Ездили с Тоней на пляж.

Жара, солнце припекает, куча людей. Рядом с нами располагается семья. Папа, мама и два сына: совсем малыш лет трёх и старший брат, с виду восьмиклассник.

Восьмиклассник говорит:

─ Пап, ты что, больной? Ты зачем кофту взял? На улице +30!

─ Ага, и твою тоже! У тебя сопли!

Мы с Тоней смеемся. Парень небось уже с девочками ВКонтакте переписывается, каждый день проверяет, на сколько накачались бицепсы, целую неделю ходил на турники, всматривается в зеркало: не начали ли у него расти усы? ─ и вполне справедливо считает себя настоящим мужчиной. А тут папа с кофтой… и сопли.

Родительская забота порой умиляет.

Вот, помню, в детстве: сижу во дворе с мальчиком на лавочке. И он мне нравится. Нет, не так. Я его люблю (потому что в детстве ты сразу любил, не было никаких «нравится», симпатий, нам хорошо вместе – сразу любовь). Так вот, сидим мы на лавочке и болтаем. У нас все серьезно. И тут я слышу голос моей мамы. Она возвращается из магазина, до меня ей еще метров двадцать. И она кричит мне издалека так, что слышит весь двор: «Олечка, идем домой! Я купила твои любимые вафли!».

Я вжимаюсь в лавочку: мама, блин, ну какие вафли?

Моя мама вообще всегда так делает. Если она увидела меня случайно в городе, то независимо от расстояния, разделяющего нас, она сделает всё, чтобы я поняла, как она рада меня видеть. Она будет звать меня по имени, махать рукой. Показывать поднятым вверх пальцем, как я классно выгляжу. Еще обязательно скажет: «А я такая иду-иду и думаю, что это за красивая девушка идет? Смотрю, а это ж моя Олечка!».

Да ладно, мам! Почему ты никогда не узнаешь родную дочь?

Или взять кофту. В детстве мама выносила ее всегда невовремя. Никогда не было такого, что я гуляю во дворе и думаю, блин, че-то холодно стало, вот бы мама кофту вынесла. Никогда. Она делала это или в разгар какой-нибудь игры, или когда я пыталась залезть на крышу, поймать кошку, отобрать свой велосипед, терла грецкий орех об асфальт, чтобы избавиться от зеленой кожуры. И кофту одевать в такие моменты совсем не хочется.

Когда я училась в университете, мама звонила почти каждый день и говорила, чтобы я взяла с собой на пары бутерброд. Я всегда возмущалась: «Мама, ну как ты себе это представляешь?».

«А что такого? Ты вот возьми и посмотришь, как все у тебя просить будут!»

***

Я живу отдельно от родителей уже восемь лет.

Когда приехала учиться в Минск, как-то сразу втянулась в студенческую жизнь. Новый, такой большой и красивый город, новые знакомства, впечатления. В сердце всегда была только радость. Мне кажется, что я вообще не скучала по дому.

Но в тяжелые периоды моей жизни, когда подолгу не разрешаются проблемы, одолевают сомнения, что-то пугает или тревожит, меня просто магнитом тянет в родительский дом. И даже не за советом или материальной помощью. А просто потому, что знаю.

Что проснусь в воскресенье в своей кровати и увижу, что мама с утра заходила ко мне и открыла окно, чтобы комната наполнилась утренней свежестью. Услышу родительские голоса на кухне и не буду вставать еще минут десять, чтобы насладиться этими минутами.

Я слышу, как они переговариваются. Не слишком громко, чтобы не разбудить меня. Папа трет картошку. Они жарят драники. Обязательное воскресное блюдо. Я слышу, как потрескивает масло на сковороде. Не выдерживаю. Иду на кухню.

Вопреки всем правилам этики, сажусь за стол в пижаме, поджав одну ногу под себя. Папа обязательно говорит, что так сидеть некрасиво. Соглашаюсь. Хватаю горячий золотистый драник рукой.

Родной дом лечит душу.

Наша семья никогда не была совершенной и идеально счастливой, как в рекламе майонеза. Мы ссоримся и обижаемся. Но это всё неважно.

Важно, что дома для меня всегда найдутся теплая кофта и любимые вафли.

…Я вижу отца, идущего вдоль свежевспаханной борозды, чуть осунувшегося под грузом проблем и забот, задумчивого и уставшего. Он замечает меня, и на его лице появляется широкая искренняя улыбка. Тоненькие ниточки морщинок разбегаются от уголков его глаз.

Я смотрю на него с любовью. С грустью отмечаю про себя, что после последней нашей встречи седых волос у него стало больше.

Мне так легко здесь дышать… И весна накрывает меня с головой своей сладкой волной. Запахи свежевспаханной земли и цветущих абрикосов.

Это мое личное «место силы», моя опора и моя земля! И, наверное, если бы меня попросили назвать свою Родину, я бы назвала не адрес многоквартирного дома моего родного города, а адрес именно этого места… деревни, где проводила свое детство.

Здесь каждый камень, каждая обветшалая доска уже покосившегося забора, дверь с облупившейся красной краской хранят в себе воспоминания счастливого детства.

Как здорово было!

…ждать румяные пышные бабушкины пироги из печки на Пасху, с детским нетерпением срывать с дерева недоспевшую каштель, вдоволь набегавшись, жадными глотками пить из ведра холодную колодезную воду, залезать на чердак и с таинственным замиранием прикасаться к пыльным старинным сундукам, хранящим свои секреты.

…кувыркаться «на друке», ждать в вечерней тишине и умиротворении парного молока, срывать клубнику с грядки и чувствовать на зубах скрежет земли.

…залезать на стог сена и убегать от угроз дедушки со смехом и испугом.

…сделать себе комнату в «старой хате», куда будет закрыт вход взрослым и где будут обсуждаться и планироваться самые невероятные приключения, рассказываться секреты и страшные истории. Притащить туда старую мебель и разукрасить стены цветными мелками.

…делать самые вкусные конфеты ─ сахар, растопленный с водой на сковороде, хвататься за свисающие ветви березы и, раскачавшись, с силой отталкиваться от пригорка.

…есть бабушкину «товканiцу» со сковородки, омлет и горячие, обжигающие руки «пышки» c какао, «пальцем пиханную» колбасу, которую бабушка делила поровну между всеми внуками и вешала сушить в кладовке на «тычке». Нелегкое это было испытание ─ дождаться, когда она уже будет готова.

***

Теплый летний вечер. Мы накрываем стол прямо на улице, чтобы насладиться вечерней прохладой, огромными звездами и стрекотанием сверчков. За столом смех, шутки и песни, от которых на душе становится хорошо: