Вообще, надо сказать, что сам Сталин крайне противоречиво вел себя в отношении «еврейского вопроса». С одной стороны, ему принадлежат, например, такие слова: «Антисемитизм как крайняя форма расового шовинизма является наиболее опасным пережитком каннибализма. Антисемитизм выгоден эксплуататорам как громоотвод, выводящий капитализм из-под удара трудящихся. Антисемитизм опасен для трудящихся как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути и приводящая их в джунгли. Поэтому коммунисты как последовательные интернационалисты не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется антисемитизм как явление, глубоко враждебное советскому строю» (ответ на запрос Еврейского телеграфного агентства из Америки, январь 1931 г.).

С другой стороны, в неофициальной среде он мог позволить себе заявить, что «мы теперь всех жидов из Политбюро удалили».

А в статье «Лондонский съезд РСДРП» (1907) он «шутит»: «Меньшевики – еврейская фракция, большевики – истинно русская, стало быть, не мешало бы нам, большевикам, устроить в партии погром».

Сегодня фигура Сталина, его мысли и поступки вызывают неоднозначную реакцию. Существует множество противоречивых мнений, с ними можно соглашаться или не соглашаться, но, с моей точки зрения, очень тяжело оправдывать руководителя страны, погубившего миллионы людей ни за что. В 1947 г., мне тогда десять лет было, устроили процесс на Дальнем Востоке. Одну часть местного начальства посадили, другую расстреляли.

Безусловно, тема массового истребления крайне болезненна для евреев. По самым приблизительным подсчетам в нацистских лагерях погибло более 6 миллионов еврейского населения. Холокост – шоа, как его еще называют евреи, – уничтожил почти треть еврейского народа и огромное число ни в чем не повинных людей других национальностей. Не было еврейской семьи, которая не пострадала. У моего папы в Белоруссии всю семью закопали живьем. Соседка в письме рассказала, как все было, а местные даже могилу не смогли показать, не знали, кто где погребен.

Ужасает и масштаб потерь, и конкретные истории конкретных людей, их страдания, унижение, боль, страх за родных и близких. Злодеяния Гитлера чудовищны, но и то, что происходило в Советском Союзе накануне войны, не менее ужасно. И не только по отношению к евреям – по отношению ко всему населению страны.

Одно время в газете «Вечерняя Москва» публиковали списки репрессированных. В каждом номере газеты упоминалось пятьдесят-шестьдесят фамилий. Читаешь их, и волосы встают дыбом. Сколько загубленных жизней! За что?

А сознательное уничтожение Сталиным накануне войны всей военной верхушки, начиная с маршала Тухачевского! Да никакого оправдания нет всем этим злодействам! Но – сколько людей, столько мнений. Единственное, что меня пугает: сегодня опять большинство не хочет ни о чем самостоятельно думать, люди считают, что дело не в них, не в собственной ответственности за себя, свою семью, страну, а в ком-то другом – руководителе, правителе, царе-батюшке. Конечно, зачем меняться и стараться что-то изменить самому, лучше вслух мечтать о появлении очередного спасителя-Сталина. Не знаю, по-моему, подобного уровня безответственности и беспамятства, как сейчас, никогда не было.

Мне до сих пор непонятно, почему нашим государством столько лет руководили невежественные люди, которые все запрещали и никому не давали дышать? Сегодня евреи в России интересуются своей традицией, религией и, вместе с тем, остаются такими же гражданами своего государства, как и все остальные. Они учатся, работают, служат в армии. Кому плохо от того, что человек пришел в синагогу на Пейсах, съел кусок мацы и выпил кошерного вина? Государству от этого какой-то убыток, что ли? Нет, конечно. Вместо того чтобы учить народ терпимости, толерантности, верующих людей, независимо от конфессий, сознательно выставляли врагами. Кстати, слово «жид», приобретшее негативный смысл, само по себе таковым не является. Это древнеславянское обозначение людей еврейской национальности, происходит от итальянского guideo и латинского judaeus. И только в антисемитской среде оно приобрело бранное и уничижительное значение.

А сколько в советские времена было абсурда! У нас по праздникам около синагоги не протолкнуться, вся улица снизу доверху бывала забита. Власти посмотрели на это и тут же обнародовали запрет – собираться у синагоги запрещается, проход разрешен только на молитву. Впору было плакаты писать: «Проход по улице запрещен! Особенно евреям!».

