– Ну вот, это самая лучшая свободная комната, которая осталась в этом доме. Я помню с самого моего детства лишь её внешнюю сторону, с закрытой дверью. Почему-то она никогда не требовалась и почти не тронута.

– Отличная комната, мне очень нравится!

– Сейчас принесу тебе полотенце, а ты посмотри пока ванну.

– Ванну?..

Чуть пройдя, Марта обнаружила узкую дверь и с легким удивлением и интересом, прошла в другую комнату. Это было светлое, крохотное помещение, в котором толстые слои светло-желтой штукатурки сыпались со стен на старую, треснувшую плитку, а из узенького окна дул тёплый, летний ветерок, разносивший белые занавески по всей ванной. В целом, всё смотрелось невероятно уютно и романтично. Здесь были лишь раковина, тумбочка, туалет и старая, чугунная ванна, покрытая небольшим слоем ржавчины и кусочками разноцветной мозаики по низу. Юная Марта долго впитывала красоту этой комнаты, ей она казалась невозможной и сказочной.

Марта спустилась вниз и не успела она выпить чаю, как Мари успела вынести мозг. Уже вечерело, было время сна и девушке не терпелось поскорее отправиться в свою комнату и записать в маленький блокнот, который ей подарила ее подруга Лиа, все свои впечатления о прошедшем дне. А пока, они сидели на веранде и пили крепкий чёрный чай. Патриция выкуривала одну сигарету за другой, а Мари вечно что-то говорила. Казалось, её даже никто не слушает, но ради собственного удовольствия она не умолкая трещит. Такая обстановка то и дело наводила сон на Марту, но она держалась, чтобы окончательно не закрыть глаза и не задремать, иногда отвечала на вопросы Мари, которая посреди своих монологов расспрашивала ее о жизни в Барии.

Наконец, на улице совсем стемнело, и подул прохладный, ночной воздух. Время намекало на сон, и хозяйка особняка предложила всем отправиться по своим комнатам.

– О, Марта, дорогуша, там ужасная ванна, в неё даже заходить страшно! Так что если тебе нужно помыться, то выбирай любую другую, – спеша проговорила Мари.

– А что в ней не так? Нет горячей воды?

– Есть, конечно, есть! Но такой внешний вид, что там скорее испачкаешься, нежели отмоешься! – Мари захохотала, а затем сама же прервала свой смех, – о, совсем забыла! Там нет света, мой покойный муж предпочитал свечи, я хотела их выбросить, но забыла. В общем, если захочешь нормально помыться, не стесняйся!

– Спасибо, если будут неудобства, то не постесняюсь. А так, меня вполне устраивает эта ванна, спасибо, Мари.

– Ну, тогда желаю тебе спокойной ночи, детка!

– Спокойной ночи!

Все обменялись друг с другом любезностями и разошлись по своим делам. Марта бегом поднялась в свою комнату и с трепетом распахнула дверь. Во второй раз это помещение казалось ей ещё более романтичным и тонким, она плюхнулась на кровать и начала быстренько переписывать свежие мысли в блокнот. Она писала о своей дороге в поезде, о деревне, о сандалиях, которые всю дорогу натирали ей ноги, о Мари с Патрицией, о доме и в частности о комнате, в которой поселилась. Она старалась записать всё, не упуская даже вибраций в воздухе. Затем, бурный и, казалось, нескончаемый поток мыслей, прервала одна единственная – мысль о семье. Быстро сообразив, Марта дотянулась до телефона и набрала номер матери. Они немного говорили, расспросили друг друга о делах и пожелали доброй ночи.

Окна были открыты нараспашку, из них доносились громкие песни ночных птиц и сверчков, это было словно начало таинственного обряда. В комнате было много старых свечей, Марта расставила их по всей комнате и потушила лампочку. Нежный свет разносился в пространстве и наполнял все теплом и уютом, словно этот момент – отражение внутреннего мира, спокойного и глубокого. Марта зашла в ванну, закрыла тонкое окно и поставила на подоконник подсвечник, который перед этим стоял на полу. Появились проблески видимости и, каждая свеча усиливало это, тон становился всё светлее и светлее. Переодевшись в мягкую пижаму, Марта откинула одеяло на кровати, чтобы после ванны можно было смело в неё запрыгнуть и сладко-сладко уснуть. Ещё немного побродив по комнате – то подходя к окну и дыша свежим воздухом, то снова заходя в ванную и проверяя уровень набравшейся воды, она много мечтала и думала о том, чем может заняться в этих местах. Она решила исходить все самые красивые места и написать о них строки, а также делать как можно больше снимков, чтобы потом, по возвращению, можно было всё совместить и опубликовать в местной газете родного города.

