Взяв указку, генерал-полковник Павлов обернулся к висящим за его спиной схемам.
«...После прорыва второй оборонительной полосы, – слышатся заключительные слова генерала Павлова, – начинается третий этап, который характерен тем, что требует самых решительных и быстрых действий по разгрому подходящих резервов и по уничтожению основной группировки противника, на пути отхода которого прочно встанет мехкорпус и совместно с частями, действующими с фронта, уничтожит противника».
Все, война закончена. Выступающие полностью выложили сценарий «Грозы» в, своем творческом понимании.
На этом можно было бы и закрывать совещание, если бы храбрый Мерецков не настоял, чтобы наряду с наступлением, хоть немного поговорили бы и об обороне. Нет, не об отступлении, упаси Бог! Но в условиях стремительного наступления что только может не случиться! Разгромленный противник на каком-то участке возьмет и нанесет контрудар. Надо же и к этому быть готовым. Нельзя жить по простой схеме: сокрушить, окружииъ, уничтожить.
Совещание должно было завершиться большими оперативно-стратегическими играми, назначенными на 2 января.
29 декабря Тимошенко представил Сталину порядок проведения игр по особому плану, первый этап которых будет проходить до 6 января, а второй с 8 по 11 января. 31 декабря маршал Тимошенко закрыл совещание. Назначенные на игры должны были задержаться в Москве, прочие – вернуться в свои округа и части.
Наступал новый, 1941 год. Празднование Нового года официально в СССР не проводилось, поскольку этот праздник, равно как и Рождество, считался «пережитком капитализма».
1 января был обычным рабочим днем и, если чем и отличался от других, то очень большим количеством опоздавших на работу, за что полагался тюремный срок. Но к чести товарища Сталина надо сказать, что 1 января в стране царили довольно либеральные нравы. Глупо было идти против вековых народных традиций.
Газеты и радио, строя прогнозы на будущий год, сходились во мнении, «что это будет очень счастливый год».Газета «Правда» от 31 декабря 1940 года писала в редакционной статье: «Мы можем оглянуться на 1940 год с чувством глубокого удовлетворения... В 1940 году Партия и Правительство много сделали для увеличения военной мощи СССР и военной подготовки всего советского народа. В громадной степени улучшились боевая и политическая подготовка личного состава армии и флота... во всех областях мы достигли громадных успехов». Заканчивалась предновогодняя статья следующими словами:
«1941 год будет четвертым годом третьей Сталинской Пятилетки. Поэтому, вступая в 1941 год, который станет годом еще более гигантских достижений нашей социалистической экономики, советские люди смотрят в будущее с радостью и полной-уверенностью».
Что конкретно ждет народ, намеком говорилось в стихотворении, напечатанном в несколько игривом оформлении на 4-й странице (и перепечатанной многими другими газетами, включая и «Красную звезду»):
Наш каждый год – победа и борьба
За уголь, за размах металлургии!..
А может быть – к шестнадцати гербам
Еще гербы прибавятся другие!
Глава 12. Стратегическое рукоблудие
В отличие от СССР, в Третьем Рейхе праздновалась Рождественская неделя. Многие солдаты и моряки получили краткосрочные отпуска домой. Прибывшие с восточных границ поражали родственников знанием английского языка, прося, правда, хранить это обстоятельство в тайне. После короткого отдыха на востоке все они примут участие в окончательном сокрушении Англии.
В Албании греки продолжали гнать на запад итальянскую армию, английская агентура на Балканах продолжала свои грязные игры и, по некоторым сведениям, взаимодействовала уже со сталинской разведкой.
В бессильной ярости Гитлер приказал Герингу устроить лондонцам такой новогодний праздник, чтобы они именно от него начали отсчет своего английского времени.
В ночь на 29 декабря, построившись несколькими волнами, немецкие бомбардировщики, пробившись через все пояса ПВО, появились над английской столицей, сбросив тысячи фугасных и зажигательных бомб над историческим центром Лондона. Такого пожара столица империи не знала со времен 1666 года.
