. Бурая шкура под ногами растаяла и заплакала ручь
ями. Почему она грустит? Почему земля не радуется своему воск
решению? Ведь я покинула Город.
Куда меня занесло на этот раз? Это - тоже город, и здесь тоже
что-то не так: Хармонт и Зону разделяет граница - не только види
мая и ощутимая, но и граница человеческого разума. Зона - тот же
Антигород, она - такой же экзамен на человечность. Но воспринима
ется она хармонтцами как стихийное бедствие: потрясло и перестало,
можно успокоиться и забыть. Но население города мутирует, стари
ки и дети перестают быть людьми. Люди же не хотят этого замечать.
И в Зону таскаются сталкеры, прино
сят оттуда "подарки" Зоны, даже не задумываясь, зачем кому-то по
надобились эти опасные трофеи. Лазают в Зону, выдёргивают из неё
заведомо несущие в себе угрозу "подарки" и гибнут, даже не успев
задуматься - во имя чего. А Зона тем временем опутывает Хармонт,
словно спрут. Созданная нечеловеческим разумом, случайно или спе
циально забытая своими создателями на Земле и ставшая лакмусовой
бумажкой для её населения.
Первый, кого я здесь встречаю, это Рэдрик Шухарт, Рыжий. Та
кой же, как и все здесь, ко всему привыкший. Сталкер, фактически
преступник, лазающий в Зону и не задумывающийся, почему ему за
это платят бешеные деньги. Он, как и большинство, не позволяет
себе задумываться: ради чего всё это. По крайней мере, пока беда
не коснулась его самого.
Шухарт тянет в Зону своего друга, Кирилла. Для последнего эта
экспедиция - исследование, может быть, возможность сенсационного
научного открытия. А для Рыжего - прежде всего обследование тер
ритории, ориентирование для последующей вылазки за опасными дико
винами Зоны. Развязка неожиданна: Кирилл умирает. И, хотя пря
мых доказательств нет, Шухарт осознаёт, что виной всему он, по
тащивший друга в Зону и не оградивший его там от прямой опасности.
Но я не верю в то, что Шухарт - негодяй. Наблюдая за ним, я
убедилась, что, в сущности, он не таков, каким хочет казаться.
Он любит жену и дочь-мутанта, готов ради них на всё. Не позволя
ет увезти в лечебницу старика-отца, тоже уже не человека. Шухарт
не бросает в Зоне даже негодяя-сталкера, Стервятника Барбриджа.
Спасает жизнь тому, кто сам загубил не одну жизнь, и сам никого не
стал бы выносить из Зоны.
Шухарт мужественен и даже отчаян, он нравится мне чисто по-че
