В семь часов вечера в реанимационное отделение Седьмой городской больницы был доставлен молодой человек в тяжелом состоянии. Дежурный врач, у которой скоро заканчивалась смена, с первого взгляда определила — не жилец. И посмотрела на юношу уже не как эскулап, а как женщина.

Доктором, на чье дежурство пришлось поступление раненого, была молодая девушка, всего два месяца как окончившая интернатуру. В зеленых глазах невольно блеснули слезы.

Лежавший перед ней парень был сложен как Аполлон. Тело в рельефных буграх мышц, правильные черты лица. Видимо, молодой человек не раз заставлял взволнованно трепетать не одно девичье сердечко.

Но, увы, как профессионал врач понимала, что с такими ранами долго не живут. В туловище было три пулевых отверстия, алевших нежно-розовым и одновременно черневших бурыми сгустками запекшейся крови. И добро бы шли они только через грудь. Живот был разворочен так, что рана невольно заставляла содрогнуться. Врач понимала, что от печени раненого мало что осталось.

Парень, вопреки ожиданиям, был в сознании и с интересом пялился на действия реанимационной бригады. Когда же медсестра попыталась сделать ему укол, дабы облегчить страдания, молодой человек отвел ее руку и с иронией сказал:

— Не надо, доктор. У меня аллергия на препараты,

— Вам же должно быть очень больно, — жалостливо сказала женщина, — ну же, давайте, хуже не будет, обещаю.

— В том-то и дело, что будет, — загадочно ответил раненый и откинулся на каталку.

За пятнадцать лет работы медсестра повидала всякое и приписала необычное поведение раненого действию шока. Но, не драться же с ним. Их бригада была чисто женской, удержать пусть даже и смертельно раненного, но все-таки молодого, спортивного мужчину им было не по силам. И, переглянувшись с доктором, она вышла, чтобы позвать на помощь кого-нибудь из мужской части персонала. Странный, невольно внушающий своим мужеством уважение парень остался на попечении юной девушки.

— Вы, главное, не волнуйтесь, — врач гладила раненого по руке, — сейчас проедем на операционный стол, и все будет хорошо.

— Как вас зовут? — с неподдельным интересом спросил юноша, заставив утешительницу слегка опешить.

— Юля, — неожиданно для себя самой ответила она, — для друзей — Юлька.

С ней впервые знакомились в подобных обстоятельствах. Конечно, на первом курсе, при посещении анатомического театра, когда их, сразу несколько групп, провели к оцинкованным столам, мальчишки тоже храбрились. И пытались изображать из себя эдаких лихих донжуанов. Но, бледные губы и дрожащие голоса выдавали их с головой. Этот же молодой мужчина, которому она сама отмерила не больше часа жизни, поскольку не рассчитывала на благополучный исход операции, спокойно смотрел ей в глаза. И во взгляде у него искрились смешинки, обещая веселый вечер и еще черт-те что, вплоть до окончательной и бесповоротной потери хорошенькой головки.

Умирающий юноша сжал ее ладонь обеими руками и, по-прежнему глядя ей в глаза, нежно сказал:

— Ты потерпи, милая. Я возьму совсем немного, правда. Только чтобы продержаться чуть-чуть.

Юле стало хорошо и как-то спокойно. Теплая пелена умиротворения накрыла с головой, и она поплыла, слегка покачиваясь на волнах забвения.

Лицо человека, за чью жизнь не так давно опасалась Юля, заметно порозовело, а на губах появилась довольная улыбка. Превозмогая себя, он отстранился и вынужден был подхватить девушку, чтобы та не упала. За дверью послышались шаги. Чуткий слух молодого человека определил, что идут трое.

Легкая поступь явно принадлежала сердобольной медсестре, а двое других, без сомнения, были мужчинами. Он грустно улыбнулся. Нехорошо как-то получалось. Эти люди, движимые благими побуждениями, спешили к нему на помощь. И вынуждены будут за это поплатиться. Не жизнями, нет. Но, то, что он собирался проделать с ними, если и можно назвать приятным, но уж точно не относилось к процедурам, для здоровья полезным. В то время как его недруги, с которыми он схлестнулся два часа назад, находились вне досягаемости.

