Это создавало проблему. Прежний Ник поймал бы ее на слове, увел бы на террасу и удовлетворял бы до тех пор, пока она не закричит в экстазе. Новый Ник понимал, что подобный поступок заставит толстых матрон Бата захлопнуть многие двери, которые сейчас только начали открываться перед ним.

С искренним сожалением он посмотрел сверху вниз на свою обворожительную собеседницу и покачал головой.

– Нам было бы неразумно покидать безопасное убежище этого зала.

Она казалась такой ошеломленной, как будто ей объявили, что он – папа римский.

– Но я попросила подругу быть моей спутницей.

Ник проследил за ее взглядом туда, где у выхода на террасу стояла высокая рыжеволосая женщина. Соблазнительное предложение. Но...

– Возможно, в другой раз.

После секунды неловкого молчания она прокашляюсь, потом заговорила медленно и осторожно, словно подозревала его в неспособности понять:

– Вы даже не выйдете со мной на одну минуту?

Ник спрашивал себя, не одна ли это из тех глупых женщин, которые воспринимают его внешность и титул как брошенный им вызов, трофей, который нужно завоевать, а потом демонстрировать. И все же она не казалась очарованной им. Скорее, она выглядела раздраженной. Словно считала его виновным втом, что он впустую тратит ее время.

Ник вызывал у женщин самую разную реакцию – у влечение, восхищение, волнение, страх, – но ни |одна из них не была так явно равнодушна к нему.

Эта маленькая чертовка даже начала поглядывать мимо него, ее взгляд оценивал мужчину, стоящего справа от нее.

Интерес Ника разгорелся до ревущего пламени. Мрачные стены бального зала посветлели, потеплели и засияли.

– Я даже не знаю вашего имени.

Она на мгновение заколебалась.

– Леди Каррингтон. Мой муж недавно умер.

«А! С каждой минутой становится все интереснее».

– Мне очень жаль.

– А мне нет.

Она произнесла эти слова просто, без горечи и эмоций, но так уверенно, что он понял: ее сердце свободно. Это не горюющая вдова, а женщина в поисках страсти.

Ник был чувственным мужчиной, и он с удовольствием разделил бы ложе с прелестной леди Каррингтон. Но если они хотят завести восхитительный роман, им следует быть осторожными и скрывать свой интерес на публике. Нику, у которого никогда не было тайных связей, эта мысль показалась неожиданно заманчивой.

Он посмотрел вниз на маленькую обольстительницу. Представил ее обнаженной в своей постели, с кожей, разрумянившейся от страсти, с распущенными волосами, рассыпавшимися по плечам. Мысленным взором он видел ее груди, полные, пышные, влажные от его поцелуев, с порозовевшими торчащими сосками. Он воображал, как опускается между ее влажными бедрами, как у нее вырывается вопль страсти, как склоняется над ней, пробуя на вкус ее сердцевину, тот экстаз, который таится в тугих завитках ее волос...

Ее глаза широко раскрылись, она неуверенно шагнула назад.

– Я... я передумала насчет террасы, милорд. Вы совсем не подходите. – Она рванулась прочь, но ножка в бальной туфельке запуталась в юбках, и она покачнулась.

Ник подхватил ее до того, как она упала. Он позволил своим рукам властно обхватить ее плечи и задержаться на них, в нем вспыхнул гнев.

«Что она имеет в виду, чем я не подхожу? Эту малышку необходимо проучить, будет знать, как играть с огнем». Особенно с таким огнем, который бушевал в нем в этот момент, разогревая кровь, сжигая тонкий слой его учтивости.

Она рывком высвободилась и бросилась искать спасения к своей высокой подруге.

Проглотив горький привкус неудовлетворенного желания, Ник пытался смирить пульсирующий поток крови в своем теле. В противоположном конце зала Люсилла пыталась привлечь его внимание, она раздраженно сдвинула брови и капризно надула губки. Но Ника Люсилла уже не интересовала. Он прикипел к месту, на котором стоял, и наблюдал, как эта слишком соблазнительная леди Каррингтон шепчется с подругой, которая таращилась на него со смесью ужаса и восторга.

