Анар Азимов

Тела

Квартира. На заднем плане - окно с видом на панораму современного города. Впереди, задней частью к зрителям, подвешены настенные часы. Входит женщина лет 50. Ее волосы седы, ее платье старомодно, туфли подчеркнуто нарядны. Она приближается к краю сцены и смотрит перед собой, как будто в зеркало. Она прикасается к морщинам на своем лице.

ЖЕНЩИНА ЛЕТ 50. Это новая, или я видела ее вчера? Что лучше? Если да, то я постарела еще на один день. Если нет, вчера я не была моложе, чем сегодня. Ничто не может быть достаточно хорошо для меня. (С отчаянием.) Ничто. (Пауза. С внезапным кокетством.) Потому что даже одна морщина - это слишком для такой молодой и красивой женщины, как я. (Пауза. С большим кокетством.) Я даже хотела бы быть стара и уродлива. Будь я уродлива и стара, морщины не беспокоили бы меня. Будь... (С отчаянием, но спокойно.) Мой сын. (Делает движение вбок от воображаемого зеркала, как бы уходя. Быстрое затемнение. Слышен стук каблуков Женщины, как если бы она поднималась по лестнице. Слышен звук открываемой и закрываемой двери. Освещение постепенно достигает максимальной степени. Декорации поменялись: На заднем плане - круговая лестница на второй этаж с галереей, под ней на первом этаже - большое зеркало в человеческий рост. На стене - часы. Они стоят. На первом этаже стоит юноша; на нем ярко-красный пояс. На втором этаже у двери стоит девушка. Юноша озирается и, наконец, смотрит наверх.)

ЮНОША. А, вот ты где. Спустись пока.(Девушка спускается довольно громко. Юноша шипит). Тихо, она услышит.(Девушка идет на цыпочках.) Ты действительно понимаешь, что это нужно сделать?

ДЕВУШКА. Не понимаю, почему это должна делать я.

ЮНОША (жестко, с истерическим юмором). Потому что подобное устраняется подобным.

ДЕВУШКА (с обидой). Я всегда знала, что ты не делаешь между нами никакой разницы.

ЮНОША. Не сваливай на меня содеянное природой. (Достает пистолет.) Возьми. (Девушка вздрагивает и молча, словно загипнотизированная, смотрит на пистолет.)

ДЕВУШКА (заворожено). Нет, нет, я не могу.

ЮНОША. Ты не говорила ничего такого, а теперь ты говоришь, что не можешь. Как ты можешь говорить так?

ДЕВУШКА. Это грех.

ЮНОША. Грех - то, что делает моя мать.

ДЕВУШКА. Это преступление.

ЮНОША. Это не будет преступлением, если никто не увидит нас.

ДЕВУШКА (ей почти дурно). О, нет...

ЮНОША. О, да, и если ты так слаба, я...

ДЕВУШКА (с некоторым облегчением и со страхом). ... ты сделаешь это сам?

ЮНОША. Что?

ДЕВУШКА. Ты сам убьешь свою мать?

ЮНОША. Твой вопрос некорректен. Ты, конечно, можешь убить свою, если хочешь, но мы ведь с тобой не брат и сестра.

ДЕВУШКА. Эти тонкости не для меня. У меня нет философского образования.

ЮНОША. Ты в нем не нуждаешься. (Подходит близко.)Я все равно люблю тебя...

ДЕВУШКА (с желанием). За что же ты любишь меня?

ЮНОША. Сейчас это не имеет значения.

ДЕВУШКА. А когда?

ЮНОША. Потом.

ДЕВУШКА. А что сейчас?

ЮНОША. Сейчас вот это (вкладывает пистолет в ее руку; пауза.)

ДЕВУШКА. А если я все же слаба?

ЮНОША. Докажи, что ты сильнее.

ДЕВУШКА (усмехнувшись). Сильнее, чем ты?

ЮНОША. Сильней, чем она.

ДЕВУШКА (заторможенно). И что тогда?

ЮНОША. Тогда я буду знать, что моя любовь к тебе - не ошибка.

ДЕВУШКА (как робот, поднимается по лестнице). Ты так и не объяснил мне, в чем ее вина.

ЮНОША. Иди.