Вспоминаешь и удивляешься, насколько неумная власть была. Никому дышать не давали. Когда все разрешили, разве что-то изменилось в плохую сторону? Нет, конечно. Недавно приезжал американский кантор, был концерт в двух отделениях в большом зале Консерватории. Зал битком набит, половина пришедших – не евреи, обычная консерваторская интеллигенция. В первом отделении пел наш синагогальный хор, во втором – кантор. Все были рады и довольны. А что случилось бы, если все то же самое произошло тридцать лет назад? Ну собрались, послушали еврейскую музыку и разошлись. Чем такой концерт мог бы угрожать советской власти? Дни культуры Белоруссии или Таджикистана проводились – и ничего. А концерт еврейской музыки – это чуть ли не угроза нации!

Сейчас прямо ренессанс какой-то наступил, все как-то нормализовалось и упорядочилось. Воздух появился. В еврействе возникло много новых институтов, не просто учебных заведений, а разных организаций. Мы создали довольно мощную систему помощи пожилым и больным людям. Постарались, чтобы и здесь все по мере возможностей было связано с традицией. Человек приходит в синагогу получить финансовую или медицинскую помощь и может тут же сходить на лекцию, получить книгу, информацию, при желании пообщаться с раввином. Устраиваются благотворительные вечера по случаю религиозных праздников. Раввины часто ездят по стране, встречаются с людьми, общаются. Через семьи пополняется община. Когда проводят бар-мицвы, приходят все – дедушки, бабушки, папы, мамы, сестры, братья.

При синагоге организовали курсы для молодых девушек и ребят – воспитываем их в духе традиций. Это тоже многих привлекает в общину. На прошлый Новый год столько людей собралось – синагога была переполнена с утра до позднего вечера, по двенадцать часов люди не выходили, молились. Молодежи много. В целом, община в основном сейчас и пополняется за счет молодых людей. На ежедневных молитвах из-за того, что они работают и учатся, их меньше, а в субботу очень много. Немало и советских пенсионеров, бывших атеистов и коммунистов. Всю жизнь ни во что не верили, а на старости лет потянуло к корням, к традиции. Так что община сегодня разновозрастная, разношерстная.

Другое дело, что евреев, живущих религиозной жизнью, в целом в России немного. У этого тоже есть свои причины и корни. После революции все стали советскими гражданами со всеми вытекающими из этого последствиями. А те, кто умудрился остаться религиозным человеком, сейчас рассказывают, на какие ухищрения они шли, чтобы соблюдать кашрут, не работать в субботу и в религиозные праздники. Эти люди изо всех сил старались сберечь традиции, но на них эти самые традиции и прервались. Мир изменился, в Советском Союзе было не только сложно оставаться верующим – это становилось бессмысленно и даже опасно. Конечно, не все были готовы свыкнуться с мыслью, что надо отступить и не портить жизнь ни себе, ни детям. В пионеры – так в пионеры, в комсомол – так в комсомол, и так дальше, вверх по партийной и карьерной лестнице. Сегодня мы просто не найдем такой религиозной российской семьи, в которой все поколения – и дедушка, и бабушка, и папа с мамой, и их дети – были воспитаны в традициях. Возрождение началось только с перестройки, а между революцией и концом 80-х – провал, потерянные поколения.

Позже, после массового отъезда в девяностых, в России резко сократилась численность евреев, зато увеличилось количество смешанных браков. Приезжаешь в Воронеж, Самару, Саратов или Биробиджан, и оказывается, что в общине почти не осталось галахических евреев. Причины подобных процессов тоже понятны, ведь на наших глазах менялись основы жизни. Во времена Советского Союза была одна религия – коммунистическая, и все, независимо от происхождения, были коммунистами. Мусульманин не верил в Аллаха, русский – в Христа, еврей – во Всевышнего. И все было «прекрасно», потому что не было никаких расхождений и разночтений. Не было проблем и с созданием семьи. Православный человек во все времена, как правило, стремился взять себе в жены православную женщину, точно так же, как иудей – иудейку или мусульманин – мусульманку. В дореволюционной России традиционными были внутриконфессиональные браки. А потом все это стало неважным. Границ национальностей и вероисповеданий не стало, и страну затопили смешанные браки. Никто не разбирал, кто есть кто, религия вообще ничего не значила и никоим образом не препятствовала созданию новых «ячеек общества».