– Твою мать, – задумчиво заключила Таня.

– Как исправлять будем? – злобно поинтересовалась я.

– А никак, – мрачно отрезала Сиротина. – Кристоф программу уже утвердил. И твоя фотка в буклете есть. Ничего, кстати, выглядишь, – нехотя похвалила меня Таня. – Ты где фотографировалась?

«Где? Таня, не заставляй меня рифмовать!»

– Таня, опомнись. Откуда всё это вообще взялось? – Мне рвать и метать хотелось.

– От верблюда, – вздохнула Сиротина. – Я так полагаю, что, пока я была в отпуске, мои обалдевшие от Сыча упыри срочно верстали программу и, очевидно, взяли шаблон из конференции прошлого года. Но вместо этой твоей начальницы Измайловой – вечной любительницы выступать на подобных мероприятиях, но подвернувшей ногу и уже тогда бюллетенившей – они всунули в программу выступлений тебя. Мои упыри решили, что ты за неё выступишь.

– А твои подчинённые меня могли спросить? – Я бросила в рот тонкую сигарету с ментолом.

– Могли, – справедливо согласилась Таня. – Но не спросили.

– Тогда они – ты уж прости меня! – не упыри, а дебилы.

– Конечно, дебилы, – с легкостью сдала своих «великодушная» Таня. – Но поскольку отвертеться без ущерба для меня у тебя не получится, то – готовь презентацию, Ленок.

– По освоению фондов? – желчно поинтересовалась я, поднося зажигалку к «ментолке».

– Ага. Но ты не расстраивайся. – У Тани, наконец, проснулась спящая совесть. – Круглый стол будет вести Лёша Андреев. Я его тыщу лет знаю. Наш человек, – зачем-то похвасталась Таня. – И я тебе помогу.

– Это как, простите? Вместо меня выступишь? – я иронично выдохнула в приоткрытый ставень дымок.

– Не ёрничай, – строго одёрнула меня Таня. – Вообще-то, я имела в виду, что я могу попросить Лёшу, чтобы он тебя морально поддерживал и к слайдам не докапывался.

Если что-то могло окончательно меня добить, то это понимание, как именно этот «Лёша» будет «морально поддерживать меня» после фразы «капут Гитлер».

– Тань, – слабым голосом отозвалась я. – Сделай мне только одно одолжение: забудь про своё желание звонить своему драгоценному Лёше.

– Но…

– Или я тоже никуда не поеду, – пригрозила я. – Вот возьму – и возьму больничный.

– Не получится. Я тебя сдам, – отрезала Сиротина.

– Да-а? Ну, а я тогда скажу, что у меня диск из спины вылетел. И справку из Газпромовской поликлиники принесу. Ага?

– Только попробуй!.. Ой, у меня вторая линия. Всё, Ленок, потом, потом, – и Таня ловко бросила трубку. Я вздохнула и медленно положила на подоконник iPhone – новогодний подарок Макса.

– Лен, ужинать пойдём? – постучал в дверь балкона Максим. – Поедим, а потом, если хочешь, мы с тобой погулять сходим. Возьму тебя за руку, отведу в парк, куплю тебе мороженое…

Мороженое я любила. Сливочное. С кофе.

– Нет, Макс, не получится, – грустно сказала я. – Мне, видишь ли, тоже «повезло»: придётся презентацию делать.

– Жаль, – огорчился Максим. – А у меня были такие планы!

– А мне-то как жаль, – вздохнула я, жалея испорченный вечер.

В час ночи адский труд всей моей жизни был готов. Оставалось только проверить цифры и отправить слайды на электронный адрес Сиротиной. На это ушло ещё полчаса. Вздохнув и стягивая на ходу футболку, я отправилась в душ. Очень хотелось налить ванну, взбить пену, забраться в тёмную глубину и тихо там забыться. Но сил на метания с ванной уже не было, и я просто скользнула в постель, под теплый бок Макса. Сафронов тихо посапывал во сне. По потолку стайкой метнулись прозрачные серые тени, а я вдруг вспомнила смеющиеся серые глаза. «Это не моё шоу», – ещё раз повторила себе я. Не помогло. Вздохнув, потянула на себя Макса.

– Лен, ты что? – спросонья не понял он.

– Я тебя хочу…

– А-а, ну, тогда иди сюда. – Он поцеловал меня в плечо, привычно подмял под себя. Последнее, о чём я подумала, закрывая глаза: «Я не хочу другого…»

IV.

