Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Дни стояли как на заказ. В небе ни облачка, только под вечер иногда затянет низкими тучами, и всю ночь идет мелкий теплый дождик. И все же приближение осени становилось все отчетливей. На кустах, на ветвях деревьев заблестели нити паутины, и в утренней прохладе чудился привкус будущих морозов.

Ранехонько двинулась Валентина Сергеевна в путь. Направление взяла в ту сторону, куда указала рукой старуха. В руке корзина, за плечами рюкзачок с нехитрой снедью. На этот раз решила она собирать только отборный гриб. Поэтому без сожаления смахивала березовым батожком многочисленные сыроежки и волнушки.

Поначалу лес был все такой же светлый и просторный, как обычно. Изредка попадались небольшие, заросшие луговыми цветами поляны. Шла она неторопливо, внимательно смотря под ноги. Стали попадаться и первые белые грибы. Пока что было их немного, но само их присутствие окрыляло библиотекаршу. Прошла она минут сорок, наконец лес стал редеть, и показался край болотистой пустоши. Где-то здесь, по словам старухи, и находились россыпи боровиков.

Валентина Сергеевна подошла к краю болота. У берега оно было совсем неглубоким. Шелестели камыши и осока, из-под ног в зеленую ряску то и дело прыгали лягушки, с противным писком на лицо садились комары. Что дальше за болотом, из-за высоких зарослей видно не было.

День, еще несколько минут назад светлый и ясный, вдруг потускнел, сделался серым. Подул холодный ветерок. Затхлым сладковатым запашком потянуло с болот. Валентина Сергеевна поежилась и повернула назад в лес. Но и лес стал какой-то не такой. Чем дальше она шла, тем меньше становилось сосен, пошел березняк и осинник. Появились зеленые моховые плешины, в которых нога утопала, как в дорогом ковре. Валентина Сергеевна идти по мхам опасалась, помня рассказы хозяйки о бездонных трясинах. Она пугливо тыкала в мох своей хворостиной, но пока страхи ее были напрасны. Бессмысленное хождение стало надоедать, как вдруг она наткнулась на изрядное семейство боровиков. Треть корзины сразу наполнилась. Охотничий азарт охватил Петухову. Она заметалась по лесу, сразу забыв про свои страхи. Грибов, настоящих грибов, становилось все больше. Корзина уже почти наполнилась, а их количество не уменьшалось. Никогда еще не видела Валентина Сергеевна такого изобилия боровиков. Она решила остановиться, передохнуть и рассортировать свою добычу. На ходу перекусив, переложила грибы из корзины в освободившийся рюкзак и повесила его на сучок огромной сосны, привязав к нему красный платок, чтобы издали заметить на обратном пути. Проделав эти манипуляции, двинулась дальше. Теперь она собирала не все белые грибы, что попадались на пути, а только отборные, маленькие, с крепкими плотными шляпками без единой червоточинки.

Так шла она от дерева к дереву, забыв про время, охваченная всепоглощающей страстью. Внезапно грибное изобилие кончилось, как отрезало. И хотя корзина снова была полной, Валентина Сергеевна почувствовала горькое разочарование. Она глянула на свои часики – было далеко за полдень. Что ж. Пора возвращаться. И только тут поняла, что не знает, куда идти. Верный ориентир – болото – пропал. Она помнила, что шла на запад. Но на запад ли? Да и в какой стороне этот запад? Солнца не видно. Небо затянуто облаками. Неужто заблудилась?

Валентине Сергеевне стало не по себе. Вспомнились таинственные намеки старухи, а тут еще среди бела дня заухал филин. Вдруг лес расступился и перед ее глазами открылась обширная поляна, скорее даже небольшое поле.

В первую минуту Петухова решила, что это околица села. Виднелись какие-то изгороди, торчащие из земли колья. Приглядевшись, она поняла, что перед ней кладбище. Это ее обрадовало – раз кладбище рядом, то деревня недалеко. Она подошла поближе.

Кладбище было старинное, и не похоже, чтобы на нем хоронили крестьян. Попадались массивные гранитные мраморные надгробья, большей частью покосившиеся, а некоторые и вовсе валявшиеся на земле. Едва читались имена и даты, стертые временем. Чувствовалось, что человек приложил руку к этому. Некоторые памятники были разбиты, у мраморного ангела было отбито крыло, а у статуи женщины, державшей в одной руке опущенный факел, вторая вообще отсутствовала. Было здесь и два-три склепа – массивные приземистые строения из старинного кирпича с ржавыми чугунными дверьми. Двери одного из склепов были распахнуты, и Валентина Сергеевна почти пробежала мимо них, охваченная жутью. На стене другого была укреплена черная мраморная доска, из надписи на которой следовало, что здесь покоятся представители славного рода Кокуевых. Забыв о своих грибах и о времени, ходила храбрая библиотекарша среди старинных могил. Чем-то стародавним, неведомым повеяло вдруг на нее.

