Каким-то уголком сознания он продолжал анализировать происходящее и даже удивляться. Он почувствовал чудовищные толчки: разрушавшийся Туннель выбрасывал Сплайн параллельно своей оси. В любой момент корпус «Краба» мог расплющиться, похоронив под собой его обитателя; шкура Сплайна, наверное, уже кипела. Мысль о том, что случившееся ничего не изменит, пришла слишком поздно.
В мощном потоке ослепительно яркого света, вспыхнувшего внезапно вокруг корабля, взорвался виртуал Гарри.
Кусочки Туннеля, казалось, летели вперед, обгоняя «Краб». Трещины в пространстве-времени казались теперь ветвящимися Туннелями, уходящими в бесконечность.
Майкл не понимал, что происходит. По-видимому, это не вполне согласовывалось с задуманным…
Пространство-время было разрушено. Майкл страшно закричал.
Изображение портала стояло теперь на каждом уцелевшем трансляторе «Друзей Вигнера».
Мириам Берг сидела на пожухлой траве, достаточно близко к центру аппарата, чтобы за разрушенными домиками Друзей заметить россыпи коричневатого песчаника — в углублениях, оставленных камнями Стоунхенджа.
Язофт Парц, облаченный в новенький, но совершенно не подходящий ему наряд, сидел рядом с ней, подогнув под себя ноги. Вблизи стояла посадочная шлюпка с «Нарликара». Братья Д'Арси отпустили Мириам на корабль Друзей вместе со счастливо выловленными Широй и Язофтом.
Она чувствовала, что зеленые глаза Парца внимательно изучают ее. Он почти излучал благорасположение. Ну и черт с ним! Черт с ними со всеми!
Мириам уставилась на изображение грациозного портала, словно собираясь броситься сквозь экран, туда, к Майклу. Она знала, что если сможет сосредоточиться, то забудет обо всем — и о странном, непроницаемом человеке из Будущего, сидящем рядом с ней, и о Друзьях, копошащихся вдалеке, и даже о проклятом разреженном воздухе и непостоянной гравитации, вызванных повреждениями аппарата.
Долгожданный момент наступал. Портал, словно бриллиант, блестел на экране ее транслятора.
Затем внутри портала бесшумно вспыхнуло ярко-голубое пламя и хлынуло наружу. Вспышка осветила всех, кто смотрел в эту секунду на экран — лицо Парца, бесцветные лица Друзей. Казалось, что у каждого из них горит в руках яркая свечка.
Свет погас. Когда она набралась мужества и подняла глаза, портала уже не было, в пространстве летели, блестя и кувыркаясь, куски каркаса.
Она швырнула транслятор на траву, экраном вниз.
— Вот и все, — сказал Язофт Парц. — Майкл Пул его запечатал.
В этом не приходилось сомневаться.
Мириам Берг сильно, до боли, вонзила пальцы в землю.
— Теперь придется чистить космос от этих обломков, — зачем-то сказала она. — Опасны для навигации.
— Все уже прошло, вы же знаете, — продолжил Парц. — Теперь нам нужно начинать жить заново.
— ?
— Нужно забыть о Прошлом. Или, в моем случае, о Будущем.
Она подняла голову, рассеянно глядя на Юпитер.
— Будущее никуда не денется, — сказала она. — Ваше собственное Будущее. И здесь вам есть чем заняться. И Друзьям, разумеется.
— Чем же? — усмехнулся он.
— Как чем? Для начала — «Антистаростью». Впервые в жизни пройдете современное — простите, древнее — медицинское обслуживание.
— Мы как инопланетяне на своей родной планете, — засмеялся Парц. Заброшенные так далеко от своего времени…
— Все будет отлично. — Она пожала плечами. — Можете основать колонию: есть масса свободных мест — или направиться к звездам… Конечно, у вас теперь нет гипердвигателя — остаются только субсветовые перелеты. Но удовольствия от этого не меньше, уж поверьте мне.
— Да, конечно. Но такие предложения могут увлечь только молодых людей, а не меня.
Мириам удивленно посмотрела на него.
— Что это значит? Сколько вам лет? Кто вы вообще такой, Язофт?
Он рассмеялся и хрустнул своими пальцами.
— О, я думаю, моя история уже закончена. Я видел, сделал, изучил больше, чем даже мечтал. Или был достоин.