27. Число женщин, с которыми я переспал за последний год – двадцать семь. Правда, есть ещё московская Юля, Света из Питера и Хелен из Германии. Особняком стоит Магда. А та, что я видел пару часов назад, возможно, моя двадцать восьмая. Что-то в ней есть. Интересно, что? Смеющиеся глаза? Тёмные волосы, к которым я всегда был неравнодушен? Пикантная дерзость с лёгкой толикой смущения, что по-своему меня заводило? Или же – это порода, которая чувствовалась в ней, и которой не обладал сам я?

Лена… её зовут Елена Ларионова. Я это имя запомню. Потому что она и я очень скоро встретимся в Дании. Ну, а дальше, как говорится, се ля ви. И это – уже моё шоу!

Я сижу в глубоком кожаном кресле, в огромном гостиничном номере, снятом для меня в московской гостинице «SAS Radisson». Закинув ноги на стол, одним глазом рассматриваю на плазме странно-ломаный клип «One Republic». Другим обозреваю голую Юльку. Юлька, призывно раскинув ноги, спит на моей кровати. Сегодня у нас с ней последняя ночь, а потом, как в том анекдоте: «Я тебя трахаю, милая, а утром ты исчезаешь». И не потому, что ты успела порядком мне надоесть. И не потому, что ты вбила себе в голову, что я у тебя почти в кармане и представляю собой твой заветный билет из Бирюлёво в Германию. А потому что я перехожу к последней фазе операции под названием: «Алексей Андреев делает свой гешефт».

А теперь – к сути. Последние пять лет я работаю в немецком офисе «Systems One» в должности директора по продажам. «Systems One» (изначально датская, а теперь мультинациональная компания), имеет порядка сорока представительств в Америке и Европе и один офис в Москве. Московский офис возглавляет шестидесятипятилетний датчанин Кристоф Кристенссен. В 2000-х московское представительство переродилось в «ООО», виртуально привозящее и складирующее на своей онлайн-территории системы управления предприятиями. С тех пор прямыми продажами занимаются реселлеры, а продвижением – дистрибуторы. В России у «Systems One» их всего три, и все они находятся в относительно равных условиях.

Дистрибутор первый – «Ирбис». Этой фирме дают в год на полмиллиона больше. После чего семьдесят процентов этой прекрасной суммы возвращается в карман лично Кристенссену. Дистрибутор второй – «Корса». Так, ни рыба, ни мясо, но «Корса» нужна, чтобы сохранять баланс сил в природе. И, наконец, самый сладкий кусок – «OilИнформ». «OilИнформ» работает по нефтегазу и принадлежит одному серьезному челу по фамилии Поручиков. Основной доход Григорию Поручикову приносит банк, занимающий десятое место в рейтинге самых стабильных российских финансовых институтов. В 2008-м, когда в России случился очередной кризис, Поручиков сделал только одну ошибку: пустил часть акций «OilИнформ» в свободную распродажу. Угадайте, и у кого теперь эти акции? Барабанная дробь: правильно, у старика Кристенссена. Акции, правда, куплены на другое лицо…

Таким образом, обеспечив себе кормушку для неголодной старости, полгода назад Кристоф решил валить на пенсию. Тогда-то он и сделал мне предложение практически руки и сердца. Цена нашей сделки: Кристоф на совете директоров рекомендует меня на своё место, а я взамен помогаю ему аннулировать «Ирбис», чтобы никто не смог прихватить его за прежние шахер-махер. Оптимальный способ выбрасывания «Ирбис» на улицу – выявление фальшивой отчётности по украденным деньгам. В таких случаях (рассказываю, потому что знаю, как это происходит) некто «независимый» указывает «безопасникам» «Systems One» на двойную отчётность. После серии внутренних разборок и громких угроз подать в суд на ворюг из «Ирбис» датчане в головном офисе придут к общему и разумному знаменателю: проще расстаться с деньгами, чем публично признаться, что они ни черта не смыслят в собственной бухгалтерии. В итоге, на улицу с волчьим билетом вылетят двое менеджеров – тот, кто готовил «фальшак» в «Ирбис», и тот, кто принимал его в московском представительстве. Ну, а «Ирбис» через полгода откроется уже под другим именем и с другим генеральным директором. Всё. Гениально и просто.