Когда-то на заре человечества эти взаимные изменения оказались обоюдно полезными, что не скажешь о современных трансформациях. Достаточно просмотреть ежедневные информационные передачи об изменениях экологической ситуации в мире, чтобы еще раз убедиться в этом. В свое время Карл Маркс отмечал, что создание парового двигателя способствовало превращению феодального общества в капиталистическое. Сегодня мы можем констатировать, что самолеты, космические корабли и аппараты, Интернет, высокие информационные и нанотехнологии изменили пространственно-временные характеристики нашей планеты. Видимо, недалеко то время, когда существенно изменится и облик Земли. Поэтому, на наш взгляд, наступило время дополнить теорию относительности Эйнштейна «принципом корреляции» — зависимости свойств и даже сущности объектов и их ойкоса от скорости движения. Человек, перемещающийся в микро- и мега мире, – уже совсем другое существо, чем известный нам доселе homo sapiens.
Окружающую среду меняют и средства ее познания, причем не только физически, но и посредством изменения человеческого восприятия. Мощнейшие микроскопы и телескопы меняют сущность человека, как воспринимающего существа. Вследствие этого меняется и способ восприятия мира, а, следовательно, и сам мир.
Уход в микромир, возможность действовать в пространстве, в котором человек не существует и, в принципе, не может существовать, трансформирует не только его масштаб, но и сущность. Для наномира человек превращается в сверхсущество. Не отношение к нормам морали, как считал Ф. Ницше, а скорость, средства, характер и масштаб воздействия на внешнюю среду – критерий сверхсущества. Таким образом, сверхсущество – понятие относительное и динамичное. В одной метрике оно является обычным, нормальным существом, а в другой – «сверх». Важно подчеркнуть, что слово «сверх» в данном случае не носит моральную окраску, оно может быть со знаком, как «плюс», так и «минус».
Мир меняется и под воздействием развития самой науки. Обычно говорят о том, что практика – источник и критерий развития знания, но мало пишут о том, что наука, развиваясь, изменяет и сам мир. Развитие науки меняет не только мышление людей, оно меняет мир и на физическом, и на биологическом, и на психическом, и на социально-экономическом, и социально-политическом уровнях. Эволюция науки приводит, в конечном счете, к тому, что ее рассматривают в качестве некого средства решения социально-экономических проблем, между тем, как наука превращается сегодня в ноосферную силу, творящую новый мир. Ученые, не смотря на попытки «сильных мира сего» постоянно указывать им «на свое место», превращаются в силу «коллективного демиурга»1.
Обратное же влияние общества на науку очевидно. Тоталитарное общество стимулирует развитие оборонной промышленности, в то время как товарам массового потребления в таком обществе уделяется недостаточно внимания. Мы в Советском Союзе это проходили. Сегодня это «проходят» в Северной Корее, Иране и других странах. В монографии «Социальная теория и социальная структура» раскрываются четыре типа связей между социальной структурой и развитием науки, прослеживаются точки напряжения между институциональными нормами науки и политической диктатурой. Осознание этого формирует порой враждебное отношение людей к науке, которую обвиняют в создании механизмов разрушения цивилизации…. Обычно многие не видят, что ответственность за негативное воздействие на мир лежит не столько на самой науке, сколько на той социально-политической структуре, которая детерминирует подобное ее развитие. Наука, чтобы развиваться должна находить опору в ценностях общества, ведь ученые – такие же люди, подверженные общественному сознанию, общественной психологии и идеологии. Наука зависит от культурных ценностей, культивируемых в обществе. Поэтому успешное развитие науки предполагает, прежде всего, формирование положительного отношения общества к ученым, ибо от их деятельности зависит судьба страны и всего человечества. Если из страны будут постоянно «утекать мозги», то такая страна перспективы не имеет. Авторы монографии на примере Фашистской Германии показывают, как политический режим может лишить науку автономии, заставляя заниматься определенными проблемами.