Море огня бушевало над городом, пожирая дворцы и храмы. Фугасная бомба угодила в церковь святого Лаврентия, построенную в 1411 году, во дворец лорда-мэра. Гитлер приказал, чтобы подобные налеты продолжались каждую ночь вплоть до 1 января включительно. Однако грозовые облака, хлынувшие широким фронтом на юг из полярных районов, сорвали этот замысел.
30 декабря Гитлеру представили перевод новогоднего радиообращения Черчилля к английскому народу.
«Я уверен, – говорил неукротимый английский премьер, – что мы можем считать этот грозный год самым славным, хотя он и был самым тяжелым годом в длительной истории Англии и Британской империи. К концу 1940 года наш небольшой древний остров вместе с преданным ему Содружеством наций и доминионами оказался способным вынести всю тяжесть страшной борьбы и все удары судьбы. Мы не пали. Мы не дрогнули. Душа английского народа и английской расы оказалась непобедимой. В одиночестве... мы дали отпор тирану на вершине его триумфа....В Ливийской пустыне была одержана победа, а по ту сторону Атлантического океана Великая Республика все ближе подходит к выполнению своего долга и все в большей степени идет нам на помощь».
Гитлер молча прослушал перевод, не сказав ни слова и засел за писание новогодних писем. Обычно письма, даже очень секретные, он диктовал, а тут решил написать сам, выгнав из кабинета стенографисток и адъютантов.
Одно из писем предназначипось Муссолини.
«Дуче! – писал Гитлер. – Сама по себе война на Западе выиграна. Необходимо еще приложить последнее серьезное усилие, чтобы сокрушить Англию. Для того чтобы определить, как нам этого добиться, мы должны взвесить факторы, которые будут еще отделять Англию от окончательного краха... В этой битве... Германии необходимо будет принять важные решения для окончательного наступления на Британские острова...Нами разработан план полной нейтрализации английского флота и увода его от Британских островов на достаточное время, чтобы могли без помех осуществить высадку...»
Далее фюрер коснулся вопросов двуличности правительства Виши, что заставляет его все время быть начеку, наивности Франко, отказавшегося от сотрудничества с державами оси и оказавшегося один на один с коварной Англией.
Перейдя к положению на Балканах, фюрер с огорчением отметил, что «Болгария также не проявляет готовности связать себя с тройственным пактом и занять ясную позицию в области внешней политики. Причиной этого является растущий нажим Советской России. Если бы царь немедленно присоединился к нашему пакту, никто не осмелился оказывать бы на него такой нажим...».
«Только Венгрия и Румыния, – продолжал Гитлер изливать свои мысли „единственному уцелевшему римлянину“, – заняли в этом конфликте наиболее ясную позицию.
С 13 декабря осуществляются непрерывные транзитные перевозки в направлении Румынии. Венгрия и Румыния предоставили в мое распоряжение всю сеть железных дорог...
Затем Гитлер переходит к той части, ради которой он и сел писать это письмо – к перспективе отношений с СССР.
«Принимая во внимание угрозу возникновения внутренних конфликтов в некоторых Балканских странах, необходимо заранее учесть все возможные последствия и разработать систему мер, которые бы позволили бы нам избежать их.
Я не предвижу какой-либо инициативы русских против нас, пока жив Сталин, а мы сами не станем жертвами каких-либо серьезных неудач. Я хотел бы добавить к этим общим соображениям, что в настоящее время у нас очень хорошие отношения с СССР. Фактически только два вопроса еще разделяют нас – Финляндия и Константинополь. В отношении Финляндии я не предвижу серьезных затруднений, ибо мы не рассматриваем Финляндию как страну, входящую непосредственно в нашу сферу влияния, и единственное, в чем мы заинтересованы, чтобы в этом районе не возникла вторая война. В противовес этому в наши интересы отнюдь не входит уступить Константинополь России, а Болгарию – большевизму...
