Дания оказалась оккупированной в один день. Сама по себе она не представляла никакой ценности, но ее фланговое положение в Северном море сделало необходимым, по мнению немецких стратегов, ее оккупацию перед вторжением в Норвегию.

В тот же день под покровом шторма и снеговых буранов немцы высадили в Норвегии морской и воздушный десанты. Однако все сразу же пошло совсем не так, как планировалось. Немцы, бросившие в Норвежскую операцию практически все наличные силы своего надводного флота, понесли тяжелые потери. При форсировании Осло-фиорда норвежскими береговыми батареями был потоплен тяжелый крейсер «Блюхер». В самом Осло немцев ждало большое разочарование: английская диверсионная группа прямо из-под носа немцев похитила золотой запас страны. Колонна грузовиков с золотом мчалась по горным дорогам, преследуемая мотоциклистами немецкой горно-егерской дивизии. В одной из тихих бухт золото было перегружено на английский крейсер «Галатея» и отправлено в Великобританию.

Между тем на сцене появился английский флот. Крейсер «Кенигсберг» попал под удар самолетов с английского авианосца «Фьюриос», став первым кораблем Второй мировой войны, потопленным авиабомбами. «Карманный линкор» «Лютцов» с оборванной торпедами кормой был с трудом отбуксирован на базу. Крейсер «Карлсруэ», перехваченный английской подлодкой, перевернулся и затонул со всем экипажем. Один за другим тонули транспорты под ударами английской авиации и эсминцев.

Два немецких линкора – «Шарнхорст» и «Гнейзенау», направленные в море для осуществления дальнего прикрытия десанта, были перехвачены английским линейным крейсером «Ринаун». Противников разделяли десять миль бушующего моря и слепящая снежная пурга. Два залпа англичан вывели из строя систему управления артогнем и башни главного калибра на «Гнейзенау». Только непроницаемый снежный заряд позволил немцам оторваться от противника и вернуться на базу.

В Тронхейме тяжелый немецкий крейсер «Адмирал Хиппер» – собрат потопленного «Блюхера», поврежденный таранным ударом английского эсминца «Глоуорм», вместе с эсминцами своего охранения стоит без топлива и без надежды уцелеть. Два эскадренных танкера – «Каттегат» и «Скагеррак» – отчаянно пытавшиеся пробиться с топливом на помощь к «Хипперу» и эсминцам, идут на дно под огнем английских кораблей.

Немецкие гарнизоны, отрезанные морем от Германии, попадали в отчаянное положение. Застрявшая в Нарвике флотилия немецких эсминцев уже израсходовала все топливо. Потеряв последнюю надежду, немецкие моряки приняли решение затопить свои эсминцы и, сформировав отряд морской пехоты, пойти на сухопутный фронт помогать окруженным горным егерям.

На этом этапе операции английский флот понес минимальные потери, но на каждый потерянный эсминец англичане построили в течение войны десять. Тяжелые и неоправданные потери немецкого флота были невосполнимы.

«Поздравляю с блестящей высадкой», – льстиво телеграфирует из Москвы Молотов Риббентропу. Берлин ничего не ответил, ибо по поводу «блестящей высадки» Гитлер устроил истерику Редеру и Кейтелю. Он не желает слушать никаких оправданий.

Молчание генералов прерывает Гальдер. Да, флот понес тяжелые потери, но это и следовало ожидать, ибо Германия всегда была сильна не флотом, а своими сухопутными войсками. Но тяжелое положение, в которое армия попала в Норвегии по причине слабости кригсмарине, можно компенсировать простым переносом центра тяжести операции с северо-востока на запад. Если фюрер отдаст приказ о наступлении на западе, то англичане наверняка перебросят основные силы своего флота ближе к каналу, ослабив тем самым давление на Норвегию, что позволит сделать очередную попытку деблокировать окруженные части в Нарвике и Тронхейме.Успешное наступление, к сожалению, откладываемое уже несколько раз, решит норвежский вопрос автоматически.

Гитлер молчит.

Неестественно долгая тишина давит уши...

Гитлер еще раз бросает взгляд на карту и назначает наступление на Западном фронте на 9 мая 1940 года...