Между тем, наука не должна терять свою автономию и становиться служанкой религии, теологии, идеологии, экономики, государства. Существуют прикладные науки, которые решают практические задачи, встающие перед обществом. Теоретическая же наука должна быть в определенной мере чистой. В указанной книге резюмируется, что до тех пор, пока центр социальной власти сосредоточен в каком-то одном институте, но не в науке, и пока у самих ученых нет уверенности относительно их первостепенной лояльности, их положение остается неопределенным. Похоже на позицию Платона по отношению к роли философов в управлении государством.
Не менее важна и другая особенность современного человека как сверхсущества – возможность параллельного существования во многих мирах. Человек может это делать благодаря своему сознанию. Проникнуть в иерархию материального мира посредством идеального, сознания, обнаружив жизнь на разных уровнях материи, научиться управлять пространством и временем посредством изменения масштабов объектов благодаря современным технологиям (сверхмикро- и телескопов и др.) – прерогатива сверхматериального существа. Но лишь благодаря вектору его деятельности, характеру воздействия на эти миры может проявиться истинное лицо этого существа.
Однако и это еще не все. В силу своей особенности человек в принципе может воспринимать и объекты идеального мира. Наука пока еще не вступила в «тера инкогнито» духовного мира, поэтому не может предоставить доподлинный материал, верифицирующий или фальсифицирующий данный тезис. Достаточно привести в его подтверждение факты интуитивного видения некоторых закономерностей, открытий по наитию, чтобы убедиться, что выражение Гете: «Я вижу идеи» следует понимать буквально. И видение Платоном «эйдосов» вовсе не является результатом его философских спекуляций, как порой пишут близорукие, а порой и вовсе слепые компеляторы.
Таким образом, овладение неестественной для человека скоростью движения в пространстве, помноженное на создание искусственных средств изменения масштабов пространства, и воздействия на него, человек меняет метрику мира, которая субъективируется благодаря интеллектуальной трансформации человеком собственных возможностей.
Третья составляющая нового сверхсущества на Земле, тесно связанная с двумя предыдущими, – энергия, точнее, степень овладения ею. Открывая все более мощные источники энергии, человек постепенно отрывается от своих земных корней, создавая центробежную силу вселенского существа. Это все еще реалии сегодняшнего дня. Что же нас ждет в будущем? Уже сегодня ученые говорят о возможном перемещении во времени, трансформации полей, в том числе гравитационных и о многих маловероятных сегодня явлениях.
Меняется не только человек и его природное окружение, меняется и социальная среда, общество, законы существования в нем. Одной из особенностей современного общества является тотальная мимикрия. Знак, как отмечают постмодернисты, заменяет значение, явление – сущность, видимость и кажимость – объект. Этот тезис легко проиллюстрировать, обратившись к деньгам. Чек заменяет банкноту, которая заменяет деньги, заменившие объективную реальную ценность. Деньги выступают всеобщим эквивалентом потенциальной энергии субъекта, ими обладающего. Однако, следует заметить именно «обладание», а не зарабатывание этих денег символизирует в обществе мощь человека, допуская легальность незаконного их присвоения. Это трансформирует систему морально-нравственных ценностей, заменяя честь и достоинство человека его «эффективностью», а счастье «успешностью». Все пишут о том, как стать успешным, но мало кто говорит о том, как остаться человеком в этом бесчеловечном сегодня мире.
Экспоненциальный, ничем не обоснованный и не обеспеченный рост денежных знаков, порождает новые, ничем не обоснованные вещи, главным «достоинством» которых является их высокая цена. Поэтому-то нас и окружают самые абсурдные и никому не нужные вещи. Некогда мир лучезарной мечты превратился в болото корысти, в котором тонут самые чистые идеи. Блистательный идеальный мир Платона, окончательно проглоченый практичным миром К. Маркса и сексуально озабоченным миром З. Фрейда породил абсурдный мир Ф. Кафки и А. Камю.