— Только поаккуратней, ребята, — попросила медсестра за дверью, — он в очень тяжелом состоянии.

Молодой человек поспешно уложил потерявшую сознание девушку на кушетку и расположился на каталке, закрыв глаза.

— Смотрите, отрубился.

— Тем лучше. Но, на всякий случай придержите, пока я сделаю укол.

На плечи раненого легли чьи-то руки, и он мгновенно настроился, подгоняя биоритмы своего тела в соответствие с частотами невольных доноров. Те так и не поняли, что происходит, и вот уже лица обоих приняли мечтательное выражение, а глаза заволокло туманом.

Это были сильные, крепкие мужчины, и осторожничать, боясь перебрать, не было нужды. Жизненная энергия из обоих била фонтаном, и раненый преображался на глазах.

«Довольно, — приказал он сам себе, — мне не нужны их жизни».

Он сбросил лежавшие на плечах руки и вскочил, чтобы придержать обоих санитаров, не давая тем упасть.

Медсестра смотрела на происходящее расширенными от ужаса глазами.

— Кто вы?

— Не бойтесь, я сейчас уйду. А вы поспите немного.

Парень слегка коснулся женщины, забирая излишки энергии, и тем самым ее тоже погрузил в легкую дрему.

Рубашки на нем не было — ее разрезали, чтобы осмотреть рану. Брюки хотя и были, но тоже, испачканные кровью, никуда не годились.

— Простите, мужики, так уж вышло, — попросил он прощения у бесчувственных тел. После чего снял с одного джинсы, а со второго — рубашку. С обувью юноша решил не расставаться и, накинув на плечи халат, покинул помещение.

По коридорам сновало множество людей в белом, и появление еще одного «медика» осталось незамеченным. Выйдя во двор и дошагав до небольшого парка, беглец снял халат и положил на скамейку. Оглянувшись на светлый корпус и похлопав себя по животу, в котором недавно зияла страшная рана, он невесело усмехнулся и перелез через забор.

В этом городе молодой человек никого не знал, и идти ему было некуда. Ни денег, потерянных вместе с курткой во время схватки, ни документов, про которые знал лишь понаслышке, у него не было. Но, при его даре это нимало не заботило юношу. Голова была забита совсем другим, и он медленно брел по улице, положившись на волю провидения.

Своим посланником оно выбрало другого, тоже нестарого человека, с внешностью и замашками сутенера.

— Девочку? Мальчика?

У незнакомца был вкрадчивый голос, а маслянистые глазки липко ощупывали собеседника.

Этого было не жаль, и юноша удивил его, жестко сказав:

— Тебя.

— Что? — не понял подонок.

— Я забираю твою жизнь.

И несостоявшийся клиент положил обе руки сутенеру на шею.

Жертва и не думала сопротивляться. Напротив, на лице его расплылась блаженная улыбка, и вскоре все было кончено.

Тем временем в больницу прибыл милиционер, вызванный дежурным врачом, который был обязан ставить в известность следственные органы о любых случаях насильственных ранений. Невольные доноры уже пришли в себя и удивленно оглядывались, не находя недавнего умирающего.

— Да что там, жулик он, — в один голос заявили раздетые медбратья. И обратились к милиционеру: — Примите заявление об ограблении.

Принять жалобу тот, однако, отказался, посоветовав обратиться в местный РОВД, после чего, записав приметы исчезнувшего, удалился.

Юля ушла из больницы сразу же следом за милиционером. Девять вечера, впереди два выходных, и настроение понемногу переходило в мажорную тональность, никаких особых дел не намечалось. Девушка неторопливо шла по вечернему городу, разглядывая прохожих и то и дело ловя на себе заинтересованные взгляды.