- Как ты можешь видеть, - продолжал разглагольствовать Пономарев, - у нас есть собственные рестораны, собственные магазины и собственные школы.

- А простые люди знают об этом? - поинтересовался Дмитрий.

- Большинство знает просто они не осмеливаются говорить об этом. Пономарев хихикнул.

Дмитрий уже заметил, что основными чертами характера его приятеля были цинизм и ненасытный аппетит - наследие голодного детдомовского прошлого. Вот и сейчас Пономарев обвел руками зал с таким видом, словно ресторан принадлежал ему целиком.

- Здесь ты можешь позавтракать поистине по-королевски и практически за бесплатно. Можешь заказывать яйца, ветчину, сосиски, свежие фрукты. В клубе, на другой стороне площади, есть гимнастический зал, сауна, еще один ресторан и гастроном. Там можно купить все что угодно - икру, осетрину, красную рыбу, яблоки, апельсины. Бутылка шотландского виски стоит дешевле, чем в Америке, - примерно один рубль. Вот это, братец, я и называю - жить!

С этими словами Миша уложил два ломтика розовой лососины на кусок хлеба с маслом и склонился к Дмитрию.

- Однако в КГБ есть кое-что поинтереснее, чем жратва и выпивка. Слышал ли ты когда-нибудь о Тринадцатом отделе? - Он с опаской огляделся по сторонам и понизил голос до шепота: - Хочешь расскажу?..

Полковник Игорь Гузенко, рослый, хладнокровный, напоминающий англичанина своими голубыми глазами и щеточкой аккуратно подстриженных рыжеватых усов, слегка откашлялся и обвел глазами аудиторию.

- Сегодня мы поговорим о Первом Главном управлении, - заговорил он и ткнул указкой в схему, кнопками прикрепленную к доске. На улице стояла ненастная, ветреная погода, ветер стонал в оконных рамах, и лист бумаги надувался словно парус, силясь оторваться и улететь.

- ПГУ является управлением Комитета, отвечающим за проведение зарубежных операций. Как вы видите, - указка ткнулась в середину схемы, Первый главк включает в себя ряд структур.

- Мы начнем с отдела нелегалов, - продолжал Гузенко. - Он обеспечивает проникновение и натурализацию агентуры КГБ на территории иностранных государств, где агенты живут по поддельным документам. По соображениям безопасности каждый агент подготавливается строго индивидуально.

Дмитрий слушал, как Гузенко кратко охарактеризовал информационную и контрразведывательную службы, Десять отделов, различающихся между собой лишь по географии стран, с которыми имели дело, отдел дезинформации и перешел к отделу органов прикрытия.

- Органы прикрытия, - пояснил полковник, - направляют сотрудников КГБ на работу за границей под прикрытием какой-либо официальной организации, таких, например, как ТАСС, Аэрофлот, торгпредство, "Интурист", "Экспортфильм" и различные газеты и журналы. Мы также используем в своей работе иностранные учреждения, например, Всемирный банк, ООН, Красный Крест и международные спортивные ассоциации.

Гузенко снова оглядел курсантов и отложил указку.

- И все это входит в Первое Главное управление, - подытожил он с довольным видом, раскуривая трубку. - Есть вопросы?

Дмитрий поднялся.

- А почему на схеме отсутствует Тринадцатый отдел?

Гузенко замер.

- Как? Как вы сказали?

- Тринадцатый отдел, товарищ полковник, - повторил Дмитрий. Исполнение приговоров, или карательная служба.

Гузенко строго посмотрел на него.

- Как ваша фамилия, товарищ курсант?

- Дмитрий Морозов.

- Так вот, Дмитрий Морозов, - повторил Гузенко. - В ПГУ нет Тринадцатого отдела. Можете садиться.

- Он также называется Пятый департамент, товарищ полковник, настаивал Дмитрий, неохотно выдавая последний клочок информации которой он обладал: - Его также называют "Управление мокрых дел".

- Я уже сказал, - отрубил полковник Гузенко, и в его глазах вспыхнул гнев, - ни такого отдела, ни такого управления не существует. Садитесь же!

Дмитрий опустился на скамью, чувствуя на себе удивленные взгляды однокурсников. Щеки его горели. "Чтоб ты сдох, Гузенко, - думал он. - Врешь как сивый мерин "Нет такого отдела...", козел. Да это же самый главный отдел во всем КГБ!"

За ужином он мрачно ковырял свой бифштекс, когда рядом с ним возник майор Некрасов.

- Курсант Морозов, срочно к генералу Любельскому! - объявил он.

Похожий на гнома начальник Высшей школы сидел за столом в своем кабинете, обставленном строго, без излишней роскоши. Поджав губы, он листал пухлое личное дело Дмитрия. Когда Дмитрий вошел и отдал честь, генерал хмуро посмотрел на него.

- Курсант Морозов по вашему приказанию прибыл! Генерал Любельский казался крайне сердитым, почти разгневанным. Лоб его пересекала глубокая морщина отчего прямые брови опустились еще ниже, придавая широкоскулому лицу генерала почти злобное выражение. Времени на предисловия генерал тратить не стал.

- Кто рассказал тебе о Тринадцатом отделе?

Дмитрий с трудом сглотнул.

- Я услышал об этом от друзей.

- От кого? Имена! Быстро!

Дмитрий ничего не ответил.

- Я хочу знать, - повторил Любельский, - как и от кого ты узнал о существовании этой службы?

"Нельзя рассказывать о Пономареве, - пронеслось в голове Дмитрия. Они вышвырнут его из школы за несколько недель до выпуска!"

- Вы же знаете, товарищ генерал, слухами земля полнится, особенно в школе. Приходится выслушивать самые разнообразные сказки.

Генерал Любельский взял в руку листок бумаги, исписанный аккуратным, четким почерком и взмахнул им.

- Значит, курсант Морозов, все, что вы наговорили сегодня Тринадцатый отдел, Пятый департамент, "Управление мокрых дел" - все это вы почерпнули из слухов? Какие еще слухи дошли до вас, курсант?

Дмитрий снова промолчал. "Чертов недомерок хочет выкинуть меня!" подумал он в отчаянии.

Генерал Любельский, казалось, кипел от едва сдерживаемого гнева.

- Мне хотелось бы, курсант Морозов, чтобы вы зарубили себе на носу то, как вы вели себя сегодня, вполне достаточное основание для того, чтобы исключить вас из школы...

Оскалившись, он смотрел на Дмитрия до тех пор, пока тот не опустил взгляд.

- Листая ваше личное дело, я обнаружил, что вас рекомендовал сам генерал Ткаченко.