Ее глаза сузились.
— Вы отказываетесь от «Антистарости»? Смотрите, если вы просто чувствуете вину из-за вашей работы в Оккупации, то никто…
— Дело не в этом, — мягко ответил Пари. — Я не имею в виду какие-то сложные формы самоубийства, дорогая. И не страдаю столь сильно от чувства вины. От этого никуда уже не денешься. Я, конечно, считаю, что, покинув навсегда свое время на борту этого проклятого Сплайна, я принес землянам больше пользы, чем вреда, и мне этого достаточно. Осуществились все мои самые заветные желания. Я теперь знаю, что, хотя проект «Друзей Вигнера» и провалился, Земля все равно будет освобождена от владычества Квакса. А теперь мне ничего не нужно, я не думаю, что хотел бы наблюдать за этим процессом. Вы понимаете меня?
— Кажется, да, — улыбнулась Мириам. — Хотя я могла бы упрекнуть вас в близорукости. Вон, «Друзья Вигнера» продумали свой проект до самого конца света!
— Они не только Будущим всей Вселенной занимались, — усмехнулся Парц, — но и неплохо продумали свое собственное!
— Да, я помню, вы рассказывали мне о планах Ширы. Ну, а вы сами? Совершить такое путешествие, навсегда потерять родную эпоху — и что? Опять в политику?
— Возможно, — согласился бывший дипломат, — хотя после разговора с Широй у меня появились новые идеи. Вы упоминали о межзвездных субсветовых перелетах, помните? Возможно, я присоединюсь к Друзьям. Теперь они собираются употребить в своих целях парадокс близнецов.
— Да, и побыстрее вернуться домой, — засмеялась Шира.
— За один год путешествия в космосе на Земле проходит пятнадцать! Мне кажется, это не для вас.
— А как же вы, Мириам? Ведь вы тоже оказались в другом времени, и для вас прошедшее здесь столетие — не менее грандиозный срок, чем для меня полтора тысячелетия. Что же вы собираетесь делать?
Она неопределенно пожала плечами.
— Еще не решила. Возможно, тоже полечу с Друзьями, чтобы вернуться домой через пятнадцать столетий…
— …и увидеть появление Майкла Пула в оккупированной Солнечной системе? И его подвиг?
Мириам посмотрела на висящий в зените Юпитер, пытаясь разглядеть на его фоне обломки разрушенного портала.
— Это позволит мне острее почувствовать потерю, — сказала она, — хотя вы тоже понимаете, Язофт, Майкл уже не вернется. Туда, где он теперь, я даже на звездолете попасть не смогу.
Они ненадолго замолчали, рассматривая на экранах своих трансляторов искристые разлетающиеся обломки. Затем Парц сказал:
— Вставайте. Здесь очень холодно, да и дышать трудно. Давайте вернемся на шлюпку «Нарликара». Там тепло и можно подкрепиться.
— Да, — вздохнула Мириам Берг. — В самом деле, отличная идея, Язофт.
Она встала, неуверенно держась на затекших от долгого сидения ногах. Осторожно, даже нежно, Язофт Парц взял се под руку, и они медленно пошли к шлюпке.
Пространство-время в самом деле очень хрупко.
Его материя изрешечена Туннелями самых разных масштабов. В масштабе, меньшем, чем планковская длина, они образуются благодаря действию неопределенностей, соотношение которых усложняет структуру мировых линий. Некоторые из Туннелей достигают макроскопических масштабов — иногда случайно, а иногда из-за вмешательства разума.
Пространство-время похоже на рыхлый весенний лед, пронизанный мельчайшими трещинками и готовый превратиться в жидкую кашицу. Когда внутри искусственно созданного Туннеля включился гипердвигатель Майкла Пула, то, подобно громадному молотку, он стал крошить Туннель направо и налево. Под ударами тут же зазмеились трещины, объединились в сеть, от которой пошли новые трещины, непрерывно изменяя пространственно-временную структуру.
Разбитый вдребезги Сплайн, торчащий из него «Краб», облако еще недавно воинственных антител вокруг них — все это выскочило на другом конце уже не существующего Туннеля со скоростью, на какие-то сантиметры в секунду меньшей скорости света. Море выделившейся при взрыве энергии излилось в пространство потоком сверхэнергичных частиц, ливнями распространявшихся вокруг Сплайна.