(Девушка быстро поднимается наверх. Входит и захлопывает за собой дверь. Раздается женский крик и выстрел. Юноша закрывает уши руками. Одновременно с выстрелом свет ярко вспыхивает и тотчас гаснет. Постепенное нарастание света. Городской парк. Кусты и деревья. Отдаленный шум машин. На дубе, лицом к залу, при помощи поясного ремня висит мужчина интеллигентной наружности: ремень торчит у него сзади на манер хвоста.)

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. На мой взгляд, неправомерно рассматривать подобие как фактор взаимодействия предметов, ибо, так как два предмета суть не одно и то же, они уже различны.

(Свет мгновенно гаснет и через мгновение снова - и тоже мгновенно загорается. Теперь Мужчина Интеллигентной Наружности висит боком к зрителям, а лицом к нему так же - и тоже на дубе - висит Еще Один).

ЕЩЕ ОДИН. Вы полагаете неприемлемым принцип относительности?

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Как раз напротив: именно действие этого принципа делает возможным то, что я называю невозможностью подобия, ибо два предмета не могут быть подобны именно потому, что их возможное подобие относительно.

ЕЩЕ ОДИН. Как же вы отрицаете подобие, если сами его признаете?

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Я признаю лишь относительное подобие, то есть не признаю его вообще.

ЕЩЕ ОДИН. Как же вы признаете подобие, если сами его отрицаете?

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Относительное подобие подобием не является.

ЕЩЕ ОДИН. Почему же вы называете его подобием?

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Признаюсь, я долго думал над этим, но не пришел ни к какому однозначному выводу.

(Из-за куста появляется Мужчина Неинтеллигентной Наружности.)

МУЖЧИНА НЕИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Эй, вы, тише тут! Вы мне девушек распугаете. (Высматривает кого-то и снова прячется за куст.)

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Ну вот, опять этот маньяк.

ЕЩЕ ОДИН. Он не маньяк, и вы это прекрасно знаете.

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Я знаю только то, что он не маньяк потому, что он не нападает на женщин. Но я также знаю и то, что он день за днем в одно и то же время прячется здесь за кустом, мотивируя это своим вниманием к другой половине человечества, а вы должны согласиться, что это весьма похоже на манию.

МУЖЧИНА НЕИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ (шипит из-за куста). Лучше на себя посмотрите, философы!

(Мужчина Интеллигентной Наружности и Еще Один смотрят на себя.)

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Я, признаться, не увидел ничего нового.

ЕЩЕ ОДИН. Я тоже.

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. У нас, к сожалению, нет зеркала, но мы можем смотреть друг на друга.

ЕЩЕ ОДИН (в сторону куста). Вы правильно определили нашу профессиональную принадлежность.

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ.Однако мы поселились здесь как раз для того, чтобы ничто не мешало нашим занятиям.

ЕЩЕ ОДИН. И чтобы никто не мешал.

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Поэтому комментарии посторонних здесь совершенно излишни.

МУЖЧИНА НЕИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ (шипит из-за куста). Дождетесь вы у меня.

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Каждый день он говорит одно и то же. Не будем обращать на него внимание.

ЕЩЕ ОДИН. Да, тем более, что каждый день вы предлагаете не обращать на него внимание.

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Да, тем более, что вы каждый день обращаете внимание на ежедневность этого моего предложения.

ЕЩЕ ОДИН. Да, тем более, что...

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ. Но на этом мы, пожалуй, прервемся.

ЕЩЕ ОДИН. Как всегда.

МУЖЧИНА ИНТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ (вздыхая). Как всегда.

МУЖЧИНА НЕИТЕЛЛИГЕНТНОЙ НАРУЖНОСТИ (из-за куста). Послушайте, если вы хотите висеть... (Медленнное затемнение. Так же медленно свет снова загорается вместе с нарастающим хаотическим многоголосьем автомобильных сигналов. Автобус - передом к зрителям. Место водителя пусто. В салоне рядом сидят две молодые женщины. Их видно до пояса. На них тонкие перчатки до локтей и широкополые шляпы. Одна полная и невысокая (1), другая высокая и худая (2). На другом сиденье, спиной к зрителям, сидит девушка помоложе. В продолжение сцены она периодически нетерпеливо смотрит на часы. У окна спит девочка с воздушным шариком на нитке, конец которой привязан к ее руке. Длинная пауза.)