Он пытался не обращать внимания на не утихающее напряжение в паху. Как он позволил таким простым вещам, как густые ресницы и ямочка на щеке, сломить его невозмутимость?

Тут Ник ощутил на себе жадные взгляды двух матрон, красноречиво говорящие, что им невтерпеж увидеть его повешенным на ближайшем фонарном столбе. И как раз сегодня ему совсем ни к чему устраивать из себя зрелище. Один неверный шаг – и он снова станет изгоем, заглядывающим в окна снаружи. Он через силу остался в бальном зале и позволил знакомить себя с чередой безликих дам. Молва о его богатстве разнеслась быстро, и общество Бата открыло свои двери блудному сыну.

Но весь вечер Ник остро ощущал присутствие леди Каррингтон, которая порхала по залу, улыбаясь всем, на кого падал ее взгляд. Он наблюдал за ней с мрачным раздражением. Высший свет любит скандалы не меньше, чем деньги, и питается всеми доступными их объедками. Если он не поостережется, леди Каррингтон станет следующим лакомым блюдом, а превратись она в парию, ему придется от нее отказаться. Высшее общество любит объявлять человека виновным на основании его связей. И все же... его взгляд невольно устремлялся к ней, пока она оживленно беседовала с подругой. Она была загадкой, вспышкой, неожиданной и неизвестной.

Возможно, Анри прав: ему нужна трудная задача. Но не такая, которая лишит его возможности вернуться в общество. Вечер внезапно снова стал скучным. Бросив последний взгляд на леди Каррингтон, Ник резко повернулся и ушел.

Гиббертон-Холл слишком долго простоял без хозяина. Крыша протекала в десятке мест, выпавшие кирпичи заблокировали пять из одиннадцати дымоходов, а черная плесень выступила на некогда элегантно отделанных стенах почти в каждой комнате. Заброшенный особняк был на грани полного разрушения.

В таких условиях человек обычно отказывается от попыток вернуть имению его былую красоту. К счастью, графу Бриджтону было не занимать упорства и целеустремленности. Гиббертон-Холл принадлежал Нику, и он хотел реставрировать его, невзирая на затраты.

Возмутительно, как Паркингтон позволил Холлу прийти в такое запустение, думал Ник, стоя посреди библиотеки. Эта комната была в лучшем состоянии, чем большинство остальных, хотя тоже требовала вложений. Полы нуждались в покраске, тяжелые дубовые панели покоробились от постоянной сырости, царящей в доме, а изящная лепнина покрылась крохотными трещинками. Ник подавил нетерпеливый вздох и подошел к окну.

– Пратт, нам понадобятся люди, умеющие работать с лепниной.

– Да, милорд, – согласился его давнишний поверенный со своего места за письменным столом, где составлял перечень ремонтных работ. Его тонкий, убористый почерк уже заполнил три полных листа.

Ник открыл задвижку и распахнул окно настежь, при этом петли громко заскрипели. Холодный зимний воздух ворвался в комнату, разгоняя запах плесени и прочищая мозги.

Несмотря на почти столетие забвения, Гиббертон-Холл выглядел внушительно. Главная частьдома, построенная во времена Тюдоров, включала большой пиршественный зал, превращенный в бальный почти сто лет назад одним предприимчивым владельцем. Остальные части Холла отражали прихоти череды владельцев, которые строили, не обращая внимания на стиль уже существующего дома. Как ни странно, появившаяся в результате архитектурная неразбериха радовала глаз и выглядела загадочно.

– Милорд? – Мягкий голос мистера Пратта прервал его мысли. – Я подготовил список материалов, необходимых для ремонта восточного крыла.

Ник кивнул, не глядя на бумагу. Его поверенный был даже слишком старательным.

– Отдайте его Ледбеттеру. И отметьте, что ему понадобятся люди. Я хочу, чтобы как можно большая часть работ была закончена до весны.

– Да, милорд. Я прикажу ему поискать в округе искусных мастеров.

– Надо также наладить постоянные поставки дерева. Возможно, придется завозить что-нибудь из Франции.

– Я наведу справки. – Поверенный поправил очки, его серые глаза почти не были видны за толстыми лизами. – Милорд, как... как вы себя чувствуете?