– Сколько мы будем торчать у этой дыры, – сказала Нина Федоровна, впрочем, ни к кому прямо не обращаясь.

– Верно, – подхватил на лету мысль тамада Василь Васильевич.

– Коль жених в наличии, надо чтоб по-людски, и дальше, понимаете ли, будем гулять на свадьбе.

Адолия сразу же крепко ухватила за руку своего законного Англичанина, повела в нужном направлении. Теперь впереди шел Василь Васильевич, а за ним мы все по улице Преображенской. Из окон домов, как и положено, выглядывали проживающие там, кричали:

– Нашелся?

– Что ли, в Америку хотел улететь?

И за всех объясняла медсестра Гермина Ярославовна:

– У нас не улетишь. Контролируем ситуацию.

А из окон шла своя дискуссия:

– Вроде, жена его прилетала с детьми и внуками.

– И что с того? Как прилетела, так, понимаете ли, и улетела. У нас своя подруга жизни приготовлена, – это уж отбивался Василь Васильевич.

– Оно конечно, – соглашались в окнах, – молодая завсегда слаще старой…

А некоторые сердобольные кричали:

– Деток жалко.

– Мы своих деток напурфырычим, – поставил точку Семен Гаврилов. Лично я мог и красивее окантовать, но зачем, думаю, контрофилировать дальше, и, поскольку я не привык выступать на собраниях, тянуть руку, брать слово, вы, наверное, заметили, что я отсиживаюсь на последней скамейке, не умею высовываться, так мне спокойнее, да в наше время лучше не надо, не разберешься, как говорится, без пол-литра… А между прочим, мы уже вошли опять в сад матери Софьи и неразлучных сестер Веры, Надежды и Любови и уже сели за свадебный стол, и тамада Василь Васильевич уже поднял стакан с водкой, а медсестра Гермина Ярославовна еще раньше до того успела наверстать упущенное и налила себе по новой, и подтянулась к столу Мирра Евсеевна, и, заметив опоздавшую, Василь Васильевич сразу вспыхнул красноречием:

– Ну, что, уважаемая Мирра Евсеевна, как вы наблюдаете, за кого, понимаете ли, нам сейчас намочить горло, чтоб закипела кровь в груди?

– Ах, какие тут мои предположения?

– Так что, понимаете ли, получается? Вы, уважаемая Мирра Евсеевна, не сильно возражаете, если мы им предскажем – совет да любовь…

Мирра Евсеевна не успела ответить, как мы все закричали:

– Совет да любовь! – И еще: – Горько!

И кругом разорвало потеплевший весенний воздух смехом и застольным выпиванием, и кстати тут грянул мужской и женский хор рабочих и служащих под управлением композитора Араб-оглы:

Эх, речка моя, хоботистая, Неглубокая, неширокая, А утопчивая…

– Посмотрите, на Адолию, – вставила слово Нина Федоровна, – она пополнела в талии.

Когда уже полковник Дон Хуан де Сантис, попрощавшись с женой, поднялся по спущенной с вертолета лестницы из машины, где его личный шофер monsieur Serge даже не заглушил мотор, и когда борт развернулся и начал набирать высоту, и шум от его винтов еще висел над дорогой, спокойный голос Лолиты переломил внезапную паузу:

– Чего ты стоишь, езжай.

– Mais o`u, madame?

– Давай, Сережа, домой.

– Вы же хотели сначала ехать к дому артиста?

– Опомнись, чего ты мне выкаешь?

– Извини, я понял. Значит, как всегда?

– Наконец-то. Сначала удовольствия, потом дела.

Машина полковника быстро набирала скорость.

– Может, пересядешь вперед?

Лолита не ответила, она молча курила. Потом наклонилась, обхватила его руками за шею.

– Ты так сжимаешь, будто хочешь меня удушить.

– Пока нет, – она засмеялась, выпустив струйку сигаретного дыма.

– Это страсть, monsieur Serge, как называет тебя полковник, – и разжала руки.

– У тебя страсть? Не смеши.

– Ты думаешь, если следишь за полковником и за мной, если спишь со мной, то тебе все обо мне известно? Ошибаешься. – И резко: – Рыжий, поворачивай к месту преступления!

Дальше всю дорогу они не произнесли ни слова.

