Кабина была настолько низкой и тесной, что три человека и хорек с трудом уместились внутри. Халиане, толпившиеся у лифтов, бросились в остальные кабины.
Брэдли трясло.
- Ну и вонь... ну и вонь! - только и твердил он.
Сержант был прав: здесь все насквозь провоняло хорьками, а для человека вроде Брэдли, видевшего, что сделали с его маленькой дочкой, этот запах был хуже смерти.
Или для такого человека, как сам Ковач, чья семья находилась в Грэйвли, когда там приземлились хорьки.
Ковач вздрогнул.
- Перестань, Топ, - сказал он резко, - мне совсем не хотелось бы сейчас заразиться клаустрофобией.
Брэдли снял шлем, закрыл глаза и ущипнул себя за лоб.
- Нет, дело не в этих клетушках, - пробормотал он. - Нет, не в них. Все эти проклятые хорьки... Я не могу, я...
Парламентер бросил на него настороженный взгляд. Все замолчали и не разговаривали, пока кабина не остановилась. Хорек открыл дверь и повторил:
- Следуйте за мной.
Ковач не мог определить, на какую глубину они спустились. У выхода из лифта их снова ждала огромная толпа хорьков. Стоял дикий гвалт. Многие халиане были обвешаны металлическими и кожаными украшениями и знаками отличия, но капитан не заметил оружия.
Он шагал чуть позади парламентера, наблюдая, как толпа расступается перед ними. Его тревожила мысль о тылах.
Но теперь, когда они зашли так далеко, об этом можно было и не беспокоиться. По крайней мере в этом туннеле потолок был достаточно высок даже для капрала с ее смертоносной ношей.
Парламентер провел их под аркой. Помещение, в которое они попали, было огромным даже по человеческим понятиям.
И этот огромный зал был битком набит хорьками.
Открывшаяся картина, в сочетании с шумом и резким запахом, подействовала на Ковача как хороший апперкот, капитан внезапно остановился, и Синкевич налетела на него.
Ковач закрыл глаза и с силой потер. Стало только хуже. С отчетливой ясностью перед глазами вспыхнула картина: мертвое тело матери, окруженное вонючими, мохнатыми тварями, которые...
- Нет! - заорал Ковач. Ответило ему только эхо. Он снова открыл глаза.
От толпы отделилась группа халиан. Они были в плащах, расшитых узорами мягких, естественных тонов и драгоценными камнями.
Все были очень стары, некоторые хромали.
"Хорьки никогда не носят одежды".
Многие из собравшихся халиан тяжело вздыхали. Вышедшие вперед старики резкими, какими-то ритуальными движениями стали рвать на себе одежду. Некоторые плакали. Они попадали на пол, на спину, так что десантники могли бы, если бы захотели, поразить их в шею или в брюхо, и поползли вперед.
Те из них, что находились в центре, пронзительно заголосили. Автопереводчик в шлеме Ковача заговорил:
- Халия капитулирует перед вами, о воины Флота. Отныне мы ваши подданные, ваши рабы, вы можете распоряжаться нами, как пожелаете.
"Как там говорил хорек-парламентер? Резиденция Совета? Так это Высший Халианский совет? Не крепость сдается, а...
- Халия капитулирует перед вами...
...капитулирует весь народ!"
- ...перед вами, воины Флота...
Ударил автомат Брэдли. Разрывная пуля попала в грудь оратора. Изо рта хлынула кровь.
Пожилой хорек, стоявший рядом с упавшим халианином, продолжил скандировать за него:
- Мы - ваши рабы, воины Флота. Располагайте нами, как вам угодно. Мы...
Лицо сержанта Брэдли превратилось в жуткую маску. Оскалившись, он отшвырнул шлем. Глаза его стали дикими.
- Вы умрете, - протянул он, словно подражая хорькам, - вы все...
Он снова выстрелил, и вторым зарядом разнесло голову убитого хорька.
- ...все умрете, все...
Ковач левой рукой ухватился за ствол автомата, раскаленный металл обжег руку. Не так-то легко оказалось справиться с разбушевавшимся Брэдли.
- Брось оружие, Топ! - приказал капитан.
Стоны толпы стали громче. Запах хорьков смешался с пороховой гарью.
- ...мы ваши подданные, ваши...
Брэдли снова пальнул по трупу и прорычал:
- ...все хорьки в этой поганой...
- Брось! - заорал Ковач, приставив дуло своей винтовки к виску Брэдли. Он видел перед собой только ствол и клок волос на голове сержанта...
Раздался стук. Брэдли бросил оружие и упал без сознания, Синкевич пустыми глазами смотрела на капитана. На зеленом газовом баллоне краснело пятно того же оттенка, что и ссадина на затылке Брэдли. Но с сержантом будет все в порядке, когда он придет в себя...
- От имени Альянса, - дрожащим голосом провозгласил капитан Ковач, - я принимаю вашу капитуляцию.
Он прикрыл глаза левой рукой. Ему не следовало это делать. Он снова вспомнил о своей матери, растерзанной хорьками...
- Сержант Брэдли, разрешите и нам вас угостить! - сказал один из новобранцев.
Сержант, поигрывая хвостами хорьков, заговорил снова:
- Б-бить их надо было. Бить, пока каждому из людей не достанется по одеялу из шкур этих тварей. Н-надо было...
Тут в бар кто-то вошел. Человек был столь огромен, что даже сержант поднял голову.
Это была женщина в комбинезоне. Она прищурилась, осматривая полутемное помещение бара. Бросив взгляд на Брэдли, она тут же отвернулась. Увидев здоровяка в дальнем углу, она направилась к нему. Внезапная улыбка сделала ее лицо почти привлекательным.
Брэдли между тем продолжал говорить.
- Пока хоть один хорек есть в космосе, значит, их больше, чем надо.
- Слышь, - пробормотала пьяная блондинка, - пойдем, сходим с тобой куда-нибудь?
- Привет, кэп, - сказала крупная женщина, обращаясь к мужчине, сидевшему в дальнем углу. - Рада вас видеть.
- Уйди, Си, - ответил он, глядя в кружку. - Ты лишишься звания, если не уйдешь вовремя.
- Хрен с ним, со званием, - ответила она. Все в баре теперь смотрели на них. - И потом, командир Гольдштейн говорит, что "Дальриада" все равно не улетит, пока мы не доставим вас, сэр.
Она положила его правую руку себе на плечо, обняла сзади и подняла. Сейчас человек казался еще более огромным, чем когда сидел за столиком.
- Ты всегда вытаскиваешь меня оттуда, куда мне не следовало соваться, Си, - пробормотал он.
Женщина осторожно потащила его к выходу.
- Бывали места и похуже, сэр, - заметила она.
- Но хуже, чем сейчас, не было, Си, поверь мне.