Сон покинул Марту, и она принялась что-то писать и, еле оторвавшись от дела, отправилась мыться. Выключив кран с шумящей водой, она скинула одежду на пол. Долгое время она любила проводить напротив зеркала. Не для того, чтобы полюбоваться собой или наоборот покритиковать, в эти минуты она просто смотрела на человека, стоящего напротив, на эту девушку, Марту из Италии. Одинокую, но абсолютно полную и счастливую. И сейчас перед ней, в полный рост зеркала, предстала молодая высокая девушка, со светлыми волосами до поясницы. Её лицо – прекрасные рельефы. Её нос выразителен и упрям как сокол, а светло-березовые глаза проницательны и опасны, как холодное оружие в руках мастера. Узкие, длинные губы напоминают о черте её характера – воинственность и спокойствие. Скулы – могущественный воин в поле. Её тело – соблазн поэта и художника – женственные изгибы и природная худоба.

Она стояла так ещё около минуты, а потом пробралась в горячую воду. Погружение мгновенно расслабило девушку, тело растворилось и растерялось в воде, а она лишь медленно и глубоко дышала, полностью наслаждаясь моментом. Тусклый свет свечей создавал особую атмосферу и помогал чувствовать себя дамой из средних веков. Марта всегда интересовалась этим временем и находила время читать про это книги. Ей нравился образ женщин в средние века, деревни и образ жизни в них, нравились могущественные, храбрые войны и сражения. Вода стала остывать, и пришло время перебираться в кровать. Накинув на плечи халат, Марта погасила свечи и забралась в кровать. Холод моментально пробрался к ней, но постепенно тепло одеяла стало окутывать её, и прохлада отступила. Пришло время глубокого сна.

Сладкая ночь подошла к концу. Около семи утра Марту поднял громкий крик соседского петуха. Девушка открыла глаза и с жадностью начала рассматривать освещенную солнцем комнату. Её настроение многое предвещало и радостно подскакивало. Марта распахнула двустворчатое широкое окно и вдохнула прохладу и свежесть итальянского утра. Где-то доносились ароматы сладких пирогов, трава всё ещё сверкала от росы, гордо пели птицы. Взгляд девушки приковали качели под её окном, она полагала, что сможет проводить там много времени и читать своих любимых авторов. Еще немного повалявшись в постели, девушка потихоньку спустилась вниз, чтобы разведать дела в доме. На кухне стояла Мари, что-то напевая себе под нос, и готовила завтрак.

– Доброе утро, Мари! А я думаю, откуда этот сладкий, манящий запах! – улыбчивая Марта в этот момент была готова обнимать весь мир, к тому же, она чувствовала огромный прилив энергии и желание творить!

– О, детка, ты уже встала! Доброе-доброе! А я тут вожусь на кухне, надеюсь, я тебя не разбудила шумом? Сейчас поставлю чай, говорят, с утра лучше пить зелёный.

– Нет, никак не разбудили, сейчас самое время для подъема, к тому же я хотела погулять с утра, пока не совсем разогрело, – сказала Марта, присаживаясь за стол.

– Чудная идея! Можем прогулять вместе, я познакомлю тебя хоть со всей деревней! – смеявшись сказала Мари.

Этой женщине всегда было присуще эмоциональное настроение, ничего не оставалось без её внимания и совета. Особенно во времена, когда Мари потеряла мужа, она стала чувствовать себя одиноко и потеряно, поэтому у неё подолгу стала гостить дочь. Мари накрыла на стол, поставила вазу с выращенными ею самой цветами, и продолжила расспрашивать Марту, подливая ей чая.

– Скажи, ты не будешь против, если мы зайдем в церковь? Просто сегодня воскресенье, а я всегда хожу на утреннюю проповедь. Раньше, я была там с мужем, он очень дружил с пастырем, а после его смерти, церковь для меня, как память.