Советская разведка прислала сообщение, что 9 мая немцы начнут наступление на Западном фронте. Что делать? Накануне Сталин провел совещание с лицами, посвященными в замысел операции «Гроза», число которых, к сожалению, неуклонно росло, вызывая опасение о возможной утечке информации.

Конечно, на карте все выглядит более чем прекрасно. От западного выступа Белостокского балкона до Берлина рукой подать. Вспомогательные удары по Восточной Пруссии и Дании, захват побережья, соединение с наступающими англо-французами где-то за Берлином. Еще более заманчиво выглядит Львовский балкон. Коротким ударом Чехословакия отрезается от Рейха, рывок через Румынию, дорога на Балканы открыта, создавая возможность флангового обхода французов, захвата северной Италии и вторжения в южную Францию. Десант в Дарданеллы.

Для этого надо приводить армию в порядок. На столе у Сталина уже лежит подписанный указ о введении в РККА персональных воинских званий. Командармы, комкоры и комдивы, овеянные романтикой гражданской войны, навсегда исчезнут из рабоче-крестьянской армии, уступив место добротным, испытанным веками чинам старой императорской России. Генералы, адмиралы, полковники, капитаны всех рангов с 7 мая 1940 года составят офицерский корпус армии и флота.

Указом от того же 7 мая Шапошников, Тимошенко и Кулик были произведены в маршалы Советского Союза.

В тот же день новоиспеченный маршал Тимошенко собрал совещание по вопросам военной идеологии, где были заслушаны доклады о состоянии дисциплины и боевой подготовки в РККА.

Ни для кого из присутствующих не было секретом, что во всей армии идет беспробудное пьянство, ставшее причиной 80% всех ЧП в авиации и на флоте. Еще в декабре 1939 года нарком Ворошилов издал секретный приказ «О борьбе с пьянством в РККА».

Рядом с пьянством процветало небывалое воровство казенного имущества.

Пока Тимошенко, развив бешеную деятельность, создавал комиссии по ужесточению дисциплинарного устава, по укреплению единоначалия, по усилению программ боевой подготовки, по формированию новых соединении, по созданию новых оборонных предприятии и новых военно-учебных заведений, Сталин, Шапошников и Мерецков, затаив дыхание, ждали развития событий на Западе. Комкор Пуркаев, ставший отныне генерал-лейтенантом, прислал подтверждающее сообщение – немцы начнут наступление на рассвете 10 мая. Эта дата совпадала со всеми данными, полученными советской разведкой по другим каналам через Рим, Гаагу, Брюссель и, конечно, Берлин.

9 мая в 21.00 начальник штаба германских ВВС генерал Йошонок доложил фюреру, находившемуся в своем личном поезде, что авиация готова к выполнению задачи, а синоптики гарантируют в течение ближайших дней отличную летную погоду. Выслушав сообщение, Гитлер приказал передать всем высшим штабам условный сигнал «Данциг», означавший, что наступление назначено на следующее утро.

10 мая в 05.30 немецкая авиация двух воздушных флотов наносит удар по аэродромам союзников. Через пять минут наземные войска пересекают границы Голландии, Бельгии и Люксембурга.

Французское командование в соответствии с планом, выработанным задолго до войны, двинуло 35 французских и 10 английских дивизии в центральную Бельгию навстречу армейской группе «Б» генерала фон Бока, не понимая при этом, что подставляет тыл своей сильнейшей группировки под удар главных сил вермахта.

Как и в польскую войну, Гудериан командовал танковым корпусом, входившем в танковую группу генерала Клейста в составе группы армий «А» фельдмаршала Рундштедта.

Перевалив через Ардены, танки Гудериана менее чем за двое с половиной суток, оставив за собой 120 километров, вышли на берег Мааса под Седаном. К исходу следующего дня его танки прорвали последнюю оборонительную позицию противника и открыли себе путь на запад – к побережью Па-де-Кале.

Разрезанная танковыми клиньями Гота и Гудериана французская армия разваливалась на глазах. Руководство войсками нарушилось. Английский экспедиционный корпус стал откатываться к побережью в направлении Дюнкерка. Успех был столь неожиданным, что немецкое командование в него не поверило и не было готово к его реализации.