Вы спите, а они растут! Жесткие, колкие, толстые!

Что же делать? Удалять с корнем, то есть ЭПИЛИРОВАТЬ. Все модели нового поколения эпиляторов philips будут работать на вас.

Никаких колкостей! Скорее измени жизнь! И останется только нежность и ласка.

Маленький человек ХХI века – это яппи (yuppie – young urban professionals). Молодые городские профессионалы, амбициозные и энергичные, следящие за собой и лояльно настроенные политически. Яппи обслуживают богачей. Познакомиться с яппи можно на ярмарке тщеславия.

Имя: Кевин Пулсен. Виртуальное имя неизвестно. Супер-трупер-хакер. Взломал астрономическое количество серверов и систем, причем сделал это настолько виртуозно, что его пригласили в Пентагон – руководить там всеми защитными системами.

Исчезают лягушки во всем мире. Лягушки, жабы и саламандры являются своеобразным барометром окружающей среды. Огромные потоки ультрафиолетового излучения губительны для кожи лягушек, состоящей из микромембран.

Американский эксперт Алан Симпсон считает, что зеленые твари обречены.

То, от чего сегодня умирают они, завтра убьет нас.

Памятка:

«ПРАВИЛА И ПОРЯДОК ПОВЕДЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ ПРИ УГРОЗЕ И ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО АКТА» (краткое изложение)

В любой обстановке не паникуйте. Уберите с окон горшки с цветами (поставьте их на пол).

Заклейте стекла окон полосками бумаги, если есть возможность – закройте окна щитами. Сложите в сумку необходимые Вам документы, вещи для случая экстренной эвакуации.

По возможности реже пользуйтесь общественным транспортом. Если есть возможность, отправьтесь с детьми и престарелыми родственниками на несколько дней на дачу, в деревню, к родственникам за город.

Цветы на платье Адолии заоблачно смутились от слов Нины Федоровны, и наша невеста с тихой музыкой сердца посмотрела на своего принца, пусть не такого молодого, пусть с колючим ежиком волос на круглой голове, и, как говорится, естество времени оставило там немало своих памяток, и овражки от прошлых зим, и красная шишечка на темени, что ежиком не заросла, да теперь, пожалуй что, не зарастет, и сам принц этот, Англичанин, никак не отреагировал, а законспирировал себя на стакане с водкой, намериваясь ее отправить внутрь себя, как вдруг его кто толкнул под локоть, не донес стакан, даже чуть пролил, поглядел на Адолию.

А она глядела на него

И он со стаканом водки в руке

А надо бы уже кричать ГОРЬКО!

Естественно, нам казалось, что мы слышим их праздник счастья, поскольку редко кому из нас обламывалась такая удача, и, чтобы разрядить обстановку, медсестра Гермина Ярославовна сказала:

– Если он правда Англичанин, то он все-таки хоть немного, а шпион. И нашей Адолии не надо на него так празднично глядеть, пусть на него поглядят наши органы, а с демократией можно еще погодить, – и она прицельно, в один дух, уговорила стакан с водкой.

А Семен Гаврилов кинул свою лопату угля в разгоревшуюся топку, благо дверца была для всех открыта:

– Если он олигарх, ать его за уши, то ему хана, ей-бо, Адолию жалко, – Семен, прежде чем выпить, аккуратно вытер ладонью рот.

– Чего такое хана? – пискнула Мирра Евсеевна.

– Хватит! – крикнул тамада Василь Васильевич. – Развели, понимаете ли, тут заупокойные видения, чтоб это, понимаете ли, прекратить! Забыли, чего у нас? У нас, если в старом исчислении, важнейшее организационно-хозяйственное мероприятие, свадьба.

А свадеб пока никто не отменял, так или нет? Тут сидит молодежь Вера, Надежда и Любовь, а также мать их Софья, чего они, понимаете ли, скажут?

Молодежь только захихикала, но выступать не стала.

– Неужели и любовь отменят? – тихо, как бы себе, сказала Нина Федоровна, да еще прошептала: – Как же деток рожать?

– Без любви можно, – опять кинул уголь Семен Гаврилов, –американцы в пробирках детей нафурычили…

– Замолчите! – крикнула Адолия.

– Американцы нам не указ, – поднялся тамада Василь Васильевич.