«Видимо, это старинное дворянское кладбище», – решила она.

А тем временем начавшийся мелкий дождик усилился и перешел в ливень. Сверкнула молния, ударил гром, полилось, как из ведра. В поисках укрытия Петухова заметалась по кладбищу. Зайти в один из склепов было страшно. На самом краю виднелось какое-то строение, видно, бывшая часовня. Валентина Сергеевна устремилась туда. Здесь было относительно сухо. Струи дождя с силой били по ржавой железной крыше, и звук этот гулко отдавался в пустом помещении. И тут царило полное разорение. На щербатом каменном полу валялся разный мусор, обломки кирпичей, гнилые доски. Стены были изрисованы и исписаны мелом и углем. Что написано на стенах, Валентина Сергеевна из-за плохого освещения не разобрала. Она попыталась прочитать одну из надписей, приблизившись почти вплотную к стене и водя пальцем по буквам.

– Отче наш, иже еси на небеси… – читала она по складам и вспомнила, что это молитва. Дальше она читать не стала, а повернулась к окну, белеющему на темной стене. За окном шел ливень. Сквозь струи были видны ближние надгробья, дальше же все терялось в белесом тумане.

Быстро темнело. Дождь не прекращался, но стал слабее.

«Надо идти», – решила Валентина Сергеевна. Она храбро вышла из дверей часовни, но тут же чуть не упала. Ноги разъезжались на скользкой глинистой почве. Струйки воды стекали по ее расстроенному лицу. Она неуверенно двинулась вперед, но, пройдя несколько метров, остановилась.

Куда идти, в какую сторону? Одежда промокла, на легкие теннисные тапочки налипли комья глины. Растерянность сменилась страхом. Она обернулась назад, поглядела на распахнутые двери. Рассудок подсказывал, что надо вернуться в часовню. Там было хотя бы сухо. Страшно, конечно, но ведь Валентина Сергеевна не верила во всякую чертовщину. Переждет дождь и двинется в путь.

Внутри стало еще сумрачней. Впотьмах, натыкаясь на острые кирпичные обломки, Валентина Сергеевна подобрала несколько трухлявых досок и соорудила из них подобие табурета. Села, привалившись мокрой спиной к кирпичной стене, и задумалась.

Конечно, неприятно. Видимо, придется ночевать в этой часовне. Сейчас бы развести костер, но спичек не было. Может быть, перекусить? Она пошарила в корзине, нашла мокрый газетный сверток с бутербродами. Пожевала без аппетита.

Стало совсем темно. Мерный гул дождя усыплял, и она задремала. Нет, это был не настоящий крепкий сон, а полудрема. Она слышала стук капель по крыше, завывание ветра. Но одновременно видела сон, даже не сон, а какие-то странные, ни на что не похожие образы клубились, казалось, вокруг. Ее обступали бесплотные тени. Люди ли это, призраки? Она не знала.

Внезапно она проснулась. Дождь кончился. Стояла абсолютная тишина, только иногда одинокая капля срывалась с крыши, и звук ее падения казался громом. Было тепло, даже душно. Голова Валентины Сергеевны была свежей и ясной, как будто не дремала она, привалившись к холодной, шершавой стене, а долго и крепко спала в теплой и мягкой постели.

«Надо идти отсюда», – подумала она, но мысль эта показалась настолько нелепой, что была тут же отброшена.

«Куда идти? Не проще ли дождаться утра?»

Все бы хорошо, но было очень страшно. Вдруг где-то далеко заухал, захохотал филин. Мороз прошел по коже Валентины Сергеевны. Птица успокоилась, снова наступила тишина. Однако она была недолгой. Послышались новые звуки. Вначале ей показалось, что где-то бьют в рельс. Но звук был не резкий и гулкий, а напротив, глухой и унылый. Валентина Сергеевна поняла, что это колокол. Погребальный звон внезапно прекратился и сменился нестройным жалобным пением, вернее, воем. Пели несколько человек, и нельзя было разобрать, мужчины или женщины. Голоса приближались. Валентина Сергеевна сидела ни жива ни мертва. Ноги стали как ватные. Сквозь хаос мыслей огненной нитью билась одна: бежать! Бежать! Но сил не было.

3
{"b":"51550","o":1}