8. Суета сует , сказал Екклесiаст , все - суета!
9. Кроме того, что Екклесiаст был мудр , он учил еще народ знанiю. Он все испытывал , изследывал и составил много притчей.
10. Старался Екклесiаст прiискивать изящныя изреченiя, и слова истины написаны им верно.
11. Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди, и составители их от единаго пастыря.
12. А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг - конца не будет , и много читать - утомительно для тела.
13. Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека:
14. ибо всякое дело Бог приведет на суд , и все тайное хорошо ли оно, или худо.
mh
ХII.
1-8. Последнее увещанiе Екклесiаста. - 9-14. ?пилог .
Два главнейших условiя человеческаго счастья - деланiе добра и здоровое наслажденiе жизнью возможны лишь тогда, когда соединяются с религiозным настроенiем , с чувством полной преданности Богу. Вне религiознаго настроенiя наслажденiе жизнью неизбежно принимает извращенный вид и приводит в конце концов к тяжелому разочарованiю; точно также и нравственная деятельность человека теряет свою разумность, свою цель, как скоро в явленiях мiра и жизни человек ничего не видит кроме действiя слепого случая. Вот почему Екклесiаст в своем последнем увещанiи призывает читателя к постоянному памятованiю о Боге, как Творце мiра, как Первопричины всего существующаго, к памятованiю в теченiе всей жизни, а не в пору лишь старости, когда и душа и тело ощущают уже быстрое наступленiе вечной ночи - смерти.
1. Доколе не пришли тяжелые дни, буквально: "дни зла", не дни загробнаго существованiя, как в XI, 8, а дни старости, дни физическаго и психическаго упадка.
2. Наступленiе мрака и туч , т. е. зимы, - образ не самой смерти, а ея предвестницы - старости.
3. В этом и дальнейших стихах содержится образное описанiе старости. Стерегущiе дом - руки, охраняющiя человеческiй организм от внешних опасностей; мужи силы - ноги, силою мускулов поддерживающiя туловище; мелющiе - зубы; смотрящiе в окно - глаза.
4. Двери на улицу, - по мненiю одних , уста, по мненiю других - уши. Первое вернее (ср. Iов. XLI, 6. "кто может отворить двери лица его (т. е. левiафана?). Круг зубов его ужас !". Жернов - челюсти и зубы. Будет вставать по крику петуха, т. е. страдать безсонницей. Замолкнут дщери пенiя, т. е. ослабеет голос .
6. Высоты будут им страшны, т. е. недоступны. И на дороге ужас , т. е. трудности и опасности, как действительныя, так и воображаемыя. Зацветет миндаль, своим белым цветом на обнаженных ветвях зимою символизирующiй старость. Отяжелеет кузнечик , т. е. потеряет свою гибкость и подвижность туловище, спина. И разсыплется каперс , т. е. не будет оказывать действiя кипарис , ягоды и почка котораго употреблялись на востоке, как возбуждающее средство. Вечный дом , т. е. гроб (ср. Тов. III, 9).
6. Образно описывается самая смерть. Порвалась серебряная цепочка и разбилась золотая чашечка (в русской библiи неправильно - повязка; еврейское слово означает предмет круглой формы, чашечку для елея, как Зах. IУ, 2), т. е. порвалась нить жизни, не стало источника света и тепла; жизнь погасла. Следующiе два образа дают другой символ смерти, именно: ломается колесо над колодцем и разбивается бадья у источника. Оба образа означают вероятно прекращенiе деятельности сердца, кровообращенiя и дыханiя.
7. Тело и дух возвращаются к своему первоисточнику: тело возвращается в прах , каким оно и было (ср. Быт. III, 19; Пс. СIII, 29), а дух возвращается к Богу, Который дал его. ?то возвращенiе к Богу нельзя понимать в смысле уничтоженiя личнаго самостоятельнаго существованiя духа, так как Екклесiаст ясно говорит о личном существованiи человека и за гробом . Если в III, 21 он ставит скептическiй вопрос , имеет ли человек преимущество перед скотом , и восходит ли дух его вверх , то здесь на оба вопроса дается утвердительный ответ и следовательно признается продолженiе личнаго существованiя человека и после смерти. Но подобно другим священным мудрецам Екклесiаст не мог представить более или менее полной жизни вне связи с телом , он не знал новозаветнаго ученiя о воскресенiи из мертвых и потому не мог возвыситься над обычным представленiем о шеоле; он был еще далек от сознательной веры в блаженное состоянiе душ в общенiи с Богом .
8. Понятно, что Екклесiаст не мог находить полнаго утешенiя в такой вере в загробную жизнь человека и не имел основанiй отказаться от своих разсужденiй о суетности жизни. Напротив он видел здесь новое и самое сильное доказательство ея. Поэтому в своем заключительном слове он снова повторяет : суета сует , все суета. Лишь радостная весть новаго завета могла освободить человека от суеты и дать ему надежду на вечное блаженство.
9-14. ?пилог книги. В то время как до сих пор все речи велись от лица Екклесiаста, который повсюду говорит о себе в первом лице, в ст. 9-14 мы слышим уже другое лицо, которое отличает себя от Екклесiаста, говорить о нем в третьем лице и как бы одобряет его разсужденiя. Однако это не значит еще, что конец 12 главы составляет позднейшую приписку. ?пилог написан тем же языком и проникнут тем же духом , что и вся книга. Отсюда у нас нет основанiй искать для него другого автора, отличнаго от составителя всей книги. Следует думать, что там и здесь говорит один и тот же автор , там от лица Екклесiаста, здесь от своего лица.
9. "Мудрый" на языке библейском означал человека, который на основанiи просвещеннаго откровенiем разума изследывал вопросы религiознаго, особенно нравственно-практическаго характера, стараясь применить общiя богооткровенныя понятiя к действительной жизни, разрешить все возникающiя на этой почве недоуменiя и противоречiя. У евреев со времени Соломона существовал целый класс мудрецов -хакамимов , на ряду с пророками и священниками имевших сильное влiянiе на народ (3 Цар. IV, 30-31; Iер. XVIII, 18; Пр. I, 6; XIII, 21; XXII, 17). Уже во времена Соломона были известны мудрецы - Еоан Езрахитянин , Еман , Халкол и Дарда, мудрость которых , ставилась рядом с мудростью сынов востока и Египта (3 Цар. IV, 30-31). Современники пророка Iеремiи говорили: "не исчез закон у священника и совет мудраго и слово у пророка" (Iер. XVIII, 18). Обычною формою выраженiя мысли у еврейскiх мудрецов в отличiе от греческих была гномическая, состоявшая из кратких изреченiй, афоризмов и притчей.
