В уголках губ Морака заиграла улыбка, и Отлинд внезапно покраснел, неожиданно увлекшись разглядыванием окрестного кустарника.
- Пат сам отправил просьбу об этом в Адмиралтейство. Очень мужественный поступок, если учесть что ожидает его по возвращении за потерю корабля. Но не волнуйтесь - в Адмиралтействе рады были узнать, что вы оба находитесь в добром здравии. В общем, мы рады оказать вам гостеприимство. И не стесняйтесь просить нас о том, что вам понадобится - мы сделаем все, что в наших силах.
- Я прибыл сюда для того, чтобы оказывать вам помощь, сэр. Вы не сможете сделать мне ничего лучше чем то; о чем я попрошу вас прямо сейчас. - Дэйл откинулся назад, и на его лице появилась блаженная улыбка. - Я хочу видеть Солнце.
Отлинд с жалостью поглядел на него.
- Эх, ты рептилия, - сокрушенно произнес он.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Помятый китель офицера службы Флота по связям с общественностью Джила Канара неряшливо свисал с модели "Коффри" - единственного боевого корабля, на котором его владельцу удалось прослужить хоть какое-то время. Канар уныло сидел, безвольно уставившись на компьютерный терминал.
Прошло уже три четверти стандартного дня, а Джил ни на йоту не приблизился к цели. Нужно срочно найти настоящего героя, некую персонификацию всего Флота для миллиардов простых налогоплательщиков.
Неопределенные мысли смутными призраками мелькали в мозгу, но задерживались. Джилом овладело уныние. Зачем нужен новый герой, если вполне сойдет и старый? Разве нет на Флоте офицера, чьи подвиги заставили бы трепетать его, как подростка? Явленного во плоти Крэга Смелого? Это было всего двадцать лет назад, и он по-прежнему в строю.
Так, а это кто?
А это Джереми Мак-Вильямс. Имя, известное во всех уголках Галактики. Дальнейшие "Приключения Джереми Мак-Вильямса..." - возможно, они потянут на целую: серию - ему давно хотелось сделать нечто в этом роде.
Внезапно оживившись, офицер встал и привел в порядок свой китель. Ему и раньше бывало немного не по себе, когда он смотрел личные дела легендарных героев, - всегда хотелось подтянуться и привести в порядок форму.
Непроизвольно приняв стойку "смирно" - насколько ее вообще можно принять, сидя в мягком кресле - Канар нашел в кадровой базе данных нужное личное дело и погрузился в чтение.
Маргарет Вейс. ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ ПУГОВОК
Так вот оно что, подумал капитан Джон Робертс, выйдя из люка своего корабля под неумолчное посвистывание прохудившихся насосов, трубопроводов и странные гулкие удары непонятного происхождения, раздававшиеся где-то внутри. Робертс заскрежетал зубами и напомнил себе, что при случае надо бы поручить боцману Бруксу проверить компьютер. В этой проклятой программе обязательно есть ошибка!
- Сержант, - Робертс повернулся к десантнику, стоявшему в карауле у причальной палубы, - вы получили приказ?
- Да, сэр, - промолвил сержант - ветеран средних лет с широким лицом. Он литрами глушил дешевый виски на богом забытой заставе, когда Джон Робертс еще пешком под стол ходил, и никогда не упускал случая об этом напомнить. Их глаза встретились.
- Повторите, - раздраженно потребовал капитан.
- Вся команда остается на борту до вашего возвращения, капитан, прорычал сержант. - Ни один не покидает корабль без вашего личного разрешения.
- Отлично, сержант. Вы должны пристрелить каждого, кто осмелится нарушить приказ.
- Так точно, сэр.
Еще раз проверить караульного было необходимо, особенно если принять во внимание, где им довелось очутиться. Робертс, видел, как экипаж столпился у иллюминаторов, надеясь хоть мельком увидеть... А что, собственно, увидеть? Робертс едва заметно усмехнулся. Самая обычная космическая станция - и только. Отличная станция, но практически ничем не отличающаяся от бессчетного множества других. Он успел запомнить выражение их глаз, когда покидал корабль, и увидел в них жгучую зависть. Также он знал, что станет посмешищем всего Флота и героем анекдотов, "вечно циркулирующих среди младших чинов. Это было истинной мукой для капитана Робертса и давало ему дополнительные основания ненавидеть свое задание. Он только что стал капитаном и втайне сомневался в своих способностях к руководящей работе. Излишне чувствительный, он опасался насмешек, унижающих его достоинство.
С такими мыслями капитан Робертс спустился на платформу, слегка похлопывая зажатыми в руке парадными перчатками. Он страшился предстоящего и сделал бы все от него зависящее, чтобы избежать визита. Он чувствовал себя неуклюжим, скованным и не в своей тарелке. К тому же ему пришлось покинуть свой корабль! И где же он оказался? В стерильной атмосфере причальной палубы! Он попытался представить себе, что же ждет его там... по ту сторону герметичного люка...
Робертс решил завязать беседу с сержантом, чтобы убить время, но затем оставил эту мысль. Он может показаться смешным; не исключено, что над ним смеются с той самой минуты, как он оказался здесь, на палубе, похожий на фермерского сынка, впервые попавшего в город. Наверняка его видит сейчас через иллюминатор лейтенант, да и как минимум полдюжины других членов экипажа, да еще пассажиры впридачу. Эта мысль подтолкнула его к действиям.
- Давай, сержант, - сказал он вдруг безо всякой на то необходимости.
- Так точно, сэр, - ответил сержант. Если он и ухмыльнулся под шлемом, боковое зрение Робертса помешало ему это заметить.
Оживленно, стараясь выглядеть не столь помпезно и нелепо, как выглядят обычно флотские офицеры в парадной форме - еще одна глупость! - Робертс направился вдоль стальной причальной платформы, и лакированные туфли (у них слегка поистерлись каблуки, однако ничего пристойней найти не удалось) - звонко стучали по гулкой палубе.
Так вот оно что, повторил он еще раз, приблизившись к шлюзовому люку у дальнего конца палубы и прочитав надпись над ним, выполненную огромными золотыми буквами; Это был знаменитый - или печально знаменитый - Клуб Тридцать Девять Пуговок.
Находясь на самом краю Галактики, куда не доставала рука правосудия - и вряд ли хотела бы достать - Клуб Тридцать Девять Пуговок был самым элитным, самым дорогостоящим, самым скандально известным казино и притоном во всей известной человечеству Вселенной.